Я успел разглядеть в его пасти какие-то ремни, но тут ворон,
углядев меня, закричал радостно:
– Это я привел!.. Это я дорогу нашел!... Это я все
сумел!
Волк остановился в двух шагах от меня. Из пасти выпали
ремни, я потрясенно узнал перевязь, а когда волк шагнул в сторону, я понял, что
это мой меч чиркал по камню, высекая искры!
– Вы... – прошептал я, – вы... настоящие
друзья! Но как вы... как сумели?
Мои дрожащие руки ухватили перевязь, пальцы скользили в
слюнях, я все не мог забросить ее на плечо, изжеванную и мокрую, но меч вот он,
настоящая полоса острой как бритва стали, а самец только с мечом в руке –
мужчина, а не существо в штанах.
– Спасибо, – повторил я с горячей благодарностью.
Глаза защипало, я чувствовал как трясутся губы. – Вы просто спасли мою
шкуру... Но как? Как вы сумели?
Ворон шумно упал на валун, долго устраивался, растопырив для
равновесия крылья, когти скрежетали, мороз по коже, а когда крылья сложил на
горбатой черной спине, я услышал, что его дыхание такое же сиплое, как и частое
дыхание волка.
Ворон ответил первым:
– А чо?.. Я могу все.
Волк выдохнул:
– Мы... уф-уф... бежали... по следу... уф-уф!.. Все
просто... пусть не каркает...
Я чувствовал как мои брови ползут вверх, топорща на лбу
толстую кожу. Голос дрогнул, когда я спросил неверяще:
– По следу? А как же камни?
Ворон каркнул:
– Какие камни?
Мои брови вздыбили кожу толстыми складками, а голос сорвался
на писк:
– Камни... большие камни!
Ворон молча повернул голову, глядя на стены одним глазом,
затем другим, а волк прорычал устало:
– Да тут все большие камни.
Я чувствовал как брови поднялись еще выше, выжимая из складок
кожи на лбу жирное масло.
– А те... которые катались?
Волк прорычал:
– Ничего там не катается. Пусто как в лесу, где прошла
моя стая.
Мои колени подломились, я чувствовал как камень больно ткнул
мне в копчик. Я чувствовал себя обманутым и ограбленным как гробница
Тутамхаима. Выходит, я напрасно мчался как Гарун, мог бы переждать в сторонке,
камень катился вовсе не за мной, у него своя цель, простая и понятная: достичь
по законам гравитации самой нижней точки пещеры.
Внезапно среди шорохов моих шагов, сиплого дыхания и грохота
крови я различил быстрый перестук крепких коготков. Я прижался к стене, острие
меча вперед, напрягся и задержал дыхание.
Из-за поворота выметнулся сгорбленный зверек, похожий на
уродливого свиненка. Уши врастопырку, мордочку в темноте не рассмотрел, только
и заметил, что зверек неловко, хоть и быстро, ковыляет на трех лапах, а в одной
сжимает огромный молоток.
Мой меч начал подниматься, но зверек, даже не заметив меня,
юркнул в темноту, там послышались частые удары железа по камню. Я перевел
дыхание, сделал еще пару осторожных шагов. Привыкшие глаза рассмотрели как в
нише зверек остервенело бросается на стену, крушит, ломает, выламывает мелкие
камешки и крупные глыбы, расширяет нишу до размеров пещеры...
– Юродивый, – каркнуло над ухом. – Юрод!
– Тихо ты, – прошипел я.
– Заткнись, пернатое, – прорычал и волк. –
Раскаркалось!
Ворон пробурчал сзади:
– Да не слышит он, не слышит.
– Глухой?
– Нет. Трудоголик просто. Послали работать, он и
счастлив. Вы что, дураков не видели?
Волк прорычал:
–Таких – нет. Только пернатых. Герой, позволь мне впереди? Я
чую за два поворота, а в запахах вижу за три. Мне с вами, как с двумя старыми
слепыми черепахами, которых долго били большой толстой палкой!
Земля под ногами вздрогнула. С низкого свода покатились
мелкие камешки. Тяжелый грохот близился, волк зарычал, у нас с ним поднялась
шерсть, а ворон грозно щелкнул клювом и встопорщил крылья, сразу став в два
раза громаднее.
С грохотом обрушилась часть стены. Я отпрыгнул, замахиваясь
мечом. Длинная полоса железа прочертила красивый полукруг, я задержал удар, ибо
в проеме показались квадратные морды тупых безглазых тварей, что остервенело
рушили стены, грызли камень, расширяя и расширяя владения владыки подземелий.
Не обращая на меня внимания, они промчались мимо и неистово
вломились в противоположную стену. Камень разлетался в щебенку под их
чудовищными лапами. Внезапно образовалась дыра, за ней открылась небольшая
пещера, тускло блеснула горка желтого металла. Я понял, что мощь властелина
подземелий увеличилась, ибо золото есть власть и мощь, он может создать и
бросить мне навстречу жутких тварей...
Я застонал и заставил тяжелые ноги передвигаться в
направлении к темному входу. Земля круто понижалась, я цеплялся за стены, чтобы
не брякнуться на спину и не съехать ногами вперед вглубь подземелий.
За спиной волк рыкнул:
– Берегись!
Я на миг увидел гигантскую руку, что появилась в темном углу
будто из темной пустоты. Зверек пищал и вырывался, пальцы брезгливо держали его
за шкирку, и, честно говоря, если бы не отчаянный визг, я мог бы не успеть
повернуться и выставить навстречу меч.
Тяжелое тело в прыжке напоролось на острие, мои руки
невольно опустились, а пока я вытаскивал длинный меч, из темноты снизу
метнулось темное, лохматое, с распахнутой красной пастью. Навстречу прыгнуло,
защищая меня, такое же темное, лязгающее множеством зубов. Я отчаянно крикнул
«брэк!», одно темное тело послушно отступило, лезвие моего меча с хрустом
проломило хребет зверя подземелий.
Волк прорычал:
– Я бы сам, конечно... но впереди еще будут схватки!
– Да и силы надо беречь, – поддержал я
мужественным словом. – Ты еще не окреп после твоих ран. А скоро,
чувствую...
Ворон каркнул:
– Я лучше всех вас чуйствую!.. Ворон – птица вещая.
– Ворон – это... – прорычал волк. Поперхнулся,
кашлянул, заковылял к дальнему темному ходу. Я вытер меч о дергающееся тело
чудища, пошел следом. Не потому вытер, что меня смущала это темная жидкость,
что капает с лезвия, а просто все так делали, а я человек, который тоже живет
привычными подражательными алгоритмами: как все, так и я.
Из-за толстой стены доносились душераздирающие крики. По ту
сторону, как на ходу торопливо объяснял мудрый ворон, тянутся камеры пыток, где
жгут, протыкают раскаленными прутьями, всаживают зазубренные иглы, тем самым
муками жертв повышая мощь властелина подземелий.
Подземный ход вел вниз, постепенно под ногами начали
появляться ступени. Воздух стал еще плотнее, тягучее, я ощутил запахи горящего
масла, бараньего жира. Спереди забрезжил свет, разросся. Мы вышли в просторный
зал, грубо вырубленный в массиве горы, но все же вырубленный, в щели всажены
огромные светильники, язычки пламени почти багровые от обилия жира, свод
закопчен, но под ногами камень вытерт до блеска тысячами ног.
