— Если не хотите, можете туда не заходить, — проговорил из-за спины Норы Фенн. — Но возможно, вам захочется пересмотреть версию о том, что Натали Вейл жива.
— Но возможно, это не ее кровь, — в тон ему произнесла Нора, внезапно разозлись на Дэйви за то, что из-за его болтливости вынуждена говорить такое.
— Вот как?
Нора заставила себя войти в комнату. Засохшей кровью была залита кровать, потеки и брызги пятнали ковер рядом с ней. Простыни и подушки были изрезаны, окровавленные лоскутья вперемешку с застывшими бурыми слипшимися комками перьев были раскиданы по кровати, по ковру и напоминали внутренности маленьких животных. Зрелище было омерзительное и печальное. Ничего другого Нора и не ожидала, но ощущение несчастья больно сжало ее сердце.
Притихший в дальнем углу рядом с Ледонном Дэйви взглянул на жену и помотал головой. Она повернулась к Фенну, и тот вопросительно поднял брови.
— Вы нашли фотоаппарат? У Натали был фотоаппарат?
— Мы не нашли фотоаппарата, но наши агенты-близнецы утверждают, что все снимки были сделаны одной камерой — типа «ЖЗЧ».
— "ЖЗЧ"?
— "Жми здесь, чайник". С автофокусировкой. Вроде портативных «Олимпуса» или «Кэнона». С «зумом».
Другими словами, у Натали был точно такой же фотоаппарат, как у них, не говоря уже о большинстве аппаратов в Вестерхолме. В спальне было душно, жарко, здесь царила безысходность. Сумасшедший, который любил наряжать женщин как резиновых кукол, довел наконец свои забавы до логического конца и использовал кровать Натали Вейл как операционный стол. Интересно, встречался ли он одновременно со всеми этими пятью женщинами?
Слава богу, что она не полицейский, подумала Нора. Иначе ей надо было бы столько обдумать, причем добрая половина того, над чем ей пришлось бы ломать голову, сейчас представлялась ей полной бессмыслицей. Но худшим из всего в данный момент было то, что она стояла здесь.
Надо было что-то сказать. И она выдавила:
— А в домах других жертв были фотографии? Такие, как на кухне?
Она едва расслышала отрицательный ответ детектива, так же как и свой собственный вопрос Плохо понимая, что делает, Нора прошла несколько ярдов по не залитой кровью части ковра и оказалась перед стеллажом из четырех длинных книжных полок. Дэйви, стоявший в двух футах от нее, бросил на Нору взгляд сидящего в клетке зверя. Нора попыталась окунуться в мир названий на корешках книг и таким образом успокоиться, но не смогла. Еще в гостиной Фенн что-то обронил об увлечении Натали романами ужасов, и вот они, доказательства его слов, в алфавитном порядке: «Адский дом», «Вампирский узел», «Книги крови», «Крысы», «Крысиные мозги», «Они жаждут», «Серебряный череп»
[3]
. В библиотеке Натали Вейл было больше книг Дина Кунца, чем Нора знала по названиям, здесь были все романы Стивена Кинга от «Кэрри» до «Долорес Клейборн», все книги Энн Райс, Клайва Баркера и Уитли Стрибера.
Словно в полузабытьи, Нора двигалась мимо полок, размышляя о Натали Вейл, которой доставляли удовольствие книги о вампирах, расчлененных трупах, монстрах со зловонным дыханием, каннибализме, убийцах-маньяках. Эта женщина испытывала потребность в страхе, но страхе книжном — и потому безопасном. Для нее, страстной любительницы американских горок, пресные местечковые аттракционы пусть и были такими же захватывающими, как для завсегдатая Лас-Вегаса тамошние выворачивающие душу американские горки, тем не менее они оставались всего-навсего аттракционами.
В конце нижней полки над именами Марлетты Титайм и Клайда Морнинга Нора увидела на корешках книг изображение сердитой птицы — знакомого логотипа «Черного дрозда» — небольшой серии романов ужасов издательства «Ченсел-Хаус», которую собирались вскоре прикрыть. Элден ожидал, что авторы серии будут приносить стабильный доход, но ошибся: книги с отрезанными головами и расчлененными трупами на ярких обложках возвращались от дистрибьюторов через несколько дней после публикации. Дэйви спорил с отцом, пытаясь сохранить серию, которая все же приносила небольшие суммы каждый сезон, отчасти потому что Титайм и Морнинг никогда не получали за книгу больше двух тысяч долларов. (Иногда Дэйви легкомысленно предполагал, что это на самом деле один и тот же человек.) Отец отвергал доводы Дэйви, который утверждал, что отсутствие рекламы обрекает книги на неудачу; прелесть ужастиков была в том, что они сами себя рекламировали, считал Элден. Дэйви говорил, что отец обращается с этими книгами как с сиротками, а Элден возражал: «Да, черт возьми, хорошо, как с сиротками, но сироткам просто надо набрать в весе».
— Миссис Ченсел? — окликнул ее Холли Фенн.
И тут вдруг она заметила на нижней полке «Ночное путешествие» — книга была словно второпях втиснута между двумя кирпичами путеводителя по Стивену Кингу, будто Натали, выбегая из дому, на ходу сунула ее куда пришлось.
— Мистер Ченсел?
Нора посмотрела туда, где стояли книги писателей с фамилиями на "Д". У Натали не было больше книг Драйвера.
— Простите, что больше ничем не смог быть полезен. — Голос Дэйви звучал словно со дна колодца.
— Попытка не пытка. — Фенн отошел от прохода.
Дэйви бросил на Нору еще один страдальческий взгляд и направился к двери. Нора последовала за ним, замыкал процессию офицер Ледонн. Все четверо вошли в гостиную, где агенты-близнецы, встав рядышком, автоматически растеряли все признаки индивидуальности. И тут Дэйви вдруг произнес:
— Простите, я должен вернуться.
Фенн прижался животом к стене, пропуская его. Нора и двое полицейских наблюдали за тем, как он идет по коридору и сворачивает в спальню. Ледонн вопросительно посмотрел на Фенна и покачал головой. Через пару секунд Дэйви вышел из спальни с еще более несчастным видом.
— Забыли что-нибудь? — спросил Фенн.
— Мне показалось, я заметил что-то — даже не могу сказать вам, что конкретно, но... — Дэйви развел руками и покачал головой.
— Бывает, — сказал Фенн. — Если вдруг вспомните, звоните, не стесняйтесь.
Когда Нора и Дэйви повернулись, чтобы спуститься по лестнице, оба агента ФБР, не глядя на них, как по команде расступились.
16
— Что тебе там померещилось? — спросила Нора.
— Ничего.
— Ты же неспроста вернулся в спальню. У тебя что-то было на уме. Что?
— Ничего. — Дэйви искоса посмотрел на жену. От волнения он был мертвенно бледен. — Это была дурацкая затея. Надо было сразу ехать домой.
— Почему ж не поехал?
— Хотел посмотреть на этот дом. — Он помедлил. — И хотел, чтобы на него посмотрела ты.
