В доме наступила пронзительная тишина. Рамик,
наказанный за разбой, убежал в сад и лежал теперь под кустом жасмина; Рейчел
тоже предпочла остаться на свежем воздухе и раскинулась в тени большой старой
ели, под столом, на котором дети играют в пинг-понг. Мопсихи залегли на диван,
кошки устроились на подоконнике. Я включила чайник, тихий июньский вечер
опустился на дачу. В голове не было ни единой мысли, думать не хотелось ни о
чем. Я плюхнулась в кресло и расслабилась.
«Дзынь, дзынь», – раздалось из подушек.
Сначала я не хотела отзываться, дети на речке,
а больше ни от кого звонков я не жду, но телефон звонил настойчиво, как-то
тревожно, и руки сама собой потянулись к аппарату.
– Евлампия Андреевна, – прошелестел
генерал Рябов, – слава богу, дозвонился. Вы, наверное, спать легли,
извините.
– Ничего, ничего, просто я телевизор
смотрела и не услышала сразу.
– Дорогая моя, зайдите к нам, пожалуйста,
очень вас прошу.
– Что случилось?
– Кажется, я умираю, плохо очень.
Я вылезла в окно и понеслась к Олегу
Константиновичу. У генерала уже был один инфаркт, а эта дикая жара хоть кого
доконает!
Но, когда я в сопровождении возбужденных собак
влетела к Рябовым, Олег Константинович сидел на веранде.
– Немедленно ложитесь, сейчас я вызову
«Скорую», где болит, под лопаткой?
– Нет, Евлампия Андреевна, с сердцем
порядок, с головой совсем плохо, – дрожащим голосом произнес
старик, – галлюцинации у меня, все, наверное, маразм начался… Вот,
смотрите, кто это?
– Кролик, – осторожно ответила
я, – а что?
– Значит, вы его тоже видите?
– Конечно, что же тут страшного? Или вы
забыли? Да ведь это Яша, живет у вас уже не первый год.
– Теперь пощупайте, сделайте милость, он
живой?
– Но он ест, – спокойно сообщила
я, – а почему это вас так удивило?
– Понимаете, дорогая, – прошептал
генерал, – вчера вечером Яшенька умер, вполне благополучно, от старости,
без мучений, просто заснул. Мне ветеринар еще в мае сказал, что он очень
дряхлый, в пересчете на человеческий возраст старше меня будет.
Генерал расстроился и похоронил любимца возле
забора, разделяющего наши участки. Косте он ничего пока не сказал, хотел
подготовить внука, мальчишка тоже любил Яшку. Весь день у Олега Константиновича
было отвратительное настроение, даже передача «Герой дня» его не развеселила,
даже новости, показавшие очередную драку между Жириновским и Немцовым, не
доставили удовольствия. Да к тому же, проходя на кухню, генерал постоянно
натыкался взглядом на пустую клетку и пил валокордин.
– Ей-богу, как человека потерял, –
объяснял он мне.
Примерно полчаса назад Олег Константинович,
побеседовав со мной по телефону, отправился ставить чайник, со вздохом посмотрел
на клетку и обмер. Внутри сидел абсолютно здоровый Яшка и грыз морковку.
Рябов закрыл глаза, перекрестился, потом вновь
уставился на проволочный ящик. Глюк не исчез. Кролик по-прежнему быстро двигал
ушами.
На мягких ногах Олег Константинович добрался
до забора и увидел… разрытую могилку и кучу следов.
– Значит, он ожил, – вещал
генерал, – выбрался наружу, пришел домой, сел, как всегда, в клетку и
запер ее за собой на задвижку?
– Бывает, – робко проблеяла
я, – летаргический сон, случается в природе.
– Но как он закрыл защелку?
– Небось сама упала…
– И потом, – задумчиво пробормотал
Рябов, – вроде Яшенька мельче стал, зубы опять все на месте и на имя не
откликается. Яша, Яша… Вот видите? А раньше, как собачка, бежал.
– Понимаете, – как можно более
убедительно завела я, – такое случается и с людьми. Летаргический сон
часто приводит к потере памяти. А насчет того, что меньше стал… Ну прикиньте,
какой шок испытал Яша, поняв, что похоронен заживо, вот он и похудел от
переживаний!
– Да? – весьма недоверчиво
осведомился Рябов. – Вы так считаете, но смотрите, какой он чистенький…
– Облизался, эка невидаль!
– А зубы, клыки-то новые выросли!
Тут мое терпение лопнуло, признаться в
содеянном я никак не могла, поэтому решительно заявила:
– Вот что, Олег Константинович, вы
человек трезвых взглядов, атеист, поэтому и не можете поверить в происходящее.
– Но согласитесь, дорогая Евлампия
Андреевна, это очень странно!
– Вовсе нет, хотите принесу почитать
газетки «Тайная власть», «Оракул» и «Невидимая сила», там полно рассказов про
подобные случаи.
– Да ну!
– Точно, – вдохновенно, словно
протестантский проповедник, вещала я. – Вы ведь небось сегодня весь день
Яшку вспоминали, переживали, расстраивались…
– Ужасно, – подтвердил
генерал, – можно сказать, единственного друга потерял.
– Ага, – возликовала я, – его
душа услышала ваши страдания, а поскольку Яша тоже очень любит вас, то он
материализовался в обновленном, так сказать, варианте, чтобы прожить около вас
еще один свой земной срок! Такое иногда случается, редко, правда, но бывает. Ну
гляньте, это же он, даже пятно точь-в-точь то самое.
– Действительно, – пробормотал
вконец одураченный военный.
– А имя он через недельку-другую
вспомнит…
– Иди сюда, – ласково позвал генерал
и вытащил кролика из клетки.
То ли тот от природы обладал миролюбивым
характером, то ли несчастный грызун был утомлен страшно тяжелым днем с баней и
покраской, но он совершенно не сопротивлялся.
Рябов поднял зверька на уровень своего лица и
спросил:
– Ну, Яшенька, это ты?
Вдруг кролик вытянул передние лапки, мягко
обхватил Олега Константиновича за щеки и приблизил свой крохотный розовый носик
к его губам.
В глазах старика заблестели слезы. Изо всех
сил прижимая к груди вновь обретенного любимца, Олег Константинович сказал:
– Это он! Только Яшенька проделывал
подобный фокус, только он меня так целовал.
– Ну видите, – обрадовалась
я, – теперь дайте ему вкусненького.
– Яша, Яша, – забормотал Рябов,
протягивая крольчонку кусок яблока.
Тот не стал кривляться, а мигом схватил
угощение.
