— Сколько вы собираетесь гулять? — прошипел он трясущимися губами, с отвращением оглядывая с головы до ног адвоката и Карину.
Пора поставить его на место, решил Александр Петрович. Улыбка исчезла с его лица, и он произнес учительским тоном:
— Вы слишком явно демонстрируете стиль, в котором привыкли вести допросы подследственных.
— Извините, я просто устал, — голос начальника охраны стал бесцветным, — сколько времени вы намерены там пробыть? — Он качнул головой в сторону двери.
— Час пятьдесят минут, — деловито отрапортовала Карина.
— Хорошо, — кивнул начальник охраны. Он успокоился так же внезапно, как несколько минут назад вышел из себя. — Сейчас вы уйдете по этой дорожке, — он показал маршрут на висящем у входа плане охранной зоны, — а в два пятнадцать мы откроем для вас канал через центральный вход, вот здесь. Давайте сверим часы.
Проводив их до двери, он добавил:
— Не заходите за белые линии по краям дорожек. Будьте внимательны.
Они спустились к морю по крутой, вьющейся между скалами тропинке и расположились на берегу крохотной бухты. Карина, сев по-турецки, пересыпала ладонями песок, наблюдая, как он смешивается с лунным светом.
— Ты никогда не боялся, что свет луны может растворить тебя без остатка? — поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия.
— Нет, — сказал он рассеянно, — у меня для этого слишком жесткая тень.
— Ты всегда помнишь о своей тени? — спросила она полуутвердительно, явно не ожидая ответа. — А меня в детстве эта проблема беспокоила всерьез. Мне и сейчас кажется, что такое возможно.
Сняв туфли, она вошла в воду по щиколотку.
— Вода совсем теплая, — она принялась скидывать с себя одежду, разбрасывая ее по песку, — по ночам я купаюсь в голом виде, надеюсь, это тебя не шокирует?
Ее загорелое тело казалось темнее выбеленного луной песка. Сделав еще шаг вперед, она бросилась в море.
Ослепленный сверканием взбитых ею брызг, адвокат подошел к воде. Он тоже решил искупаться, хотя море показалось ему не таким уж теплым. Но не успел он начать раздеваться, как почувствовал в спине легкий холодок. «Что бы это значило?» — удивился он и, отступив в тень скалы и дав глазам привыкнуть к мраку, стал осматриваться.
Со стороны моря все как будто в порядке. Тихая вода, танцующие отражения луны и мигание маяка вдалеке — здесь опасности не было. Он стал разглядывать единственный видимый из бухты склон горы, и ему показалось, что наверху время от времени что-то поблескивает.
Карина тем временем вернулась на берег.
— Да, — подтвердила она, — что-то блестит… странно. Любопытно бы поглядеть.
— У нас мало времени, дорогая. Лучше в другой раз.
Поднимаясь наверх, адвокат старался держаться от потенциального источника опасности, но в какой-то момент потерял ориентацию среди кустов и камней, и Карина, взяв инициативу на себя, вывела их на горизонтальную дорогу, ведущую к отелю, точнехонько под тем местом, где наблюдалось любопытное явление. До контрольного срока еще оставалось время, и они, разместившись в тени, стали следить за нависающим над ними склоном. Скоро их внимание привлек яркий блеск, и они увидели то, что хотели увидеть: совсем близко, метрах в тридцати над дорогой, на камне сидел человек с биноклем и что-то высматривал в направлении гостиницы.
— По-моему, у него на плече винтовка или карабин, — шепнула Карина.
Александр Петрович с сомнением покачал головой: в текучем свете луны трудно отличить карабин от ветки куста. Единственное, что он мог сказать уверенно, — человек был черноволосым и бородатым.
Их время истекало. Стараясь не шуметь, они отползли от дороги вниз по склону и, найдя подходящую тропу, направились к отелю.
— А это не может быть службой наружной охраны нашего заведения? — вслух размышляла Карина.
— Не похоже, далековато. Да и зачем?
— Послушай, — засмеялась она, — он же мог видеть, как я купалась. Может, ему просто хотелось посмотреть на голую женщину?
— Откуда ему знать о тебе заранее? И вид у него деловой — человек вроде как на посту.
Некоторое время они шли молча. Уже вблизи гостиницы она сказала жалобным голосом:
— Если бы ты знал, как мне не нравится этот барак усиленного режима. Я привыкла, что в Крыму все кругом — и горы, и лес, и море — мое. А теперь из-за этого, — она пренебрежительно мотнула головой в сторону отеля, — я чувствую себя здесь посторонней. Непрошеным гостем или, хуже того, воришкой.
К счастью для адвоката, ему не пришлось отвечать на последнюю реплику: они добрались до центрального входа на территорию гостиницы.
Вернулись они вовремя: через несколько секунд с громким щелчком сработал электронный замок на двери в ограде, и они беспрепятственно проникли в охранную зону.
Начальник службы безопасности не спал.
— Все в порядке? — спросил он служебным тоном.
— Да, спасибо, — рассеянно отозвалась Карина.
— Отлично, можете отдыхать.
«Каков идиот, — подумал адвокат, — вот уж действительно, горбатого могила исправит».
— А мы видели человека с биноклем, — радостно объявил он, — бородатый такой, сидит и рассматривает окрестности. Или, может быть, это ваш?
— Покажите пожалуйста, где именно вы его видели? — Начальник охраны подошел к столу дежурного и разложил карту окрестностей.
— Вот здесь приблизительно.
— Благодарю вас, мы разберемся.
На следующий день они посетили Судак. На местном рынке торговали всем на свете, и Карина купила пару объемистых детективных романов. Затем ее внимание привлек подвыпивший оборванец, продававший подзорную трубу, старинную, бронзовую, по сути музейный экспонат, причем из-за царапин на объективе просил за нее удивительно низкую цену.
— Как ты думаешь, она не ворованная? — спросила Карина у адвоката.
— Да вы что, гражданочка, чтобы я стал продавать краденое! — запричитал оборванец, впрочем вполголоса.
— Я думаю, можно считать, что не ворованная, — улыбнулся Александр Петрович.
Новая игрушка пришлась по вкусу Карине, она то и дело останавливалась и обозревала в нее окрестности.
— Это волшебная труба, мир в ней совершенно преображается, — заявила она. — Посмотри, по-моему, перед нами перст судьбы. — Она показала на небольшой одноэтажный дом в конце узкой улочки.
Прильнув глазом к окуляру и настроив трубу, адвокат увидел между акациями окошко, за стеклом которого красовалось объявление: «Сдается».
— Представляешь, — продолжала она, — как приятно будет жить здесь? И обойдется это куда дешевле той паршивой казармы.
— Умоляю, дорогая, — адвокат схватился за сердце, — давай вернемся к этому через пару дней, когда будем знать что-нибудь о делах в Петербурге.
