– Ну держись, – проговорил я пересохшим
ртом, – дэнжен... кто бы ты ни был!
Волк взрыкивал, давал последние наставления, ворон суетливо
напоминал, чтобы все сокровища в мешок, в мешок, если не влезет, чтобы
притоптал, только конь фыркал и старался отодвинуться от мрачного входа. Никто
из них в черноту идти со мной не собирался: волк-де обучен бою в условиях леса,
ворону для полета простор нужон, а конь что, пусть даже рогатый, ему рог для
драк за единорожек даден, а не за презренное злато...
– Почему презренное, – пробормотал я. Занемевшие
ноги едва удержали, я постоял, держась за стремя, Кончики пальцев касались
теплого конского бока, я чувствовал как там мелко-мелко дрожит жилка. Храбрый
конь, у меня дрожит вовсе не жилка. Правда, конь остается...
Меч покинул ножны, как мне показалось, с радостью. Сжимая
рукоять, я чувствовал в руках недобрую тяжесть смертельного оружия. В теле снова
появились жилы. Мышцы взыграли, я пошел во тьму неслышным кошачьим шагом, чуть
пригнувшись и выставив перед собой меч.
Глаза привыкали к абсолютной тьме быстро, я когда я еще чуть
постоял, всматриваясь в кромешную черноту, сперва начали плавать лиловые пятна,
потом смутно проступили очертания стен, низкий свод.
Пригибаясь, я медленно двинулся вперед. Ход был достаточно
широк, глаза медленно отвыкают от солнечного дня, потому шажок за шажком, начал
различать достаточно далеко вперед, то ли светящаяся плесень, то ли
радиоактивные крупинки в камне, но я чувствовал себя в сумерках, когда цвета
потеряны, все серое как жизнь в провинции, но видишь достаточно ясно.
Ход расширился, я шел среди двух отвесных стен, а свод
поднялся так, что терялся в темноте. Спина моя с облегчением выпрямилась. В
полной тишине я слышал только звук своих шагов. Подземный мир казался пуст,
даже запахи ослабели, словно меня черти несли в другую сторону.
Поколебавшись, я занес руки на головой, намереваясь сунуть
тяжелый меч в ножны, осточертело нести на вытянутых руках, как вдруг
далеко-далеко раздался щелчок, словно переломилась сухая веточка. Или лопнула
тетива.
Я застыл, напряженно вслушивался, а затем ощутил сквозь
подошвы, что каменный массив слегка подрагивает. Все сильнее и сильнее. Издали
донесся тяжелый грохот, я ощутил как по всему туннелю прошла, взвихрив мои
волосы, воздушная волна, словно незримая подушка перед поездом метрополитена.
Глава 15
С глупо раскрытым ртом я стоял и тупо смотрел по сторонам,
потом меня тряхнуло с такой силой, что в глазах мелькнули бабочки. Уже не
оглядываясь, понял, что в мою сторону катится каменный шар размером со слона.
Ноги мои сорвались с места, я помчался по туннелю, что понижался совсем слегка,
но грохот нарастает, каменный пол под ногами дрожит, стены трясутся...
Оглянулся, вместо одного шара несутся два в ряд! На миг
почудилось, что и такое уже видел, но стены мелькали с такой скоростью, что я
чувствовал встречное давление воздуха, словно ломился сквозь овсяный кисель.
Впереди плита показалась слегка темнее других, я с разбега
перепрыгнул, успел заметить как она рухнула, едва над нею пронеслась моя тень,
в глубине зловеще блеснули копья остриями вверх, а я несся дальше, перепрыгивал
такие же плиты, их оказалось немало, в какой-то миг мог и зазеваться или не
рассчитать прыжка, затем у основания стены увидел широкие норы, тоже с разбега
прыгал, и не зря: оттуда выметывались быстрые длинные ножи, с разочарованным
звоном сталкивались, я холодел, представляя как бы побежал с отсеченными напрочь
лодыжками...
