Герцог крикнул раздраженно:
– Он остался!
– Что?
– Остался, дурак, – крикнул он еще злее, и я
понял, что «дурак» относится ко мне, а не к воеводе. Воевода поступил как
верный слуга, как человек, давший присягу защищать принцессу любой ценой, ценой
чести и всего-всего, перед чем такая малость как жизнь покажется вовсе мелочью,
Принцесса, не переставая чесаться, молча устремилась в
сторону деревьев. Я на миг задержался, вдруг да ей надо дать время на
уединение, но герцог ломанулся следом, и мои ноги сами понесли за ними.
Впереди посветлело, деревья расступились медленно и
величественно, открывая самый прекрасный пейзаж, какой мне только довелось
увидеть, но гвоздь в сапоге кошмарнее всех фантазий Гете, и я за бегу ухватился
за дерево. Далеко впереди виднелись дома, крыши блестели золотой соломой, на
околице группа селян собиралась с косами.
Донесся счастливый голосок принцессы:
– Это уже мои земли!
Герцог ухватил ее за узкую кисть, откуда и силы взялись,
готовый бежать до самых городских врат замка принцессы. Оглянулся раздраженно:
– Что застыл, как пень?
– Бегите, – крикнул я. – Теперь вы в
безопасности!
Он не успел открыть рот, как я повернулся, ветер засвистел в
ушах, а деревья замелькали мимо как летящие стрелы.
Глава 41
Замок выдвинулся из-за леса мрачный и неприступный, мне под
ноги метнулось черное, я инстинктивно подпрыгнул, но, чтобы не упасть,
ухватился за дерево. Меня трижды мотнуло вокруг ствола, сверху каркнуло
раздраженно, а когда мир перестал вращаться, я увидел оскаленную пасть волка и
красный язык.
– Ты настоящий герой, – сказал он с
почтением. – Сразу на выручку друга! Сам погибай, но товарища выручай...
Так и надо. Это было бы красиво и благородно. Я не хотел мешать, но вот этот
комок перьев настоял...
Сверху раздраженно каркнуло еще громче:
– Еще бы! Красивая и возвышенная смерть – это красиво,
это трогает, даже у меня может выдавить скупую мужскую слезу, что прожигает
камень. Особенно, когда мрет молодой и здоровый, на котором бы еще пахать и
пахать. Мой лорд, ты же знаешь, что к замку нельзя подойти незамеченным. Тебя
утыкают стрелами из сотни арбалетов, едва приблизишься на выстрел... Но это
вот, которое в шерсти, нюхом учуяло выход... Понимаешь, высшие зрят с высоты
полета, а всякие низшие все нюхом да нюхом, как пингвины.
Я перевел дыхание, чувствуя себя в самом деле глупо:
– Если пойдем подземным ходом, на выходе нас сразу же
по голове и в сумку. Хотя, с другой стороны, кто станет ждать, что найдется
герой, который вернется тем же ходом, что и убежал?
Ворон каркнул:
– Рассуждаешь правильно. Как герой. Как настоящий
герой! И настоящий мужчина. Ты прав, никто не станет ждать, что найдется идиот,
который вернется тем же ходом, что и убежал. Но... а вдруг там тоже такие же
идио... гм... такие же герои? Героев ведь не сеют, не растят, они сами откуда-то
берутся. Даже в наших краях. Так что я, как существо не слишком героическое, а
всего лишь разумное, воспользовался бы другим ходом. Благо, их тут
видимо-невидимо.
Волк прорычал с отвращением:
– Мелкая душонка! Ни героизма тебе, ни
самопожертвования. Тебе бы летучей мышью на людЇв кидаться, кровь сосать у
невинных детишек... Мой лорд, здесь поблизости есть выход из замка. Он же и
вход. На случай пожара и... ну, для всякой надобности. Если разгрести вон те
кусты, поднять там камень...
Не мешкая, я разгреб кусты, поднял камень, поднял остальные
камни, начал сомневаться, могли и приколоться над человеком, затем блеснуло
металлическое кольцо, ухватился, потянул. Затрещало, словно ломался камень, от
натуги покраснело в глазах, потемнело, снова треск, появились ровные трещины,
из щели пахнуло застоявшимся воздухом, полным запахов плесени.
Я поставил плиту торчком, сверху загремели жестяные крылья,
пахнуло ветром. Ворон плюхнулся на каменный край огромный как птеродактиль,
закачался, растопырив крылья. Шея его удлинилась на треть, все пытался
заглянуть в темноту. Волк подошел принюхался:
– Мой лорд, я пойду с тобой.
Голос его был исполнен благородства и внутреннего
достоинства. Ворон быстро каркнул:
– И я... нет, я лучше поверху, поверху. Это нисколько
не умаляет ваши достоинства, мой лорд, но, рожденный ползать... э-э... пусть
даже бегать по лесу, лижет лучше. Тьфу, кусает! Так что я, летать рожденный,
подожду вас там, в замке.
Волк заворчал, шерсть вздыбилась, хоть не понял туманных
инсинуаций, но по-волчьи ощутил оскорбление, а я поспешно опустился в тесный
лаз. Дальше ход расширился, в подземном туннеле абсолютно темно, но наши глаза
привыкли, и мы с волком все видели прекрасно, хоть и едва-едва, как в тумане.
Под ногами хлюпала невидимая вода. Я чувствовал как холод
пробирается сквозь выделанную кожу тура, морозит лодыжки, словно я ступаю по
снегу.
Волк проговорил совсем тихо:
– Выход близко... А вон там еще один...
Мы шли вдоль сплошной каменной стены. Если бы не волк, я ни
за что бы не ощутил какие участки глыб надо раскачивать, какие нажать. Наконец
одна подалась, из щели пахнуло кислым. Глыба вывалилась на ту сторону, я сжался
в ком, но вместо ожидаемого грохота только смачно чавкнуло.
Волк скользнул в дыру первым. Я пролез поспешно следом. Руки
уперлись в мокрое, склизкое. Волк сопел и тщательно вылизывался посреди темного
подвала с рядами кадушек с кислой капустой. Что кислая, можно было и не
заглядывать под крышки, те поднимались, несмотря на тяжелые камни сверху.
У дальней стены пол поднимался по дуге, дверь чуть ли не у
потолка. Попробовал плечом, толстые доски из старого дуба, слегка подалось.
– Будь готов, – шепнул я.
Разбежавшись, стиснул зубы и грянулся в дверь плечом. Мы
вылетели, я ожидал грохота, лязга, но с той стороны был полузадушенный крик. Мы
упали на мягкое, слабо хрустящее, словно давили мешок с макаронами. Поднимаясь,
увидел вытаращенные глаза и расплющенный нос, остальное было под дверью. Сзади
прыгнул волк, оттолкнулся и помчался вперед по коридору. Для несчастного вес
волка оказался последней песчинкой: глаза лопнули как воздушные шарики, я
ощутил на щеке липкое, теплое, но вытираться некогда, с мечом в мускулистой
руке ринулся за волком.
В конце коридора черный зверь с глухим рычанием рвал горло
второму стражу. Дверь слегка приоткрылась, сверху бил ослепительный свет
факела, слышался сильный запах горящей смолы.
Почти не глядя, я воткнул меч в грудь лежачему, и тут же
вдвоем с волком проскользнули в широкое помещение с низким сводом, с двух сторон
из щелей между каменными глыбами торчат факелы, вдоль стены разложены пыточные
инструменты, клещи, щипцы. крюки, сверла, буравчики, а на стенах развешаны
вовсе жуткого вида страшилища для сдирания кожи, вырывания костей...
