Нет, куда там заходила! Уже шла на них боевым, лупя в хвост и в гриву из всего имевшегося бортового оружия…
Камни разлетались осколками, разлеталось рваное мясо изрешеченных крупнокалиберными пулями и двадцатимиллиметровыми снарядами бойцов… Криков не было слышно… Только гулкий рокот четырех турбин двух русских вертушек, усиливаемый двойным и тройным эхом ущелья, грохот пушек и сыпавшихся с неба НУРСов…
Все…
Вот она, смерть…
Некуда спрятаться.
И поздно уже хвататься за ПЗРК, потому как «крокодилы» уже на боевом, и совсем не поможет пулемет, потому как для брони «Ми» двадцать четвертого калибр семь-шестьдесят два — это что утиная дробина гиппопотаму…
«Вот и все, — подумал Ходжахмет, — вот и пришел конец».
Он теперь даже уже не прятался, он стоял в полный рост на тропе с автоматом в руках, а рядом рвались снаряды, разнося в клочья тела и одежду только что закончивших курсы, но так и не состоявшихся младших командиров… Им всем теперь было суждено остаться здесь, в этом ущелье…
Вот и все…
Вот приближается он, зловещий «крокодил».
Вот видно даже лицо русского офицера — оператора оружия, что сидит спереди перед пилотом, и вот он уже поворачивает пушки и кассеты с НУРСами, поворачивает прямо в сердце Ходжахмету…
Но тут и случилось то самое чудо.
Сперва у обоих вертушек вдруг заклинило оружие.
Они пронеслись над самыми головами Ходжахмета и Пакистанца, пронеслись… Начали было новый разворот на боевой… Начали… И вот второе чудо — у одного вертолета разом заглохли обе турбины… И второй что-то закачался и с трудом, накренившись, стал уходить…
Вертолет со скрежетом рубанул лопастями несущего винта по склону горы.
Рубанул, упал, перевернулся, покатился…
Покатился, загорелся…
Разве это не чудо?
Разве это не чудо?
Ведь никто не стрелял!
У них даже никто не успел и расчехлить ПЗРК…
Вертолеты сбил Пакистанец.
Сперва он заклинил им оружие, а потом остановил электронику, управляющую полетом.
И это было чудо.
И этого чуда теперь и отныне было достаточно для того, чтобы Ходжахмет поверил Пакистанцу.
* * *
Они вернулись в лагерь вдвоем.
Все остальные бойцы были убиты.
На них же, на Пакистанце и на Ходжахмете, не было ни царапины.
И отныне они были единомышленниками.
Ходжахмет теперь верил — будущее их победы в создании сети из чистых проводников.
* * *
Старцев решил показать запись передачи генералу Ерохину — послушать, что тот скажет. В конце концов, может быть, это у него, у Старцева, старика, совсем крыша едет? Или нет…
С большого плазменного экрана на генералов глядел моложавый мужчина в кожаном пиджаке и сером свитерочке-бадлончике.
— Это Баринов? — спросил Ерохин.
— Это Булыгин-Мостовой, — ответил Старцев и нажал кнопку «пуск» на пультике дистанционного управления.
Изображение сразу ожило…
— Дело в том, что Запад как цивилизация идет своим путем от постепенного расширяющегося познания мира. Так была изобретена и атомная бомба. Было накоплено определенное знание в физике, химии, электронике и материаловедении, и барьер был преодолен, — говорил с экрана человек в кожаном пиджаке. — Это как в компьютерной игралке-бегалке-стрелялке: пока не пройдешь все этапы своего уровня, на следующий уровень подняться не сможешь.
— А есть иной путь? — спросил другой участник телепрограммы.
— Есть, — кивнул Булыгин-Мостовой, — немцы пытались найти этот путь, работая в Вевельсбурге…
Но их беда была в том, что они не собрали свой компьютер и свой магический Интернет полностью и смогли только выдергивать информацию из мирового банка информации — частично и бессистемно. Так, например, они выдернули информацию о технологии летающих тарелок, но не смогли к этой технологии заполучить сведений о двигателях, горючем и электронике. Поэтому их летающие тарелки с обычными бензиновыми двигателями выглядели очень и очень жалкими подобиями настоящего оружия будущего.
— Зато им удалось выдернуть информацию по ракетным технологиям, — заметил другой участник…
— Кто это? — спросил Ерохин.
— Это профессор Баринов, — пояснил Старцев, — этот тоже много чего знает.
А на экране двое ученых обсуждали интереснейшие проблемы.
— Да, это был Вернер фон Браун, — кивнул Булыгин-Мостовой, — ведь это был чудо какой прорыв, ведь до сих пор Россия летает в космос на той же самой практически без модернизации и переделки «Фау-2», только составленной в пакет. И кстати, составление «Фау» в пакет — это ведь тоже идея немцев! Причем почерпнутая из того же магического Интернета… И в этом тоже есть свое, если угодно, чудо, подтверждающее то, к чему мы теперь перейдем.
— Да, — кивнул Баринов, — обратите внимание, американцы вывезли в сорок пятом все заводы «Фау» и самого Вернера фон Брауна, а русским-советским досталось только несколько целеньких «Фау», найденных нашими танкистами в Пенемюнде… И что? Американцы забуксовали, и их «атласы» никак не хотели летать. А наша «семерка» полетела. Полетела вперед их «Атласа», хоть там, в Америке, и был сам Вернер фон Браун. Почему?
— Точно, почему? — спросил Ерохин неизвестно кого — то ли командующего, Старцева, то ли этого профессора с экрана.
— И еще одно «почему», — продолжал Булыгин-Мостовой, — почему почти половина ученых из группы Оппенгеймера согласилась передавать технологию атомной бомбы русским? И почему академик Сахарновский, когда сделал водородную бомбу, сразу вдруг заделался антисоветчиком и правозащитником? Вам не кажется это странным?
— Мне не кажется! — воскликнул Ерохин, хлопая себя по колену. И уже обернувшись к Старцеву, добавил: — Хороших знатоков вопроса вы нашли, товарищ командующий, хороших знатоков!
— Ты дальше, дальше послушай, — сказал Старцев, там дальше еще интереснее будет.
Генерал повернулся к экрану и весь обратился во внимание.
— Можно пойти не западным путем, но альтернативным, — продолжал свои рассуждения Булыгин-Мостовой. — Запад, если считать Америку Западом, идет по тупиковому пути — они зациклились и сосредоточились на создании дорогого сверхточного оружия. Дело в том, что они стали заложниками своего ВПК и теперь гонят то, что выгодно этому ВПК, и на каждую войну — раз в пять лет — списывают миллиарды… Которые, кстати, покрываются нашими нефтью и газом.
— Верно, — кивнул генерал.
А Булыгин-Мостовой продолжал тем временем с экрана:
— А выход для бедных террористов, для тех, кому не по деньгам американский дорогостоящий курс, выход для них один — брать оружие у Бога. Как бы это не звучало смешно. Помните Прометея? Он украл у богов огонь.
