– В «Китах» отличная мебель, –
воодушевленно сказала Бекки, – поехали!
Я поняла, что сопротивление бесполезно и все
разговоры о смерти Славина нужно отложить до того момента, как мы останемся
одни.
– Зачем мне ехать самой, я могу сесть к
Вене или Гарику…
– Ну уж нет, – хором ответили
мужики, – давай учись, мы подстрахуем.
Я безропотно пошла в гараж. Сегодня мне
наносят поражение по всем фронтам, единственное, на чем удалось настоять, это
на том, что собаки останутся дома. Увидев, как Кирюшка запихивает в «Мерседес»
Мулю, я заорала:
– Нет, только не мопсы!
– Почему? – обиделся Кирюшка.
– Зачем нам псы в мебельном магазине?
– Ну когда они еще «Три кита» увидят?
– Никогда, – отрезала я, – им
не на что там смотреть.
– Понимаешь, – поддержала меня
Ребекка, – смотри, как жарко, в «Китах» жутко душно, собачки упадут в
обморок.
– Ага, – кивнул Киршюка и велел: –
Рамик, Рейчел, а ну в дом.
Успокоившись, я пошла в гараж и даже выехала
из него без всяких повреждений. Хотя, честно говоря, отрывать было больше
нечего, зеркальца заднего вида, обрушенные в прошлый раз, я не восстановила.
Став во главе колонны, я выехала на Минское
шоссе и возле поста ГИБДД, притормозив, крикнула знакомому дежурному:
– Привет!
– Здрасьте, – проорал парень, –
у вас сегодня семейный выезд?! А где остальные супруги?
– На работе, башляют, – ответила я и
поднажала на газ.
Если признаться честно, то я страшно не люблю
большие магазины, в особенности такие, где дорогой товар нужно покупать часами.
Ведь мебель – это не отвратительный по вкусу йогурт, который со спокойной душой
можно выбросить в помойку! На не слишком удобном диване придется сидеть
довольно долго.
Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду,
я взлетела по крутым ступенькам, толкнула высокую стеклянную дверь и… онемела.
Перед глазами расстилался огромный зал, сплошь заставленный диванами, стенками,
креслами и увешанный люстрами. О господи, я и не предполагала, что теперь
покупателю предлагается такой широкий выбор.
– Здесь всего три этажа, – радостно
объяснила Ребекка, – а у нас не так много комнат, только восемь.
К тому же мы составили список, что здорово
упрощает дело.
– Отлично! – пришли в восторг Гарик
и Веня.
Я почувствовала легкий озноб. Три этажа!
Всего! Ничего себе. Восемь комнат! Да мы проведем тут неделю.
Последний раз я посещала мебельный магазин лет
десять тому назад, году эдак в 90-м. Одна из моих знакомых должна была купить
для ребенка раздвигающийся диван «Малютка», стоивший, как сейчас помню,
восемьдесят рублей. Нашему походу предшествовала долгая подготовка. Сначала
Ленка несколько дней носилась к магазину на Домодедовской и отмечалась, и
наконец настал долгожданный момент.
– Слышь, Романова, – велела
Ленка, – сегодня в одиннадцать ночи встречаемся у мебельного.
– Ты чего? – изумилась я. – В
это время он закрыт.
– Будем очередь стеречь, –
возвестила Ленка, – по нашим данным, в магазин завезли пятнадцать
«Малюток», я по списку четырнадцатая, если какой диванчик налево пустят, спать
моей Наташке еще месяц с нами. Так что будем караулить. Усекла?
Ровно в одиннадцать мы устроились у закрытых
дверей. Стоял холодный, прямо какой-то ледяной ноябрь. Вместе с нами прыгали
еще люди, в отличие от нас, догадавшиеся прихватить с собой термосы с горячим
чаем и фляжки с водкой. Часам к трем я почувствовала, что умираю. Хорошо хоть,
какой-то военный сжалился над нами и пустил погреться в свою машину. Замерзла я
до такой степени, что не могла разговаривать. Правда, Ленке пришлось еще хуже.
Я хоть доперла надеть не модную, но жутко теплую «Аляску». Ленка же притопала в
элегантных кожаных сапожках.
– Мне ампутируют ноги, – ныла
она, – жуть, не доживу до открытия.
Но все же мы дождались радостного часа, когда
тетка в сатиновом синем халате, скорчив недовольную физиономию, распахнула
двери. Толпа ломанулась внутрь. Ленка, забыв про болевшие ноги, неслась впереди
всех.
– Романова, – орала она, –
быстро садись на диванчик, скорей, скорей, скорей!
Я ничего не поняла, но послушалась и
шлепнулась на коричневую гобеленовую обивку возле толстой тетки с угрожающе
торчащей «химией».
– А ну пошла с моего дивана, –
завопила баба, пихая меня, – убирайся живо, ишь, зад разложила, тюха!
Я соскочила с чужой территории.
– Романова, – вопила Ленка, –
где ты, дура, беги сюда!
Я поводила глазами по залу и увидела ее,
старательно стягивающую с диванчика носатого грузина в кепке «аэродром».
– Иди сюда живей, – кричала
подруга, – сталкивай этого на пол, он с нами не стоял, а на диван сел!..
Я подскочила к кавказцу и с силой потянула
его. Мужик пытался сопротивляться, но где ему было справиться с двумя
озверелыми тетками. Издавая крики команчей, мы сбросили парня на пол и
плюхнулись на «Малютку».
– Совсем с ума сошли, да, – бубнил
грузин, поднимаясь, – налетели, кошки дикие, стоял не стоял, какое вам
дело…
– Иди, иди, – отдуваясь, сказала
Ленка, – кто у тебя там блатмейстер, директор или заведующий секцией? Так
вот иди и скажи, пусть нам чек выписывают, а то я прямо сейчас в ОБХСС позвоню.
Отдел по борьбе с хищениями социалистической
собственности, так расшифровывается данная аббревиатура.
Диван мы купили. Правда, через неделю его
доставили со слегка разорванной обивкой, но это была уже чистая ерунда.
Сегодня же в «Трех китах» количество товара
явно превосходило число покупателей.
– С чего начнем? – спросил Веня.
– Давай с мягкой мебели, – решил
Гарик.
Плотной группой мы двинулись в середину зала.
Мне стало плохо через полчаса, но мои спутники были полны энтузиазма. Они
сидели в креслах, ложились на диваны, щелкали раскладывающими устройствами,
щупали обивку и вытаскивали подушки. Время от времени вспоминали обо мне,
поворачивались и спрашивали:
– Ну как?
– Потрясающе, – блеяла я, – то,
что надо…
– Ладно, – бормотала Ребекка, –
теперь вон тот зелененький.
