Воевода, что посматривал на Ушана с усмешкой, сказал степенно,
словно прочтя мои мысли:
– Послушай, доблестный Ушан. Ты, я вижу, побывал и
повидал. Следы на твоем щите свежие... Понятно, разбойники. Но на шоломе след
от сабли орка, это я не спутаю. Раз ты здесь, то, понятно, они остались... Да и
кончик цепочки из темного металла, что у тебя высовывается из седельной сумы,
что-то да говорит...
Ушан широко ухмыльнулся:
– Ремесло купца опасное, но бывает и прибыльным. Эта
цепочка орку уже не понадобится, а я то знаю ее цену! Кстати, конь у тебя
что-то притомился... Давай мне его за половину этой цепочки, мне заводной
нужен. А у тебя ж наверняка еще десяток запасных в отряде!
Воевода покачал головой:
– Не-а. Это не конь, а друг.
Ушан кивнул:
– Тогда дело другое. Продать друга – последнее дело. Но
миланская кольчуга тебе ни к чему, тяжеловата. Кольца стали ковать крупные, это
ни в какие ворота. Ты ж, по глазам вижу, не простых свиней, тебе доспех нужен
легкий, но красивый. Там впереди будет село с лавкой оружейника Чаломея, это
мой старый друг, я тебе в два счета сторгую для тебя доспехи понаряднее!
Воевода хмыкнул:
– Да ты купец, что надо. Но что для тебя важнее:
прибыль или приключения?
Ушан открыл рот, замялся, посмотрел по сторонам, сдвинул
плечами:
– Конечно, выгода! Я же купец. Правда, если одна выгода,
просто так, то как-то тоже неинтересно... Если будут просто приносит золото и
складывать у порога, гм... Но и за приключениями просто глупо. Я ж не мальчик!
Мои ровесники уже внуков нянчат, остепенились, что значит, степенными стали,
уважаемыми. У меня голова тоже почти седая, так что я за приключениями никак не
могу, не положено. А вот за прибылью – можно.
Он засмеялся весело и беспечно, весь пропахший солнцем,
Воевода тоже усмехнулся понимающе:
– А где золото – там и приключения. Где приключения –
там и золото. Одно без другого не ходит. Идя за одним, нарываешься на другое.
Но ты прав, лучше говорить, что идешь за золотом, прибылью, благосостоянием.
Оба заржали, довольные взаимопониманием, чем-то одинаковые,
только воевода все же старше на десяток-другой лет, а Ушана еще не скоро пошлют
чистить конюшни.
Глава 36
Кони устали, уже не первый день в пути, пришлось сделать
короткий привал. Воины спешно развели два костра, один для благородных, второй
– себе, мы с воеводой перекусили всухомятку хлебом и сыром.
Ушан довольно быстро перезнакомился с воинами, сумел
понравиться даже герцогу, а принцессе и служанкам то ли наговорил сладких слов,
то ли пообещал привезти крем от морщин.
Воевода наблюдал за новым членом отряда с некоторой
ревностью:
– Черт, он уже скупил по дешевке все, что эти мародеры
сняли с убитых по дороге. Если так будет торговать и дальше, скоро вернет все
потерянное.
Я покачал головой:
– Но как он мог скупить...
– Как? Просто. Этим надо сбыть, чтобы в первой же
корчме надраться, а ему... А ты, о денежках? Ну, ты не смотри на его простецкий
вид. Я встречал нищих, в лаптях которых бриллианты и сапфиры, войско можно
снарядить! Встречал странствующего дервиша с зашитыми в полах халата
изумрудами, стоимостью в небольшой городок со всеми коровами, домами и двойной
крепостной стеной.
– А-а-а, – протянул я.
Он поскреб себя в затылке, шлем сдвинул на брови, отчего вид
принял залихватский и задумчивый одновременно, только усы торчали все так же
по-петропервовски:
– Да только ненадолго это, ненадолго...
– Чего так? Пропьет?
– Такие пьют, но ума не пропивают. И на баб все не
потратит. Но не утерпит, во что-нибудь ввяжется. То ли на свои деньги снарядит
флот искать неведомую землю с живой водой, то ли наймет армию, чтобы посадить
на трон какого-нибудь самозванного прынца... Если уцелеет, то опять начнет
собственную торговлю... с одной сабли.
Он засмеялся, с осуждением нормального здравомыслящего
человека, но в глазах было одобрение ненормального.
Я вертел головой, всматривался в вершинки деревьев, вслушивался,
как волк ловил запахи. Судя по карте, до земель принцессы рукой подать. Если бы
по прямой да без остановок, то к заходу солнца уже достигли бы ее пределов...
Воевода задумчиво подкрутил усы. Его совсем не старческие
глаза тоже вперились в чащу:
– Ты прав, – сказал он протрезвевшим
голосом, – нам бы только миновать этот лесок! А там уже никто не достанет.
– А что, земли принцессы сразу за лесом?
– Сразу землями епископа, – пояснил он. – Мы
сейчас как раз вступили в его земли! Нет, он наша защита, но в его лесу... этом
лесу, появился один подлый разбойник... А земли эти – епископьи земли! Могучего
епископа, очень могучего!
Я удивился:
– Да вроде епископ должен крестом...
Воевода подкрутил ус, глаза заблестели весело:
– Этот может и крестом. И чем хошь может. Слава
Всевышнему, о не всегда был епископом. В ранней молодости успел побывать
знатным воином... Но рано ушел служить богам. Однако видимо, что-то от старой
выучки осталось! У него лучшее войско, лучший замок, лучшие катапульты. Мне
как-то довелось потолковать с его оружейником... Ну, скажу тебе, епископ в
оружии знает толк. Сколько там мечей, топоров, копий и дротиков! А какие лезвия
у секир... Нет, словами не расскажешь. Это надо видеть.
К нам приблизился герцог, исхудавший за дорогу и бледный, с
темными кругами под глазами. Морщился, то ли голова трещит, то ли зубы ноют.
Прислушался к нашей беседе, ревниво бросил:
– К счастью, нам не придется пересекать его земель.
– Да-да, – согласился воевода поспешно, – наш
путь и далек, и долог. Мы сейчас пройдем по самому краешку. В любом случае, это
неважно. За землями епископа уже земли нашей принцессы, а там нет
разбойников...
Он хмыкнул, довольный, в глазах заблистали веселые искорки.
Я поинтересовался, заинтересованный:
– Как же удалось?
– Да так... Я вернулся из похода, а от разбойников
житья нет. Ну. Я пустил свое войско широкой полосой. Все ворье, захваченное на
месте, развешивали без суда. Не было дерева, чтобы без таких вот.. ха-ха!..
плодов. Ну, вернулся в город, рассказал где и как воевал. Мне пожаловались, что
никак не могут решить проблему растущей преступности. Ни уговоры, ни стращания
– ничто их не берет. А я так скромненько: мол, полагаю, что пойдет на спад...
хе-хе...
После долгого отдыха, который многим показался слишком
коротким, воевода безжалостно поднял уставших людей. Кони пошли шагом, Солнце
медленно опускалось к вершинкам деревьям. Дорожка то ныряла в чащу, то выводила
на широкие как поля поляны. Оранжевый шар налился багровым огнем, распух,
вершинки окрасились в багрянец.
