– Вот, – радостно объяснил Кирюшка,
тыча пальцем в непонятную черную коробочку с трубкой. – Связь налажена.
– Что это?
– Бери здесь, – велела
Лизавета, – и слушай.
Я покорно взяла трубку.
– Штаб командующего на проводе! –
рыкнул наш сосед, генерал Рябов.
Я хихикнула:
– Разведчик Романова докладывает: связь
налажена.
– Ох, Евлампия Андреевна, –
рассмеялся бравый отставник, – и вас к делу пристроили.
– Ну это на секундочку, а вы, Олег
Константинович, у них дежурный?
– Так ведь покоя не дают, – стал
оправдываться Рябов, – носятся туда-сюда, туда-сюда, только новости
включишь – они тут как тут, едва газетку схватишь, глядишь, вновь прискакали.
Ладно бы тихо играли, а то орут так, что черепушка почти отваливается. Старый
я, наверное, стал, покоя хочется. Вот и пообещал, поработаю дежурным на
телефоне, а они до обеда не придут. – Он помолчал и добавил: – Правда, уже
раз двадцатый трезвонят!
Я пожелала ему хорошей вахты и хотела уже
отсоединиться, но старик бубнил и бубнил:
– Невестка совсем Костькой не занимается,
променяла ребенка на милиционеров.
– Почему на милиционеров? – невольно
удивилась я.
– Так она главный редактор их
многотиражной газеты, называется «На страже порядка».
Я так и подскочила от радости. Ирочка Рябова –
вот кто мне нужен!
– Дайте ее телефон!
– Пиши, – покладисто согласился
бедный дежурный.
Глава 23
Ириша Рябова встретила меня приветливо.
– Лампа, ты решила заняться
журналистикой? С чего бы?
– Понимаешь, – я начала усердно
лгать, – предложили мне место в газете «Культура», дай, думаю, попробую.
– Конечно, – согласилась
Ириша, – обязательно попытайся, главное, не комплексуй, что у тебе нет
специального образования, самые лучшие «писаки» получаются из непрофессионалов.
А я тебе зачем?
– Меня берут с испытательным сроком…
– Так всегда делают…
– В качестве проверки бойцовских качеств
предложили сделать материал об архиве, где хранится информация о преступниках…
– У нас компьютер, – пробормотала
Ириша. – И что это вдруг «Культура» уголовниками заинтересовалась?
Совершенно не их тематика.
– Не знаю, – пожала я
плечами, – мое дело исполнять.
– Верная позиция, – одобрила
Рябова, – сейчас!
Она взяла трубку и радостно зачирикала:
– Платон Михайлович, «На страже порядка»
беспокоит.
Я слушала ее плавную речь и разглядывала
безделушки, теснящиеся на письменном столе: керамические свинки, пластмассовые
ежики, ластики в виде зайчиков и кошечек… Внезапно на мои плечи навалилась
дикая усталость, нет, определенно, нельзя сидеть на одном месте, моментально
засыпаю, словно старая собака!
– Эй, ты чего, не слышишь? –
толкнула меня Ирина.
– Что? – испугалась я.
Рябова тяжело вздохнула:
– Иди в третий подъезд, у дежурного тебя
встретит Платон Михайлович, все вопросы к нему.
Возле постового стоял приятный дядька лет
сорока, абсолютно лысый, носатый и кареглазый.
– Пойдемте, пойдемте, – радостно
забубнил он, – наша служба самая важная.
Пока мы пробирались по бесконечным коридорам,
Платон Михайлович говорил без остановки. Рот у него не закрывался ни на
секунду. Мужик плавно пересказывал историю создания российской милиции, причем
начал с 1918 года. Когда мы наконец добрались до цели, он как раз приступил к
сообщению о деле Ионесяна, более известного под кличкой Мосгаз.
Я слегка обалдела от сведений, к тому же,
старательно прочитывая все детективы, великолепно знала и про Мишку Япончика, и
про Леньку Пантелеева, и про банду «Черная кошка», и про дело Мосгаза… В конце
концов не утерпела и прервала словоохотливого Платона Михайловича:
– И что, в компьютере можно любого найти?
– Тех, кто хоть раз нарушил закон,
всенепременно, – гордо заявил собеседник, – все на своих местах. Вот,
смотрите.
Он умело защелкал «мышкой». На экране возникли
две фотографии – анфас и профиль, рядом разместился текст: «Цулукидзе Занди
Андреевич, 1947 года рождения, кличка Занди, конец срока 12. 04. 2001 г., вид
режима особый…»
– Или вот, – не дал мне дочитать до
конца Платон Михайлович, – еще один голубчик. «Бухникашвили Реваз
Владимирович, 1952 г. р., кличка Пецо, конец срока 15. 10. 2000 г., лидер
грузинской группировки в тюрьме города Владимира».
– Но эти еще сидят, – вздохнула
я, – а те, которых отпустили, их в компьютере нет?
– Конечно, есть, – засмеялся Платон
Михайлович, – любуйтесь. «Николаев Андрей Евгеньевич, 1972 г. р., осужден
в 1994 году по статье 147 часть 3 сроком на семь лет. Условно-досрочно
освобожден в 1999 году, особые приметы – на левом предплечье татуировка…»
– Ну надо же! – старательно
восхитилась я. – Какой у вас замечательный порядок, как все отлично
устроено, представляю, сколько сюда вы вложили сил, как трудились…
Платон Михайлович расцвел, словно фиалка
душной ночью.
Я давно заметила: если хочешь, чтобы мужчина
отнесся к тебе как к родной, похвали его! Восхищайся его редким умом,
невероятной трудоспособностью, красотой и потенцией. Ржавый крючок лести особи
противоположного пола заглатывают, не задумываясь. А уж когда рыбка попалась на
крючок, вытаскивай ее на берег и делай что хочешь, сопротивления не последует.
Сколько мужчин побежало в загс не оглядываясь, только потому, что хитрые дамы
твердили с придыханием:
– Дорогой, как ты, ЭТО никто не делает,
фантастика, фейерверк!
И ведь потом, в семейной жизни, даже не
потребуется ругать супруга, достаточно его просто не похвалить, чтобы он начал
тревожно озираться. Умная жена никогда не опустится до скандалов, она просто
промолчит пару раз и добьется своего. Кстати, тот же эффект наблюдается и в
животном мире. Собака, которая привыкла получать за хорошие манеры угощение,
страшно расстроится, если однажды, подав лапу, не получит за это кусок сыра.
