Я сказал торкессе тихо:
– Бежишь по моему сигналу… Эй, парень, ты не учел одну
простую вещь!
Он спросил настороженно:
– Какую?
– Ты не учел, – сказал я раздельно и подпустил в свой
голос триумфа, – того, кто подошел к тебе сзади… Бей!
Он в испуге подпрыгнул, развернулся и тут же нажал на
спусковую скобу. Пулемет затрясло, стальной поток пуль крошил бетонную стену за
его спиной. Я толкнул торкессу в одну сторону, сам побежал в другую. Когда
идиот в цилиндре опомнился и повернулся к нам, мы уже исчезали в
противоположных дверях. Он с проклятием выпустил пару бесполезных очередей, в самом
деле бесполезных, ибо заколебался было, по кому стрелять первым, а ведь
известно, что за двумя зайцами погонишься, от обоих по морде схлопочешь. Или от
лесника.
Я, вбежав в проход, несся по нему до тех пор, пока он,
изогнутый как дуга, не привел меня к скорчившейся возле двери торкессе.
– Не ранена? – спросил я.
Она не успела ответить, громко и страшно загрохотали пули о
створку двери. Некоторые рикошетом влетали к нам в коридор, свистели и высекали
борозды в бетонной стене. На головы сыпалась крошка. Я покосился на торкессу, в
голову пришла трезвая и здравая мысль, что если я герцог звездного королевства,
кроме того, еще Ваше Величество чего-то непонятного пока и, как сейчас вот
узнал, еще и принц галактической империи, то все должно случиться вот так…
– Сиди здесь, – велел я, – не двигайся. Я сейчас
пробегу на второй этаж…
Она ахнула:
– Ваше Графство! Под пулями?
– Молчи, – велел я. – Я пробегу на второй этаж, там за
дверью один из… из этих. Оглушу дверью, пробегу по коридору и уничтожу еще
троих. Огонь прекратится, я пробегу на самый верх, прибью еще троих. Беги
следом и подбери оружие. Когда поднимешься наверх, окажемся уже на крыше.
Оттуда сможем по другой стороне стены…
– А лифт?
– Лифт не работает, – ответил я. – По веревке будем
спускаться как можно быстрее, ибо перетрется о край в самый последний момент…
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
– Да вы… вы зрите будущее?
– Зрю, – ответил я сухо. – Все запомнила?
– Да, но… – промямлила она. – Может быть, выбрать
веревку потолще?
– Хоть стальной канат, – отрезал я, – все равно
перетрется.
– Почему?
Я огрызнулся:
– Откуда я знаю? Закон такой… наверное. Все запомнила?
Я выскочил и побежал по галерее. Господин в цилиндре сразу
открыл ураганный огонь, но из узи еще никогда не убивали, это чисто декоративные
автоматики, игрушечные, гораздо больше меня беспокоят парни, засевшие на втором
этаже, что непрерывно поливают свинцовым огнем из калашей, а это серьезное
оружие, точное и даже прицельное. Пули стучат по тонким прутьям решетки, по
перилам, выбивают выемки в стене, на меня обрушилась бетонная крошка.
Металлические пули с визгом носились взад-вперед, многократно рикошетили, я на
бегу инстинктивно закрывался руками и пригибался, хотя это замедлило бег в
десять раз.
На втором этаже засели трое, я их смел на бегу. Четвертый
вышел навстречу из-за угла, его глаза широко распахнулись, увидев летящий
кулак, да так и застыл. Хруст черепа, всхлип, обломки костей впились в мозг, а
я побежал дальше. Винтовая лестница, казалось, ввинчивается через все здание, у
каждой ниши черный зад, в смысле – одетые в черное люди с автоматами в руках
высовывались до пояса, чтобы разглядеть, что же там внизу.
