– Телефон работает? – спросил я. – Неважно, у меня есть
мобила. На, закажи пару капканов на медведя. Нет, лучше три… Эх, гулять так
гулять, бери четыре!.. Хотя нет, попробуем через Интернет для конспирации.
Она открыла хорошенький ротик:
– Зачем, дорогой?
– Поставим ночью в кухне. И свет выключим. Поняла?
Она кивнула, просияв:
– Да. Ты волнуешься, что я буду пробираться тайком к
холодильнику и жрать сладости? Нет, дорогой, я берегу фигуру, чтобы ты мог
удовлетворить все свои самые изощренные сексуальные фантазии.
– Да-да, – сказал я, – береги. Но капканы все же
закажи.
Она приоткрыла дверь спальни, заглянула, я услышал
восторженный вопль:
– Дорогой! Взгляни, какое чудо!
Меня передернуло, из груди вырвалось:
– Нет!.. Нет!
Она обернулась, в глазах безмерное и даже безразмерное
удивление.
– Что с тобой, дорогой?
Мои губы внезапно пересохли, в подсознании громко и ясно
заговорил внутренний голос, напоминающий, что на кровать смотреть нельзя,
нельзя, нельзя ни в коем случае. Кровать вообще появляется в поле зрения лишь
тогда, когда либо надо удовлетворять эти самые, либо на этой кровати надлежит
убить мою спутницу. Третьего не дано: кровать только для того, чтобы убивать
или трахать. Или то и другое. Кровать и распластанное, как рыба на столе,
обнаженное женское тело всегда вызывают приятные эмоции, даже если не ты его
распластал, но все равно приятно. Если ты – еще приятнее, как бы отомстил за
всех нас, лучшую половину человечества.
Она вышла на кухню, пощелкала включателем, у нас в России он
почему-то зовется выключателем, глаза удивленно округлились.
– Света нет…
– Есть, – утешил я. – Там, в остальных комнатах.
– А почему нет здесь?
Я пожал плечами. Такой дизайн, на кухнях освещения не
бывает, а если так уж необходим свет, то нужно попросту заглянуть в
холодильник, оттуда бьет красивый луч, что ярко и четко высвечивает все, что в
него попадает, в то время как в остальной части кухни еще страшнее, загадочнее,
даже ужаснее.
– А холодильник здесь современный, – определила она. –
Вот табличка с годом выпуска.
– Там баночка пива, – сказал я. – Холодная. Возьми,
если хочешь.
Она приоткрыла дверцу, ахнула:
– Ты угадал!.. А что здесь еще?
– Ничего, – ответил я. – Пусто. Если там еще и пакет с
прокисшим молоком, то это значит, что здесь жил полицейский, от которого ушла
жена.
Она прошептала потрясенно:
– Откуда ты все знаешь? Похоже, он в самом деле был
одиноким полицейским или работником секретных служб, от которого ушла жена… А
уже потом связался с олигархами. Ты зришь прошлое?
– Зрю, – ответил я. – Иногда и будущее. Так, местами.
Могу сказать номер выигрыша в ток-шоу Мудозвонова, что случится через два
миллиона лет.
Она поморщилась:
– Этого дебила?
– Что делать, дебилы всегда будут, – утешил я. – А если
еще и демократия, то дебилы будут и министрами культуры. Вернее, останутся.
Пойди посмотри, что можно приготовить.
– Приготовить? Для чего?
Я сказал сварливо:
– На Земле, когда говорят «приготовить», то выбирают
одно-единственное значение из трех с половиной тысяч: чтобы пожрать!
Она сказала обидчиво:
– Не кричи на меня, дорогой. Но если это тебе нужно для
сексуального удовлетворения, то, конечно, можешь даже ударить. Только не очень
больно… И чтоб без синяков.
– Не капризничай, – сказал я строго.
– Но как… из одной банки пива?
– Солдат из топора кашу варил, – сказал я сварливо. –
Не умеешь? А еще на русских говорят – криворукие… Только не заказывай еду по
телефону!
– Почему, дорогой? Это так удобно…
– Для маньяков? Нас сразу вычислят.
