На пороге появился человек с нашивками майора.
– Ваше Величество, – обратился он ко мне, минуя Ургана
и других генералов, – мы в трех минутах от нашей столицы. Прикажете посадку?
– Прикажу, – ответил я. – Вот прямо как прилетишь, так
и садись. Если сумеешь, конечно…
Снова все расхохотались, как удачной шутке. Подхалимы, как
вижу, никогда не переведутся.
Три минуты на подлет, это значит – впереди возникло светлое
пятно, разбежалось на множество светящихся спиралек, одна стремительно
разрослась, заняла все небо, по сторонам замелькали звезды, звезды, звезды,
наконец осталась только одна, на экранах появилась быстро увеличивающаяся
планета, тут же заволокло белесым, пробиваем облака, едва слышный толчок под
ногами, все стихло, из динамиков донеслось:
– Начинаем высадку.
Я взглянул на часы, ровно три минуты с того момента, как я
скомандовал посадку. На экранах видно, как из люков выдвинулись
бронетранспортеры, доверху наполненные звездными рейнджерами. Рядом кашлянул
Урган:
– Ваше Величество…
– Да-да, – сказал я, слегка вздрогнув. – Простите,
задумался чуть…
– О величии Древней Империи?
– О величии Новой, – поправил я и добавил: – А также о
более достойном месте в ней для регорнов.
Урган едва заметно вздрогнул, но смолчал, лишь поклонился
ниже обычного, пряча взгляд сразу вспыхнувших глаз. Я двинулся к выходу,
коридор уже опустел, на местах только минимум техников, остальные занимают
позиции, ведь все они только мои самые близкие телохранители, это даже не ядро
войск, у меня вообще пока нет войск.
Я сделал шаг из люка, дыхание вырвалось из груди со
всхлипом, словно туда ударили тараном. Колени стали ватными, ноги задрожали. Я
смотрел выпученными глазами, сердце остановилось: впереди в долине – город из
сказки, огромный, немыслимо роскошные небоскребы на тонких, как спицы,
колоннах, другие дома вообще в воздухе, как приклеенные. Внизу мириады
блестящих, как елочные игрушки, машин всех размеров и форм, они же с
невероятной скоростью носятся между зданиями, ныряют в землю, в воду, а
некоторые с размаха влетают в здания… и стены пропускают их, как будто этих
стен нет вовсе!
Урган сказал с болью в голосе:
– Запустение, запустение… А когда-то это был великий
город, Ваше Величество!
Я прохрипел перехваченным горлом:
– Ага… да… ноги бы повыдергивать из задницы…
– Вот-вот, – поддакнул он. – Довести звездную Империю
до такой степени убогости, что прозябаем вот так, как жалкие дикари.
– Ага, – проблеял я сипло, – как миклухомаклаевцы.
Он со скорбью смотрел на город.
– Даже не знаю… сумеем ли восстановить, если нам
повезет… если будет удача…
– Ничего, – проговорило из меня нечто упрямое, ибо я
человек, а это такая упрямая скотина, что ни за какие пряники не признается в
поражении, – мы еще покажем, как свистят на горе раком после дождичка в
четверг! Да, сейчас это жалкое стойбище с юртами и чумами… запомните, каким оно
было! Я знаю, город будет, я знаю – саду цвесть… Гвозди бы делать из этих
людей, стало бы больше в мире гвоздей! Словом, пусть разбегаются, гады, начинаем
строить светлое будущее для всего человечества, где от каждого по способностям,
каждому – по потребностям, или что-то в этом роде с поправкой на человеческий
оскал. Пока что здесь дикая тайга, но я уже вижу голубые города! И начнем
строить Империю Зла… тьфу, царство света и всеобщей благодати уже сегодня!
Глава 11
Десантники просачивались в город, я вспомнил, что давно не
видел ни Ивана, ни торкессу, поинтересовался:
– А где та сладкая парочка, что прибыла со мной? Урган
подумал, сдвинул плечами:
– Варвар уехал на первом же бронетранспортере, а
женщина… гм… ах да, она тоже вышла из корабля в числе первых.
– Не на бронетранспортере? – изумился я. Сказал с
беспокойством: – Эта дура ни стрелять, ни прятаться от пуль не умеет! Лучше ее
держать от схватки подальше.
Урган кивнул:
– Будет сделано.
Мы сделали несколько шагов от корабля, под ногами матовое
стекло, так мне казалось, поверхность идеально ровная, однако просто неслыханно
прочное сцепление подошвы с почвой. Я нарочито шаркнул ногой, будто
примериваясь проехаться, как на ледяной дорожке, однако не сдвинулся и на
сантиметр. Эта удивительная дорога, впятеро шире, чем Окружное шоссе, ведет,
похоже, к дивному сверкающему городу за горизонтом, отсюда видно только
макушки, крыши башен. Справа и слева снуют механизмы, некоторые проносятся со
скоростью пуль, лишь завихряется воздух, по бокам бьют немыслимо высокие
фонтаны, что переливаются всеми цветами радуги, и звучит волшебная музыка. Я
страшился подумать, под каким давлением должна подаваться вода и что будет,
если трубы лопнут.
Проплыла тень, я вскинул инстинктивно голову и застыл,
проклиная себя за любопытство: над головой всего в сотне метров бесшумно
двигается горный хребет, снизу сглаженный и отполированный до блеска. Видны
огромные закрытые люки, щели, зазоры, немыслимая тяжесть обрушилась на меня, я
старался вообразить, что эта штука в миллионы тонн просто ползет по воздуху,
здесь овладели гравитацией, не обязательно все это рухнет мне на голову, вовсе
не обязательно! Простой транспортник, ползет себе и ползет. Возможно, даже
управление автоматическое.
Но жуткий страх замораживал кровь, это инстинкт, ни одно
живое существо, рожденное на Земле, не может вынести вида падающего на тебя
потолка. Мы можем находиться в сколь угодно огромных храмах, там свод опирается
на стены, видим, а здесь стен нет, зато крыша едет, в самом деле едет.
– Что с вами? – спросил Урган обеспокоено.
– Крыша поехала, – объяснил я белыми губами.
Он не успел переспросить, донесся лязг гусениц. В нашу
сторону несся на большой скорости бронетранспортер. Урган насторожился, положил
ладонь на рукоять бластера. Бронетранспортер остановился в трех шагах,
выволокли маленького человечка, похожего на адвоката, что приносил нам
документы на поместье, но в очень растрепанной одежде. Он выгибался от боли,
шипел сквозь зубы.
Майор в форме десантника доложил:
– Местный резидент!.. Не успел скрыться, поймали на
пороге.
Урган потемнел, из бронетранспортера вылезали генералы,
смотрят вопросительно, я сказал быстро:
– Волоки в корабль. Мы скоро придем.
В прежнем зале, куда мы стянулись снова, майор поставил
пойманного на колени, заломив руки за спину. Я слышал, как затрещали кости.
Адвокат прохрипел с торжеством:
– Да, вы можете меня убить… можете пытать долго и
больно… но все равно ваша гибель неминуема!