Я заморился сбрасывать их, наконец научился так поддавать
ногой в причинное место, что они со свинячьим всхлипом выпархивали, раскинув
руки, сами. Двое утащили оружие с собой, я подосадовал: торкесса не поверит,
что я обезвредил на двух больше, чем она увидит.
Где-то на уровне пятого этажа меня вынесло в огромный зал,
больше похожий на ангар для атомных бомбардировщиков подземного базирования.
Множество исполинских станков неизвестной конструкции, очень похоже на
заброшенный сталелитейный завод с устаревшим оборудованием, которое проще
бросить, чем модернизировать. Сердце мое сжалось, такие заводы мне всегда очень
не нравились…
…и, словно чтобы оправдать мои худшие опасения, я услышал
грохот выстрелов. Осторожно выглянув, увидел бешено поливающих друг друга огнем
из автоматических пистолетов, из автоматов, пулеметов желтолицых и узкоглазых
людей с зелеными повязками на головах. Я ожидал услышать знакомое «Аллах
акбар!», у нас уже такая реакция на зеленое: либо гринписец, либо моджахед, но
там черными иероглифами было написано: «Триада», а на других просто: «Японская
якудза».
Громыхнуло, через полумрак пронеслась огненная стрела,
рассыпая искры, словно пролетел Змей Горыныч. Бабахнуло, в бетонной стене
появилась черная дыра, я увидел тусклые звезды, возможно, это и есть соседняя
Вселенная. В ответ тоже бабахнули сразу из двух гранатометов, донеслись крики:
– Банзай!
– Слава Хирохито!
– Дэ ты бачив, щоб японци здавалысь?
Я осторожно пробирался вдоль стены, стараясь не привлекать
внимания. В другом конце цеха молча и красиво дрались банды, презирающие
огнестрельное оружие, как дело рук слабых и трусливых. Я только и видел мелькающие
конечности, слышал частые хлопки, словно шелест лопастей вентилятора. Время от
времени кто-то из последних сил взбегал по стене, в красивом кувырке
приземлялся на задние ноги, иногда прямо на голову услужливо застывшего
противника, иногда в изящно-балетной стойке на пол.
Только бы не появилась эта красивая, мелькнуло в черепе, как
ее, торкесса. Она ж ни черта не понимает в наших сложностях, это мы в своей
стихии, у нас уже налаженные алгоритмы, у нас все понятно, угадываемо, весомо,
грубо, зримо, как этот вот водопровод, сработанный еще при старой власти…
Я прокрался, прячась за мастодонтовыми конструкциями, ближе
к металлической двери, и почти сразу послышался перестук каблучков. Торкесса
бежала со всех ног, красивая и раскрасневшаяся, волнуясь грудью. Я приложил
палец к губам, она всмотрелась, вскрикнула:
– Да как вы смеете предлагать мне такое? Мы с вами едва
знакомы!
– Но я… – пробормотал я обалдело.
– Вы просто хам! Дикий и невоспитанный варвар! И хотя
это вас в какой-то мере оправдывает… Я прошипел:
– Да тихо вы! Разве торкессы так вопят?
– А в чем дело?
– Если изволите умолкнуть на миг, – объяснил я, – я
услышу, затихла ли канонада. Нам нужно на крышу. Туда можно по лесенке, вон
она, пожарная, а можно и на лифте. Правда, грузовом.
Она обиженно умолкла, тяжелый грохот стал слышнее. Я
потихоньку выглянул из-за угла. Впереди некий цех, похожий на
металлодобывающий, вдоль стен огромные мастодонтовые конструкции из монолитного
металла, а третий ряд станков, больше похожих на искалеченных мегароботов, тянется
посредине. Вдали внезапно озарилось ярко-красным. Из непомерно толстого и
высокого цилиндра со зловещим шипением хлынула струя расплавленного металла. По
стенам полыхнул зловещий багровый свет, выплеснувшейся крови, к нам докатилась
шелестящая волна горячего сухого воздуха.