Она взглянула внимательно, в глазах недоумение.
– Ты сам хотел стать приманкой.
– Для галактических наемников, – ответил я нервно, – но
не придурков с бензопилами «Дружба». Эти опаснее, так как, во-первых,
непредсказуемее, ибо любители, во-вторых – земляне, что делает их опаснее на
порядок! Так что закажи по Интернету. Из ближайшего магазина. Что-нить вредное,
поняла? Чтоб пожрать, а не откушать.
– Жрать? – переспросила она с недоумением.
– Ну да, – объяснил я нетерпеливо. – Жрать – это кушать
в грубой, извращенной форме. Поняла? Иди, а то сейчас начну жрать тебя, ты
достаточно… сочненькая.
Служба доставки Интернета сработала мгновенно: принесли
медвежьи капканы, а также хлеба, селедки, мармелада, мяса, свежей моркови,
зажаренную курицу, красную и черную икру, семгу, оленину, три бутылки
шампанского и две – коньяка, коробку шоколадных конфет, цветы, духи, косметику,
набор колец, браслетов, серег, брошек и ожерелье. К счастью, одно. Я кое-как
расплатился с посыльным, запер за ним дверь, укоризненно покачал головой.
Торкесса сказала виновато:
– Что делать, у них тут рядом такой крохотный
магазинчик, такой крохотный… А я не хотела заказывать из дальнего, где в самом
деле есть все-все.
– Ты поступила мудро, – ответил я скрепя сердце. – А
теперь подавай на стол, а я осмотрюсь насчет пожарной лестницы. И вообще,
займусь выходами на крышу, на чужие балконы, воздухопроводами и вентиляцией…
Теперь, когда у нас еще и духи, наличие вентиляции жизненно важно.
Когда я вернулся, меня осыпало морозом. Стол уже накрыт,
прекрасно, но за это время, пока я рассматривал пути к отступлению, она сняла
мою изрядно помятую рубашку и сейчас любовно гладит ее огромным утюгом.
Тело ее нежное, лакомое, моя кровь моментально превратилась
в жидкий гелий. Эта дурочка не знает, а я забыл предупредить, что маньяки,
зомби, инопланетные чудовища убивают только голых или вот так одетых красоток,
что голые, но все еще в туфлях на высоких каблуках, самое время появиться
монстру, а ей, визжа и падая на каждом шагу, убегать мелкими шажками, грациозно
покачивая сиськами и бедрами.
Она истолковала мой взгляд совсем по-женски, улыбнулась
кокетливо, выгнулась. По ее телу прошла волна, поочередно выпячивая то грудь,
то бедра, то оттопыривая ягодицы, затем приглашающее замерла в совсем уж
эротичной позе.
– Будем экономить воду? – спросила она.
– Купайся одна, – прохрипел я. – На этой планете воды
много…
– Какие вы расточительные, – произнесла она с укором.
Я нашел в себе силы вытащить пистолет и постараться
погрузиться в состояние бдящести. Я стал слышать лучше, чуять лучше, видеть
лучше, но все равно видел только, как она, поколебавшись, свернула рубашку и
сложила в корзину для мытья деталей, после чего взяла ночную сорочку, в этой
квартире одинокого мужчины и такое нашлось, отправилась через всю комнату в
ванную. Споткнувшись о мой оценивающий бараний взгляд, застенчиво взвизгнула,
зачем-то прикрыла суетливо растопыренными пальцами оголенные части тела и,
красиво двигая голыми ягодицами, засеменила к полуоткрытой двери. Дверь так и
не прикрыла, будто ждет маньяка, даже в зеркало смотрелась недолго, а сразу же
под душ, разложила по всему краю ванны розовую губку для лица, красную для рук,
оранжевую для плеч, желтую для груди, зеленую для живота, синюю для бедер,
фиолетовую для голени, лиловую для ступни, а также сиреневую для пальцев.
Отдельно пристроила на приставном стульчике всевозможные щипчики, ножички,
пилочки, наждачки, напильнички и три вида пемзы для пяток.
