— И тебе исполать. Спутники у тебя… интересные.
Волк показал клыки, ворон сердито каркнул, обоим не
понравилось, что они всего лишь интересные. Я спросил:
— Здесь есть где перевести дух, подкормиться?
— По этой улице и до конца. Там, ближе к воротам на
север, небольшой постоялый двор.
— Спасибо.
— Не за что, — ответил он с той же
пренебрежительной ленцой. — Там сейчас тоже пусто.
— А я не люблю шумных сборищ, — заявил я.
Когда мы приблизились к указанному месту, из распахнутых
ворот медленно выезжал крупный мужик на такой же крупной костистой лошади, с
широкой грудью и мускулистыми ногами. Я взглянул на него и понял, что это не
герой, хотя и дядя из себя очень мощный, герой должен быть только на коне, а
этот на лошади, так что в лучшем случае спутник героя или просто обычный мужик,
неважно — простолюдин или даже король в изгнании, но в любом случае не герой.
Он взглянул на меня с ревнивым прищуром, все еще не понял,
но он на лошади, а я на коне, уже это говорит о том, кто из нас герой, но этот
дурак такой бросающейся в глаза разницы никак не понимает, остановился и тупо
смотрит на меня, продолжая загораживать дорогу.
Конечно, ворота широки, можно протиснуться, даже не задев
его стремени, но все равно это оскорбительно, это нарушение, я вздохнул, это же
меня уважать перестанут, надо вести себя соответственно. Здесь вежливость
понимают как проявление слабости, ну прямо как в России.
— Давай, Рогач, — сказал я. — Можно.
Мой боевой конь всхрапнул, я думал, что наклонит голову и
воспользуется рогом, однако Рогач ударил грудью, лошадь вместе со всадником
влетела обратно на середину двора. Волк весело взвыл, ворон закаркал, делая
непристойные жесты, мы остановились у коновязи. Я бросил повод в руки
мальчишки, волк спросил у ворона:
— Ты со мной?
— Конечно, ты же пропадешь без меня.
— Мой лорд, — обратился волк ко мне, — мы с
пернатым предпочитаем обедать на свежем воздухе.
Я слез на землю, ноги затекли, кивнул:
— Я распоряжусь, чтобы вам поставили столик под
деревом.
Несмотря на бодрый голос, я все же чувствовал нервозность,
хотя и старался убедить себя, что это все фигня насчет пятницы и тринадцатого
числа, но тут еще эта чертова табличка, гласящая, что это «улица Вязов», совсем
не по себе, я предпочел бы оказаться на Заречной, там вечная весна и
черемухнутые девки.
Хозяин вышел навстречу, скривился.
— Что-то не так? — спросил я.
Он буркнул:
— Здесь был город магов.
— Понятно, — сказал я. — Воинов здесь не
было?
— Бывали, но… здесь не любят этих… ну, с мускулами!
Я молча усмехнулся. Пусть говорят. Сколько бы ни вещали, что
не любят, не терпят, презирают, но сами полжизни бы отдали, чтобы вот так… но
не дал Бог свинье крыльев, чтобы небо не перекопала поганым рылом, и потому
сколько бы ни бурчали за спиной, но это мелкая зависть неудачников, все равно
женщины будут грезить о нас, и только о нас…
Слуга отвел меня в свободную комнату, я угрюмо и с
подозрением рассматривал богато убранные комнаты, чересчур богато, если на мой
вкус. Вещей не должно быть много, а здесь даже простые светильники и то сделаны
вручную с таким мастерством, что возле каждого надо останавливаться и
рассматривать дивную работу.
Второй слуга принес и расставил по столу мясо, сыр, хлеб и
несколько луковиц, а также кувшин вина и большую медную кружку.
— То же самое, — велел я, — отнеси во двор.
Мои спутники предпочитают обедать на свежем воздухе.
Слуга смотрел несколько туповато:
— И лук?
— Ворон любит острое, — объяснил я.
Глава 7
После сытного обеда вышел во двор проверить, как устроились
волк и ворон с Рогачом. Во двор вкатила роскошнейшая повозка, несколько
всадников в дорогой одежде следуют справа и слева. Хозяин выскочил навстречу,
кланялся низко, чуть ли не стукался лбом. Один из всадников соскочил на землю,
распахнул дверцу, из повозки вышла самая роскошная женщина, какую я только
видел. Снежная королева, мелькнула в моем черепе мысль. Настоящая Снежная
королева, натуральней не бывает. Я смотрел на ее великолепное холеное тело,
безукоризненные девственные груди, полные и высокие, на снежно-белой коже
пурпурные альвеолы горели особенно ярко, вызывающе, а затвердевшие от холода
соски торчат, как драгоценные рубины, мои пальцы начали подергиваться от вполне
понятного желания.
Она посмотрела на меня холодно, на то и Снежная королева, я
ответил прямым взглядом, в котором она могла прочесть, что я понимаю ее
неприятие неуклюжих мужчин, туповатых и прямых, но я знаю, что нет некрасивых
женщин, в этом убедился лишний раз здесь, знаю и то, что нет и не может быть
фригидных, все это брехня собачья. Раскачать можно даже Снежную королеву, я вот
уже сейчас могу прикинуть, где у нее эрогенные зоны, пусть даже в самых
неожиданных местах, я их найду и заставлю проснуться…
На ее щеках неожиданно проступил нежный румянец. Она все не
могла оторвать взгляда от моих говорящих глаз, алый румянец перешел в пурпур,
сполз по шее, я уже видел линии, по которым потекут горячие будоражащие волны
возбуждения, но тут она сделала усилие и с трудом отвернула голову. Однако по
спине ее пробегала дрожь, выдавая те самые важные точки, вон они идут ровным
строем, как солдаты на марше вдоль хребта, как муравьи формика руфа по
феромоновому следу.
Чтобы не выдать себя, она быстро поднялась по ступенькам,
перед нею распахнули двери. Недалеко от входа, на лужайке, на большой колоде
мясо и головка сыра на большом деревянном подносе, волк и ворон пируют, из
конюшни несется мощное хруманье, челюсти Рогача перемалывают овес с таким
звуком, словно перетирают в муку.
— Готовьтесь, — предупредил я шепотом, —
уходим в полночь.
— Что-то случилось? — спросил волк тоже шепотом.
— Видели, кто прибыл?
— Да.
— Так вот, не верь глазам своим.
* * *
За час до полуночи я уже со всех ног убегал от монстра,
облепленного слизью, он едва ковылял, но я знал, что, хотя мчусь как быстроногий
олень, а монстр едва ковыляет, все равно догонит, к тому же я должен дважды
споткнуться, это обязательно, никогда этого не понимал, но уже смирился с этими
странными законами, только заранее высматривал место, где упасть. В прошлый раз
это получилось в красиво освещенном квадрате.
Через пролом в крыше на пол падает яркий свет в виде
неровного квадрата, я выскочил на середину, запнулся и красиво рухнул,
театрально раскинув руки и повернув к невидимым зрителям искаженное ужасом
лицо. Монстр оказался в двух шагах, я вскочил, едва успел избежать его
отвратительных лап, несущих смерть, понесся изо всех сил, монстр заметно
отстал. Я торопливо шарил глазами по огромному помещению, нет, не в поисках
своего меча, рано, мне предстоит упасть еще хотя бы раз, а если бы на моем
месте была прекрасная молодая девушка в прозрачном пеньюаре, упала бы раза
четыре, мне же…
