— Закрытие Периметров — та же эмиграция, — сказал кто-то. — Не вижу особой разницы.
— Разница есть, — возразил Фил. — Пространство Периметров ограничено. Вы не сможете бесконечно увеличивать численность их популяции… извините, населения. А процесс эмиграции будет протекать перманентно.
— Спасибо, дорогой Фил. Вам и вашим товарищам, — сказал Комес. — Но вряд ли многие из нас согласятся бежать из своей страны, оставив людей на милость анималов.
— Это будет только на время. Я верю, что в вашем государстве что-то рано или поздно изменится…
— Ну, если уж речь пошла об эмиграции, можно было бы вспомнить и ДП-36, — последние слова совсем негромко произнес кто-то невидимый Нестерову из середины зала, но их услышали все, потому что в аудитории вновь повисла пауза всеобщего молчания.
— А вот об этом мы вспоминать не будем, уважаемый коллега Орион, — голос Магистра звучал столь же негромко. — И вы отлично знаете почему.
— Что это за ДП-36? — шепотом спросил Нестеров у Гоши.
— Не знаю, — тот недоуменно пожал плечами. — Ни разу не слышал.
— Спасибо, — повторил Комес, вновь овладевая вниманием аудитории. — Таким образом, в нашем распоряжении остаются все те же три варианта…
— Не совсем так, Комес, — сказал Музыкант. — Существует и четвертый вариант. По правде говоря, я никогда не думал, что буду рассматривать его всерьез. Вы все хорошо знаете, что столичные коллеги нашли рукопись Барки и сейчас ее окончательная расшифровка близка к завершению.
— Вы верите в эту легенду? — удивленно спросил Одиссей.
— Я не верю. Вера здесь ни при чем. Я знаю, что это вовсе не легенда, — ответил тот. — И через несколько дней, надеюсь, в этом убедятся все остальные. Впрочем, лучше всех на этот вопрос может ответить уважаемый Магистр.
— Возрождать эскапизм в двадцать первом веке, — с сомнением покачал головой человек со шкиперской бородкой. — Даже если вы правы и рукопись Барки укажет вход в ДП земного типа, я не представляю себе, как возможно технически вывести туда десятки миллионов людей. А необходимые ресурсы, технику?! Это же колоссальная проблема! Ее решение растянется на десятилетия! Разумеется, я знаком с Планом эскапистов и признаю, что он разработан достаточно детально. Но неужели вы думаете, что сегодня, сейчас анималы будут спокойно следить за развитием событий? Да они просто спровоцируют гражданскую войну! Проутюжат место входа танками или выжгут ядерным ударом.
— Периметр, — азартно возразил Музыкант. — Мы создадим вокруг него полностью закрытый Периметр. Бомбы некуда будет бросать. Однако насчет технических проблем вы совершенно правы — План несколько устарел. Вот их-то и предстоит решать…
Магистр поднялся и решительно направился к микрофону. Разговоры немедленно стихли.
— Рукопись Барки действительно скоро будет полностью расшифрована, — начал Магистр. — И Вход на самом деле существует. Но воспользоваться им именно теперь невозможно, здесь я совершенно согласен с Капитаном и рад, что Музыкант признает существование серьезных технических проблем на этом пути. Чтобы справиться с ними, потребуются годы. Там нет даже временной базы, никаких исследований природных условий не проводилось, мы, по сути, ничего не знаем о ДП Барки! Так что даже в качестве гипотетического этот вариант рассматривать сейчас невозможно.
— В таком случае честнее сразу признать, что все мы, уважаемые коллеги, находимся в абсолютном тупике! — закричал Музыкант. — Тогда ради чего мы здесь вообще собрались?!
В зале стало шумно; Все заговорили одновременно, споря с Магистром, Музыкантом и друг другом, когда дверь громко хлопнула. В зал вбежал Гонта.
— Внимание! — закричал он, пробегая по проходу к подиуму. — Минуту внимания! Должен вам сообщить, господа, что против нас только что начата войсковая операция!..
* * *
Войска подошли по трем дорогам, ведущим к центру города. Колонны остановились в полукилометре от окраины. Повинуясь командам офицеров, солдаты-срочники выпрыгивали из грузовиков и рассыпались в цепи, замыкая городок в сплошное кольцо. И солдаты, и их командиры считали, что принимают участие в войсковых учениях по обезвреживанию банды террористов, захвативших город. Условия учений были объявлены максимально приближенными к боевым, личный состав имел при себе оружие с полным боекомплектом, что озадачило нескольких офицеров, представлявших себе риск случайной стрельбы в непосредственной близости от жилого массива. Задача армейских подразделений ограничивалась блокадой города, однако эта блокада должна была проводиться на полном серьезе. Ни один человек, ни один автомобиль не мог покинуть блокируемую территорию до поступления приказа об окончании учений.
Непосредственно в город вошли части спецназа. У спецназовцев вводная была совершенно иной. Ни о каких учениях речи не шло. Целью спецназовцев был захват членов межрегиональной преступной группировки, собравшихся на «сходку» в здании городского Дома культуры, а также арест коррумпированных представителей местной власти, вступивших в сговор с бандитами. Особым пунктом приказа значилась возможность применения любых средств, чтобы не дать уйти преступникам. Это означало фактическое разрешение открывать огонь на поражение.
Командовавший спецназом подполковник не привык обсуждать приказы, хотя эта операция представлялась ему весьма странной. Хотя бы тем, что в ней принимали участие десятка полтора штатских, которых подполковник никоим образом не мог причислить к сотрудникам каких-либо спецслужб. Все они ехали в отдельном автобусе и представляли собой обыкновенные человеческие отбросы, заполнившие в последние годы города и веси без числа — просто мерзкая толпа наркоманов, насквозь пропитанных дурью, с несмываемой печатью порока на бледных, вялых лицах. Подполковник был уверен в том, что не ошибался в определении. Эту породу полуживотных он знал и ненавидел. Именно такие существа ворвались однажды в квартиру его сестры. Они не ограничились грабежом. Бандиты изнасиловали племянницу подполковника и изрезали ножами лицо ее матери, пытавшейся защитить дочь.
Когда это случилось, подполковник находился в командировке в Чечне и узнал о случившемся лишь месяц спустя. Как ни странно, милиция довольно быстро поймала грабителей. Вскоре состоялся суд. Подполковник аккуратно ходил на все заседания, он садился в конце зала, внимательно разглядывал тупые рожи подсудимых и молча молился небесам, чтобы суд их оправдал. Он знал, каким должен быть справедливый приговор, но точно так же был уверен, что этот приговор суд им никогда не вынесет, поэтому намеревался приговорить бандитов собственным судом. Он не ошибся. Двое подонков получили всего лишь по пять лет, третий был признан невменяемым и помещен на лечение в психиатрическую лечебницу. Во время оглашения приговора они улыбались и подмигивали сестре подполковника, с лица которой еще не сошла короста от нанесенных бандитами ран. Подполковник смотрел на сидевших в клетке подсудимых и сжимал челюсти. Ему было очевидно, что максимум через два-три года все они вновь окажутся на свободе. Всего три года, думал подполковник, прижимая к себе рыдающую сестру. Ждать не так долго. А потом правосудие неизбежно свершится…
