Три недели назад, заселяясь в сию цитадель безопасности, адвокат предъявил рекомендательное письмо директору отеля, и, кроме него, никто не должен был знать, кто такой Самойлов.
— Вам сведения обо мне дал директор или вы сами наводили справки? — любезно улыбнулся Александр Петрович.
— Вы слишком известны в определенных кругах, чтобы нужно было наводить справки, — последовал уклончивый ответ.
Адвокат решил, что пора изобразить панику.
— Но что же нам делать? Вы меня здорово напугали. — Он вынул из кармана платок и взволнованно вытер пот на лбу и щеках. — Просто счастье, что нам уже пора ехать домой. Как вы думаете, за три дня с нами ничего не случится? При условии, что подзорная труба будет спрятана в чемодан?
— Вы меня совершенно не так поняли, — в голосе начальника охраны звучало явное облегчение, — вам ничего не грозит, за это я отвечаю. Вся обстановка у меня под контролем, и три дня спокойной жизни я вам гарантирую. Но трубу, действительно, лучше убрать.
— Я вам очень признателен, но все равно беспокоюсь, — Александр Петрович еще раз протер лоб и щеки платком, — у меня возникло желание приобрести что-нибудь этакое… ну пистолет, к примеру.
— Мне понравилась ваша шутка, — лицо эстонца расплылось в широкой улыбке, и в нем вдруг появилось что-то приятное, деревенское, — но вы же понимаете, я не могу себе позволить торговать оружием.
Церемонно поблагодарив собеседника, адвокат присоединился к Карине. Опасаясь, что от любопытства она лишится аппетита, он в двух словах пересказал ей разговор.
— Превосходно, — развеселилась она и под столом заговорщически прижала колено к его бедру, — у меня есть идея.
Входя в свой номер, Александр Петрович приготовился выслушать ее идею, впрочем зная заранее, в чем она заключается. Но они не успели и слова сказать, как в дверь постучали.
На пороге стоял массивный, бритый наголо человек с выпирающими под серым пиджаком бицепсами.
— Я слыхал, вам надо пушку? — произнес он равнодушно, не переставая жевать резинку.
Адвокат молча кивнул, и пришелец выложил на стол пистолет и три коробки патронов.
— «Питон», калибр шестнадцать-тридцать две, — пояснил он лаконично и, пожевав, добавил: — Хорошая пушка.
Александр Петрович не торгуясь расплатился с ним долларами, чем привел его в состояние умиления.
— Можете пристрелять его в нашем тире.
— Когда?
— Прямо сейчас.
Перехватив отчаянно-умоляющий взгляд Карины, адвокат твердо сказал:
— Мы вдвоем. Годится?
На этот раз, прежде чем ответить, гость жевал довольно долго.
— Еще двадцать, — изрек он наконец.
Доставая из бумажника две зеленые купюры, Александр Петрович оглянулся на Карину и подумал, что за такую вспышку детской радости в ее глазах согласился бы заплатить и побольше.
В служебном лифте они спустились в самый нижний, третий, горизонт подвальных этажей и оказались перед бетонной дверью, из-за которой доносились приглушенные звуки выстрелов.
— Ждите здесь, — бросил им провожатый и исчез за открывшейся с неожиданной легкостью дверью.
Через минуту он их позвал внутрь, и в тире людей уже не было, а на стенде висели три чистые мишени.
— Предохранитель, — буркнул он, показывая, как пистолет снимается с предохранителя, и трижды, не целясь, выстрелил.
Все три пули легли в центр мишени, образовав одну общую дыру с рваными краями.
Адвокату приходилось раньше стрелять из пистолета, но этот показался непривычно тяжелым. Первым выстрелом он угодил в белое, в самый угол мишени, зато две следующие пули положил вполне пристойно — в черное поле.
Карина не имела опыта в этом деле и один раз промазала вовсе, но двумя выстрелами попала в мишень, хотя и по краям.
— Для ваших целей сойдет, — снисходительно проворчал их спутник и, уже у двери лифта, флегматично добавил: — Хорошая пушка. Не забывайте чистить.
По пути в номер Карина, несмотря на умеренные успехи в стрельбе, излучала радостное возбуждение.
— Наверняка будет огромный синяк, — восторженно заявила она, тряся ушибленной рукой, — у него свирепая отдача!
Заперев пистолет в ящике стола, они отправились осуществлять идею Карины, то есть снимать квартиру на тихой улочке Судака, в доме, который она высмотрела в подзорную трубу две недели назад.
Табличка: «Сдается» — по-прежнему виднелась в окне, и старушка-хозяйка приняла их весьма любезно. Она жила в доме побольше, на том же участке, и все ее постояльцы уже разъехались. Приглянувшийся Карине домишко состоял из двух помещений. Первое, поменьше, выполняло одновременно функции прихожей, столовой и кухни, а второе являлось исключительно спальней, причем Спальней с большой буквы, ибо основную часть территории занимала кровать таких размеров, что на ней могла бы разместиться супружеская чета не только людей, но и медведей. Обе комнаты разделяла перегородка, в проеме которой не было даже двери, а только легкая занавеска.
Кровать поразила воображение Карины, она долго ее разглядывала, по-детски прикусив палец, а последующая реакция показалась адвокату совсем удивительной:
— Хороший пилот, наверное, смог бы посадить сюда вертолет.
Ему пришло в голову, что, когда они окажутся в этой постели, трудно будет отделаться от навязчивого образа спускающегося к ним вертолета.
Старушка назвала свою цену, по сравнению с отелем весьма умеренную, и, получив задаток, спросила:
— Когда переедете?
Адвокат и Карина переглянулись и, как в комедийном спектакле, задали друг другу хором один и тот же вопрос:
— А может, сегодня?
Вернувшись в гостиницу, адвокат сразу зашел к администратору, сказал, что срочнейшие дела, увы, призывают его в Петербург, расплатился по всем счетам и попросил автомобиль, чтобы отвез их в Судак на автовокзал. Машина была обещана через полчаса.
Они не спеша собрали свои вещи, на что ушло не более пятнадцати минут.
— Все-таки вид отсюда изумительный, — сказала Карина тоном легкого сожаления, выходя в лоджию, — надеюсь, наши усатые друзья переживут, если я в последний раз осмотрю окрестности. — Она поднесла к глазам свою любимую подзорную трубу.
Некоторое время она любовалась пейзажем молча, но затем со смехом отступила к двери:
— Представляешь, один из этих усачей грозит мне кулаком.
Она уже хотела сложить трубу, но ее внимание привлекло еще что-то.
— Погляди-ка сюда, Александр… По-моему, этого мордоворота я где-то видела.
Ее труба была направлена вниз, на автостоянку. Там, около запыленной голубой «Волги», со скучающим видом стояли два человека, а третий отсчитывал деньги водителю, время от времени отвлекаясь, чтобы сказать ему, судя по жестикуляции, нечто не вполне любезное.
