Вечером она выплеснула свое раздражение на Платона. Если он не может предложить ничего конкретного, пусть хотя бы объяснит, чем он занят целыми днями. Вопрос был отчасти риторический, поскольку Марго видела, как он без конца перетасовывает на компьютере отрывочные и загадочные фразы из откровений Философьева, стараясь получить связный текст. Но она хотела понять, чего он ожидает от этого текста и что ищет в библиотеках.
Платон словно бы и не заметил агрессии в ее тоне. От текстов «эпилептиков» он хочет только одного, хотя и не простого результата: понять, что же такое Легион сейчас, ибо приходится признать, что в какой-то форме он существует. К сожалению, текстов маловато, но кое-чего он достиг и готов поделиться с Марго своими мыслями. А вот что касается библиотек, то они имеют к интересующей их тематике гораздо более прямое отношение, чем, по-видимому, предполагает Марго.
— Это в каком же смысле? — недоверчивым тоном спросила она, стараясь настроиться на критический лад по отношению к его речам.
— Если ты помнишь, — начал Платон лекторским тоном, — в диктофонных записях, сделанных во время сеансов гипноза, присутствует непонятное слово «гаах». Это не междометие и не случайный возглас, поскольку оно встречается трижды, и у разных людей. Естественно, я решил выяснить, что это такое…
— И ты хочешь сказать, что занимался этой интересной проблемой целую неделю?
— Примерно… В общедоступных словарях и энциклопедиях слово «гаах» не обнаружилось, — продолжил Платон невозмутимо, не реагируя на ее скептическую интонацию, — но я проявил дотошность, и в старом издании «Британской энциклопедии», более чем столетней давности, нашел идентичное слово, с несколько другим написанием — «гаввах», через дабл-ю.
У Марго сама собой пропала охота вставлять замечания, она сидела смирно, как послушная школьница. Удивительно… сколько всего случилась за год, для нее, можно сказать, весь мир перевернулся, она сама теперь — другой человек, да и Платон тоже, и отношения у них стали совсем иными, чем раньше, — диковатыми, странными, но одно осталось неизменным: как только Платон начинал говорить, она растопыривала уши и внимательно слушала.
— Это редчайший случай, чтобы из «Британской энциклопедии» исключали слово. Вероятно, обнаружилась ненадежность или непроверяемость источника.
— И что же там написано? — Против собственной воли, Марго была заинтригована.
— Там написано, — он позволил себе едва заметную усмешку, — что это — одно из понятий восточной алхимии, обозначающее некую разновидность биологической энергии, специфическую эманацию, присущую только живой материи. И все. Возможно, эта заметка была исключена из последующих изданий именно из-за расплывчатости формулировки. «Британская энциклопедия» всегда гордилась точностью и конкретностью.
— Это их проблемы. А ты сам по этому поводу что думаешь?
— Для начала я не стал думать, а стал искать. На Востоке алхимия многократно подвергалась запретам, и сведений о ней очень мало. Но отдельные отрывки из древних рукописей сохранились и были опубликованы, а кое-что проникло в трактаты европейских алхимиков. Я нашел два упоминания о «гаах», и оба — весьма туманные. «Гаах» — это эманация, дающая возможность видеть сквозь непрозрачные предметы и получать знания, недоступные обыкновенному человеку. «Гаах» связана с человеческими жертвоприношениями, ее когда-то использовали жрецы кровожадных культов, запрещенных еще в древности. Иметь дело с «гаах» крайне опасно, и на голову пользователя рано или поздно обрушиваются умопомрачительные несчастья.
— Постой-ка. Что значит «связаны с человеческими жертвоприношениями»? Нельзя ли поконкретнее?
— Самое конкретное, что мне встретилось — «кровавые жертвоприношения», или в другом варианте перевода — «жертвоприношения кровью».
— Все равно не очень-то понятно. Ну, и что же дальше?
— Дальше, уже зная, что меня интересует, я мог обратиться за консультацией к специалистам.
— О, Господи! — У Марго вырвался истерический смешок. — Где же ты нашел специалистов по такой бредятине?
— В Институте Востока, естественно. — Платон глянул на нее с недоумением. — И они мне кое в чем помогли. Во-первых, лингвистические данные. Язык часто хранит сведения о том, что сами люди давно забыли. Слово «гаах» встречается в культовых текстах Древнего Вавилона, и еще Финикии, и, в зависимости от контекста, переводится, как «сила крови» или «знание крови». Во-вторых, я нашел человека, специально занимающегося эзотерическими культами…
— А это что такое? — бесцеремонно перебила Марго.
— Культы, к участию в которых допускался ограниченный круг посвященных. По-нашему — работавшие в режиме секретности. Именно поэтому о них известно немногое… Так вот, в Древнем мире, и в частности, в Финикии, существовали секты, жрецы которых использовали в ритуалах энергию «гаах». С ее помощью они заставляли говорить мертвых, а также вступали в общение с подземными богами, которые передавали им удивительные знания и дар предвидения. Прямых описаний обрядов нет, но по косвенным указаниям в текстах эффект «гаах» был ограничен во времени истечением крови жертвы.
— Экая мерзость… хотя, отчасти похоже на то, с чем мы имеем дело. Но ведь это все восточные страшилки, и к тому же допотопного времени.
— Эти страшилки бытуют во всем мире, в фольклоре и мифологии. Вспомни, например, «Одиссею». Когда Одиссей отправляется ко входу в Аид, чтобы услышать пророчества старца Тиресия, тот обретает дар провидения только отведав жертвенной крови: «Но отойди же от ямы, свой меч отложи отточенный, чтобы мне крови напиться и всю тебе правду поведать».
— Ты что, и Гомера всего наизусть помнишь? — возмущенно спросила Марго, не в шутку раздражившись его излишней образованностью.
— Нет, конечно. Но я просматривал все, что мог найти о кровавых жертвоприношениях. Для нас тут главное что — душа Тиресия получает дар прозрения с помощью крови, да и к другим мертвым, которые толпятся за спиной Тиресия, память и способность общаться возвращаются только тогда, когда они получают доступ к жертвенной крови… Подобные сюжеты встречаются в фольклоре на всех континентах. Да хоть наши самые обыкновенные вурдалаки. Кто такой вурдалак? Покойник, пьющий кровь живых людей. А зачем ему это? Чтобы вернуть себе память. Мотивация тяги к свежей крови всюду одна: отведав ее, покойник восстанавливает свою память, а стало быть, и личность — что по сути одно и то же.
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Но ведь все это — всего лишь сказки, нельзя же к ним относиться серьезно.
— Мы столкнулись с чем-то, что нельзя назвать иначе, как сверхъестественным. И не нужно бояться этого слова: сверхъестественное — всего лишь лежащее за пределами усвоенного нами опыта. И если мы хотим чего-то добиться, то должны расширить свой разум до возможностей восприятия и логических операций на уровне этого самого сверхъестественного.
— Сложновато для меня это.
— Если сложновато, нечего сюда и соваться. Пора бы тебе понять, что в этом деле отпечатков пальцев и фотороботов не предвидится.