Уклон стал круче, а грохот нарастал так, что я уже слышал
давление воздуха в спину от каменных шаров. И тут кровь похолодела в жилах:
туннель впереди заканчивался тупиком!
Стена была ровная гладкая, без ниш и выемок, огромный
каменный шар сейчас догонит и сплющит меня, прижатого к стену... если успею
добежать на этих ватных ногах.
Волосы встали дыбом, смерть догоняет, я несся со всех ног
еще и потому, что уже не мог остановиться. Стена тупика стремительно
надвигалась, сзади нарастал грохот. В последний момент, повинуясь наитию, я
подпрыгнул, больно ударившись коленями и грудью о стену. Пальцы мои ухватились
за невидимый в темноте край каменной плиты. Я судорожно подтянулся, в тот же
миг под ногами грохнуло. Мир затрясся, от страшного удара заложило уши.
Я лежал на самом краю, грудь разрывалась, а внизу, почти
доставая края плиты, на которую я влез, виднелась верхушка каменного шара. В
горле стоял горячий ком, я долго лежал без сил, потом отхаркивался и плевался,
чувствуя как из пересохшего горла вылетают спекшиеся куски камня, способные
убить зайца.
За спиной непривычно легко, а под растопыренными ладонями
лишь шероховатая поверхность каменной плиты. Я сжал и разжал пальцы, в голове
гудело, в ушах звон, и лишь через вечность сообразил, что кроме кулаков у меня
другого оружия нет, меч обронил, когда красиво несся быстрее лани, быстрей, чем
заяц от орла. С другой стороны, если бы так и бежал с мечом в руке, то сейчас
там внизу со стены стекали бы на пол расплющенные остатки варвара с высшим
образованием, но меч был бы при нем, мужчина должен мереть при оружии!
Отдышавшись, я потащился на подгибающихся ногах все вперед и
вперед. Сутки поносил меч за спиной, но без него уже как голый, слабый как
зимняя муха, глаза блудливо шарят по сторонам, хотя бы камень в руку,
человек-варвар ненамного ушел от человека пещерного, а если бы еще и дубину,
так я и вовсе цивилизация во всей красе.
Мелькнула мысль и в самом бы деле вернулся, в профессии
героя есть серьезные минусы, но дрожь пробежала по телу, едва перед глазами
встала страшная картина грохочущих в мою сторону каменных шаров.
Постоял в страхе и нерешительности, глаза пугливо обшаривали
стены, темно и сыро, из щелей высовываются серые потеки чего-то лохматого.
Плесень, не иначе. Крупная такая плесень. Оголодавшая. Возможно, и не кинется.
Возможно, у нее глаза слабые. Хотя, она ж тут и родилась, ее гляделки, или что
у нее там, как раз в порядке...
В страшной тишине, нарушаемой только моим сиплым дыханием,
послышался странный шелест на головой, а одновременно издалека донесся частый
стук копыт... или когтей. Зверь, судя по грохоту, был с гору, несся быстро, и,
что самое жуткое, прямо в мою сторону!
Я застыл, сжав кулаки. Грохот становился все громче, но
зверя пока не было, только грохот усиливался, я уже обречено понимал, что зверь
вовсе не со скалу, а с гору, спина моя уперлась в стену, я напрягся,
приготовился встретить чудовище, от скрежета когтей по камню уже ноют кости,
задержал дыхание, явно же бой будет коротким, очень коротким, ибо зверь, что
несется на меня, размером не с гору, а с горный хребет...
И тут из полумрака вылетел черный волк. Над ним суматошно
шлепал крыльями по воздуху ворон, что-то сипло каркал, а волк мчался ровными
прыжками, эхо от его когтей металось по всей пещере, сплеталось, усиливалось,
голова моя уже трещала как булыжник в жарком костре. Из-под волчьего брюха
веером летели красные искры и оставались далеко позади.
