– Пойдем, – произнес я деревянным, как у гобоя,
голосом, – вернемся.
Такими же деревянными ногами прошел за ней в спальню, взгляд
сразу же метнулся к календарю на журнальном столике. Да что там календарь,
будильник нагло и злорадно прямо в глаза говорит, что я вернулся в ту же
минуту, в какую и вывалился из той двери, что на самом деле не дверь, а Дверь,
а то и Блуждающие Врата. А то и не Блуждающие вовсе, что куда страшнее.
Торкесса, не дыша, пробралась на цыпочках в спальню, одеяло
уже откинуто, влажные ароматные запахи пропитывают все, даже стены. Можно
сослаться, что у меня от такой сверхэротичности откат в другую сторону,
становлюсь умным, что значит – не до секса, умные им не занимаются, но меня все
еще вздрагивает, встряхивает, дыбит шерстью на загривке и по всему телу, это не
есть удобно, а внутри противно дребезжит и хлюпает.
– Знаешь, – произнесла она озабоченным голосом, – я еще
не смотрела, что там наверху, похоже, чердак или мансарда… но в подвал уже
заглянула.
Я ахнул:
– Ты что, дура?
– Конечно, – ответила она убежденно. – Я же красивая?
– Да еще и блондинка, – сказал я с горечью. – Правда,
рыжая. Все, бомба начала тикать… Ладно, что ты там узрячила?
– Да я не спускалась, – ответила она обиженно. – Так,
заглянула сверху. Посветила фонариком вниз и по сторонам… Подвал такой, что там
бы подземный полигон разместить. Или стадион для скоростных гонок по
Формуле-один. У меня фонарик мощный, как прожектор, но, где кончаются стены, не
увидела…
Меня осыпало морозом. Больше всего на свете надо опасаться
вот таких подвалов. Обширных, расположенных вдали от оживленных трасс,
где-нибудь под одиноко стоящим особняком. Если спуститься в такое, то тут же
напорешься на мрачных бородатых че гевар и хоттабов, грудь в пулеметных лентах,
зеленая бескозырка лихо сдвинута на ухо, Надпись «Аллах акбар, так кто же
против нас?», в руках гранатометы и стингеры, достающие до стратосферы.
– Хоть сухое подземелье? – спросил я безнадежным
голосом.
– Почти, – ответила она. Подумав, добавила осторожно: –
Только слева в темноте что-то вроде бы капает…
– Чуть-чуть?
– Да. Чуть-чуть капает, а дальше хлюпает.
– Хлюпает?
– Ну да, сперва булькает, а потом хлюпает. Смешно, как
будто кто-то очень большой по болоту ходит! Такие вот звуки странные…
Я простонал сквозь зубы. Капает, это значит вместо бородачей
– монстры, ожившие мертвецы, зомби, крысы с теленка, тараканы с кошек, а в
довершение всего зеленая светящаяся биомасса, способная принимать любые формы,
практически неуничтожимая. Даже непонятно, почему это левая часть подземелья и
правая никак не сойдутся в смертельной схватке. Видимо, сперва надо победить
нас двоих, а уж потом…
– Ладно, – сказал я с обреченностью в голосе, – бери,
пользуйся! Терзай мое юное невинное тело, волчица хищная… то бишь волчица
звездная. Растли меня, раз я такой лопух…
Она завизжала счастливо, со скоростью молнии сорвала с себя
рубашку, туфли оставила, хотя, на мой взгляд, все равно перегиб, это же не на
кухне у раковины, в постели эти штуки с длинными каблуками не есть острая
необходимость…
Глава 7
Она выдергивала из прически все заколки, мотала головой,
растрепывая волосы, никогда не думал, что у нее их так много, не водопад, а как
будто днепрогэсовскую плотину прорвало, и хлынуло море красного золота… но я
застыл, из дверного проема на меня смотрит Кварг, в руках пистолет, ствол
направлен мне в грудь.
– Только не делай резких движений, – предупредил он. –
Не обижайся, здесь нет ничего личного.
Из темного угла вышел массивный человек, маленькая голова на
чудовищно огромном теле, шея толще головы, плечи – валуны. С виду абсолютно
туп, значит, Кварг главный, думает за двоих, а этого пришлось прислать, потому
что свободных негров не оказалось, пришлось белому дать в напарники белого, а
это нехорошо, неправильно.
– Я ничего не делаю, – сказал я торопливо, краем глаза
следил за побелевшей торкессой. – Поосторожнее там с курком… Но разве ты не
обязан играть по правилам?
Он оскалил зубы в нехорошей усмешке:
– Обязан, конечно, обязан. На вашей планете обязывают
еще круче, чем у нас: законом, религией, модой, общественным мнением,
инструкциями… и все равно кто-то порой честно жить не хочет, верно?
Его напарник подошел к постели, грубо сдернул застывшую в
горестном изумлении торкессу, поволок ее в сторону Кварга. Я воскликнул потрясенно:
– Так ты… коррумпированный элемент?
– Да, – ответил он с прежней усмешкой.
– Как тебе не стыдно? – воскликнул я. – Жить в светлом
коммунистическом будущем и так себя вести?
Он взял из рук гориллы оцепеневшую торкессу, расхохотался:
– За одну эту операцию я получу столько, сколько
получил бы, получай тысячу лет зарплату спецагента… Как думаешь, стоит? Ну, ты
меня понимаешь, землянин!
Торкесса всхлипнула, глаза в отчаянии обратились ко мне
молящим взглядом, а ногой с силой ударила по его ступне. Тонкий каблук пробил
башмак, Кварг взвыл, этого мне хватило, чтобы выхватить пистолет. Грянул
выстрел, горилла зашатался, я прицелился в Кварга, но тот быстро приставил ей
пистолет к виску и сказал ехидно:
– Ну, что сделаешь, герой?.. Придется бросать!
– А вот хрен я тебе брошу, – ответил я. – Ты щас же
меня и прикончишь. Что, не так?
Он кивнул с самым довольным видом:
– Конечно. Я что, ношу на груди табличку с надписью
«Дурак»?.. Но все равно ты же не позволишь, чтобы я вот так взял и застрелил
невинную душу у тебя на глазах?
Я держал на мушке в прицеле его лоб. Пуля разнесет мозг, из
брызнувшей каши не успеют пойти импульсы к мышцам, которые отвечают за нажатие
курка. Боковым зрением я видел дебила, что медленно заваливается на стену, пуля
попала в переносицу и вышла из затылка, расплескав кровавое месиво по стене.
Мой палец начал нажимать на спусковую скобу. Глаза Кварга
чуть расширились, он ощутил что-то в моем лице, но я тут же ослабил давление, а
потом и вовсе опустил пистолет.
– Тебе нужен я, – сказало во мне. – Отпусти ее.
– Хорошо, – ответил он быстро, как затверженный урок. –
Брось пистолет… Брось, брось!.. Теперь оттолкни его ногой.
Пистолет докатился, поворачиваясь вокруг оси, как ярмарочная
юла, до его ног. Появились еще двое, один наклонился, небрежно поднял, у него
еще одна кобура, туда и сунул мой пистоль. Оба подошли и взяли меня за руки,
завернули за спину. Пришел еще один, крепкий, накачанный, окинул меня
оценивающим взглядом и неожиданно со всего маху ударил в живот. Впечатление
было такое, что меня лягнул конь-киборг.
