– Как он открывается? – спросил я резко.
– Скоба на двери, – ответила Икана послушно. – Слушай,
как пользоваться…
Я дернул скобу, крыша приподнялась, открывая внутренности
вездехода, я быстро скользнул внутрь.
– Подожди! – закричала Икана. – Ты не умеешь…
Но дверь уже захлопнулась, толстая броня отрезала звуки,
волны. Но на маленьком экране я видел, как Додо сказал хмуро:
– Дурак… Впрочем, варвар ведь… Задохнется там раньше,
чем мы. Там герметизация.
Икана смотрела широко распахнутыми глазами, потом
отвернулась к Гого. Тот приподнялся и похлопал ее по плечу:
– Ну-ну, Икана. Ты заразилась от варвара
чувствительностью. Да, он умрет. Но и мы все умрем.
Несколько минут телекамеры показывали неподвижный вездеход.
Икана время от времени украдкой посматривала искоса, на лице настолько
виноватое выражение, что чем черт не шутит, вполне возможно, ее далекий предок
в триста двадцатом поколении взад был богатым плантатором и обижал негров,
отчего пошли всякие там мулаты, метисы и цветные.
Вездеход, как они видели отчетливо на своих экранах,
дернулся, рванулся вперед. Перед самой дверью, когда казалось, врежется в
монолитную дверь, остановился так резко, что варвар должен неизбежно разбиться
о панель управления. С полминуты машина стояла неподвижно, затем внезапно
завертелась на месте. Под гусеницами засверкали искры.
Икана смотрела на экран, побледнев. Командир покачал
головой, переглянулся со штурманом. Варвар сел на панель, что ли? Или бросил на
панель сапоги?
Вездеход прыгнул вперед. Перед ним несокрушимая дверь, Икана
закричала отчаянно:
– Остановись! Разобьешься!
– Обо что? – крикнул я.
– Надо открыть двери…
– Да на хрен, – ответил я и нажал на кнопку с надписью
«Огонь» и мелкими буковками ниже «Fire». – Кому нужны эти двери?
Перед экраном полыхнуло, сиденье подо мной дрогнуло, в
следующее мгновение две ракеты вынесли весь титановый проем, где дверь, а
следом в темноту выпрыгнул и вездеход.
Связь надежнейшая, изображение даже не дрогнуло, картинка
что надо, чувствую себя киногероем под светом юпитеров, выпрямился, нижняя
челюсть уже ноет от выпячивания, но взгляд достаточно бараний, как положено
варвару-герою. За спиной огромная дыра в толстой плите металла, навстречу
несется звездная ночь с незнакомым рисунком созвездий… как будто помню, какой
он в моей Вселенной, ну да все равно незнакомый, на заднем экране сверкнули, быстро
затухая, сигнальные огни, растворились во тьме.
– Ничего не понимаю, – послышался голос Гого. Он
напряженно всматривался с бокового экрана. – Он что, лег на пульт?.. Нет,
стучит своими лапищами по нашим таким чувствительным клавишам.
Я на всякий случай стал касаться мягше, еще мягше. Вездеход
прет на большой скорости, на экране пляшут кривые, красная линия отмечает путь
вездехода, проламываясь сквозь голубоватый туман зеркала. Далеко в самом углу
тревожно вспыхивает огонек, там женщина, что замолвила за меня словечко. Но
даже если бы не замолвила, женщина всегда то существо, которое надо спасать, и
неважно, что сама от нашей пузораспускальности начинает учиться бить человека
левой ногой в правую челюсть с тройного разворота в прыжке через голову.
Впереди выросли и понеслись на меня острые, как зубы
дракона, черные, конечно же черные, скалы. Зловещие, нехорошие. Я круто
свернул, у меня должна быть прекрасная звериная реакция, я же варвар, дикарь, к
тому же у меня звериная приспособляемость, живучесть и цепкая, не загаженная
рекламой память, что значит, я помню, как вели себя эти трое за пультом
управления, помню приемы парфян, умею управлять скифским конем, я же сам
чуточку скиф, есть надежда, что стану не только чуточку, управлялся с хеттской
колесницей, пересекал днепровские пороги на крохотном плоту, и в этом летающем
небесном дворце в первую очередь запомнил все приемы, с помощью которых эти
трое заставляли железную избу двигаться, останавливаться, поворачиваться,
включать магическое зеркало или хотя бы Голос… Конечно, всякий, садясь и беря в
руки магические вожжи, первым движением трогает вот эту зеленую точку, и всякий
раз открываются ворота этой конюшни…
Я угрюмо вспомнил, что ворота не сами открылись, но это
пусть перед слабыми открываются, а мужчина должен открывать сам, либо пинком,
либо пуском двух ракет с мощными зарядами.
Пальцы нащупали коммуникатор, я произнес:
– Алло, седьмой вызывает Базу… Алло, Седьмой вызывает
Базу!
Ответа не было, это немного беспокоило. Я произнес громче:
– Алло, говорит Двенадцатый… База, отвечайте!
Опять никто не ответил, я пожал плечами, спросил в лоб:
– Икана, что за херня?.. Почему эта штука не работает?
За моей спиной раздался искаженный помехами голос:
– Потому… что…
– Почему? – спросил я громче.
– Ты отключил… Там на пульте… большая…
– Ага, – ответил я торопливо, – энтер, да?
Не дожидаясь ответа, ткнул пальцем, тут же над пультом
зависло милое женское лицо, уменьшенное, полупрозрачное, а все экраны ожили,
там появилась мрачная пещера и три скорчившиеся фигуры. Похоже, берегут не
только кислород, но и тепло.
– Что ты наделал? – вскрикнул отчаянный голос. – Как
ты… сумел?
– Осталось не больше двадцати минут, – предупредил я. –
И я буду у места.
– Откуда ты знаешь?
– Дык локатор на что? – удивился я. – Ваша магия
показывает даже твой пульс, кровяное давление и прилив крови к яйцекладам.
– Довольно, – прервала она. – Ты все равно не сможешь
добраться к нам. Во-первых, ты без скафандра. Во-вторых, нас завалило…
– Что завалено, – ответил я мудро, – то и отвалится. Вы
уже совсем близко… Ого, какая гора! Это там вы искали магическое сокровище?
– Ты погибнешь, – проговорила она с печалью. – Я не
понимаю, как ты умудрился все еще не взорваться.
– Дык защита от дурака, – пояснил я чистосердечно. – У
вас же, думаю, дураков много?.. Вы там отойдите к дальней стене, я щас посмотрю
на локаторе, где можно прожечь дыру.
Она вскрикнула:
– Чем?
– А у вас тут факел есть, – пояснил я. – Им можно
прожигать любые камни, я заметил.
Она умолкла, пораженная, а Додо сказал негромко:
– Что значит варварский ум. Мы бы никогда не
додумались, что лазером в самом деле можно… гм… прожечь настоящий туннель! Даже
такой, что вездеход протиснется. Но… как это может проделать варвар?
Я ответил буднично:
– Дык у вас все просто, ребенок справится. Лягте
где-нить под навесом, закройте глаза. Нет, белой простыней можно пока не
накрываться и белые тапочки не примерять. Это в смысле типа смежьте веки. Чтоб
сетчатку глаз не сожгло. Готовы? Начинаю!
