Весь зал превратился во множество распахнутых ртов, а у Додо
челюсть отвисла до пола. Диктатор спросил непонимающе:
– А ногти… зачем?
– Должен же я придумать еще что-то, – объяснил я, –
демонстрирующее полную победу? Врага нужно унизить. Сперва хотел было первой
брачной ночи у всех женщин этой планеты, но… гм… боюсь, это несколько заденет
благородную леди Икану… так что с превеликим, надо признаться, сожалением
вынужден отказаться. Или вы не совсем счастливы принять эти условия?
Диктатор проговорил медленно, на глазах наливаясь гневом:
– Нет.
– А, ну ладно, я так и знал. У тебя сколько городов на
этой планете? Всего четыре?.. Ну тогда скажи, какой из них… э-э… сжечь, как
Содом и Геркуланум?
В зале настала мертвая тишина, затем он спросил осторожно:
– Ты о чем, великий воин? Даже величайший?
Я повторил терпеливо, словно говорил с умственно
недоразвитым:
– У тебя есть урановый рудник. Твои рабы накопали много
руды. Там же изготовили пару сот атомных бомб. Верно?.. Так вот я этой ночью
проник туда, украл и спрятал в твоих городах.
Он покачал головой:
– Ты что-то путаешь. Там такая охрана…
– Липа, – опроверг я. – Вам не от кого было охранять,
так что ваша охрана спала, как суслики… Суслики – это такие звери, похожие на
барсуков, только барсуки спят еще больше. Барсуки – это такие звери, похожие на
хомяков, только насчет спанья им до хомяков далеко… Словом, я вывез на
украденном вертолете, а за спиной, чтобы не погнались, обрушил крышу всего
рудника.
По залу бегали люди, на экранах сменялись морды, что-то
докладывали, наконец диктатор снова повернулся ко мне, лицо угрюмое,
раздраженное.
– Да, там небольшая авария… Просел свод, завалило часть
туннеля. На очистку потребуется не больше одного дня. Ты это мог увидеть, а
теперь пытаешься шантажировать.
Я вздохнул:
– Так и знал, что ответишь… такое умное. Ну почему мне
всегда попадаются не противники, а просто стыд такой? Одни тряпочки. Все как на
ладони, прям неинтересно!.. Ладно, я взорву город, что в долине между двух гор…
как его… ага, Наблус, во-во!.. Наблус. Тогда ты поверишь, надеюсь?
Он саркастически улыбнулся, но по лицу пробежала тень
тревоги.
– Поверю, поверю.
Я быстро набрал код, энтерякнул и сказал с сожалением:
– Смотри, нещщасный.
Некоторое время ничего не происходило, я чуточку
забеспокоился, вдруг да не… но в этот миг экраны вспыхнули красным, затем
ослепительно белым. Все сменилось чернотой, только на одном, что дает
панорамную картинку, медленно вырос багровый столб огня, поднялся в верхние
слои атмосферы, там начал разрастаться в багровую с оранжевыми проблесками
шапку гриба, очень похожую на гнойный нарыв.
В зале окаменели, только Икана повернулась и бросила на меня
отчаянный взгляд. Я подмигнул ей, она сжалась и отвернулась, словно я сделал
что-то нехорошее, а не всего-навсего взорвал, даже проще – активировал атомную
бомбу!
Диктатор, весь серый, как пепел, сгорбившийся, повернулся,
словно в густом клее, в мою сторону. На лице страх и отчаяние, ужас, недоверие,
он прошептал:
– Что это… было?..
Я удивился.
– Я не сказал? Пришлось, понимаешь?.. Я люблю отсекать
головы, вспарывать животы, и чтобы кишки вываливались теплой кишащей массой… а
потом зажарить кабанчика, но тут хрен где отыщешь кабанчика, пришлось вот
развести костер… Ну что, повторить еще, что я очень люблю? И активировать, как
говорят умники, второе устройство?
Он простер усталую дрожащую руку к экрану, пальцы тряслись,
как будто их трепало током.
– Я отпущу, отпущу всех!.. Только скажи, где ты положил
второй заряд?
– Когда мои войдут в корабль, – сообщил я. – Понял?..
Когда войдут в корабль, тогда и продолжим базар.
– Но…
Я рыкнул:
– Ты перечишь мне, великому воину?
Он почти прошептал, раздавленный моим гуманизмом, как
асфальтовым катком:
– Нет-нет, да чтоб я когда-то перечил человеку с… как
говоришь, называется твой звездный мир?
– Военная тайна, – сообщил я.
Икану развязали первой, затем Додо и Гого, ухватили за локти
и почти бегом повели из зала. Я вскинул голову, осмотрелся, вроде бы не видно в
небе боевых вертолетов, все путем, но на всякий случай отступил глубже в
пещеру. На экране появились длинные коридоры, наконец троих пленников вывели,
усадили в вертолет. Я проследил, как их усадили, курсором мышки поймал одну
летающую видеокамеру и оставил в зале над ничего не подозревающим диктатором.
Я снизился на украденном вертолете возле самого звездолета,
немногочисленная охрана, обломав зубы о титановые стены, в разочаровании
расселась, как вороны на окрестных камнях, зевают и чешут в подмышках и ниже,
намного ниже. На приближающийся вертолет смотрят с вялой заинтересованностью. Я
вышел и сразу дал длинную пулеметную очередь, дурни только глупо таращились и
даже не пытались прятаться, ну прямо русский спецназ в юсовских баймах.
Когда пулемет отщелкал последние пули, я выронил бесполезное
устройство и, выхватив лазерный пистолет, добил последних. Дверь послушно
распахнулась и тут же захлопнулась за спиной, я промчался по длинным коридорам
в центральную рубку. На всех экранах мелькают картинки, видеоглазки работают
исправно, только хаотично, я быстро отыскал картинку, где трое бывших пленных
сидят, как испуганные птенчики, прижавшись друг к другу, вокруг вооруженные до
зубов крепкие ребята, хотя, конечно, крепкие только в сравнении с ними, но не с
нами, землянами, людьми огня и железа!
На одном из экранов на всякий случай я оставил зал с
диктатором, он все еще выглядит раздавленным, в зале паника, одни орлы
сомкнулись вокруг вожака, остальные бегут стремглав. Возможно, скоро начнется
народное восстание, антинародную диктатуру сметут на фиг, слишком велик
просчет, чересчур большой спад экономики и добычи полезных ископаемых…
В небе появился вертолет, снизился и сел в сторонке. Группа
стражей выбежала первыми и помчалась к звездолету. Выждав, когда затаились, я
включил громкую связь и объявил трубным голосом с неба:
– Ребята, мне за вас стыдно. Ну что за детские фигли? Я
уже здесь, могу вас прям щас превратить если не в жаб, то в пепел. Убирайтесь
на фиг подальше… Подальше, я сказал! А этих троих я впущу, когда будете не
ближе чем за три сотни шагов. Если же попытаетесь ворваться следом, я сперва
взорву… то есть активирую второй заряд, мало не покажется, а потом все-таки
встречу вас и всех перебью. Наконец-то повспарываю животы, чтобы кишки
вываливались теплой парующей грудой, чтобы хрипы и стоны ласкали мой
музыкальный слух чувственного и мечтательного варвара…
