— Ну и что, — сказал я, спрыгивая с Рогача, —
зато живые
Волк спросил:
— Но как же… бой?
— Дадим, — пообещал я — Но дадим на своих
условиях!
Прозвучало гордо и красиво, сам заметил, даже грудь
выгнулась и плечи пошли вширь, но на самом деле внутри трусливо дергается
жалкий червячок моей все уменьшающейся отваги.
* * *
Ливень прошел, небо очистилось, только там, на западе, все
те же угольно-черные тучи, даже синеватые, объемные, а в недрах слабо
поблескивают зарницы. Я вывел Рогача из-под веток, волк и ворон уже высохли,
деревья расступились, далеко-далеко на покатой горе темнеет огромный замок.
Тяжелые тучи над ним проседают под неимоверной тяжестью, в недрах уже не
зарницы, а непрерывные молнии, иные прорывают ткань туч и свирепо бьют в землю.
Отдохнувший за время ливня Рогач пошел галопом, я
всматривался изо всех сил, различил наконец, что молнии бьют вокруг замка, но
ни одна не попадет в высокие башни, хотя те сами напрашиваются под удар.
Волк тоже заметил, проворчал на скаку:
— Не нравится мне это…
— А вот я ликую, — ответил я саркастически.
— Правда? — удивился он.
Я не ответил, издевается, чувство юмора у него повыше, чем
даже у мудрого ворона. Копыта стучат звонко, будто подковы, что значит,
единорог, не какой-нибудь простой боевой конь, тем более — лошадь, ветер в
лицо, затем я ощутил, что ветер вроде бы сильнее, резче, хотя мы вовсе не
мчимся, как ракетные снаряды. Плечи сами по себе передернулись зябко, будто на
морозе, я вслушался и ощутил, что похолодало на самом деле.
Ворон держался впереди, а когда мы его догнали, прокричал
сверху:
— Мой лорд, не переждать ли встречный ветер?.. Больно
холодный!
Я помотал головой:
— Вряд ли стихнет. Впереди — замок Черного Властелина.
А волк рыкнул:
— Взгляни на тучу, пернатое!
Ворон каркнул:
— И что?
— Она не уйдет.
* * *
Продолжая укрываться за деревьями, мы приближались к замку,
я уже видел, что высокий холм явно насыпан вручную, замок сложен из таких
огромных глыб серого гранита, что просто не понимаю, как и встащили на холм и
откуда привезли. Сам замок возвышается победно над необъятной равниной, где ни
единого холмика, возвышается над всем миром. От нашего укрытия и до стены,
окружавшей замок, все вырублено, выжжено, вытоптано, мышь не подберется
незамеченной.
Замок на вершине холма, три стены вокруг, все три толстые,
высокие, с укрытиями для стрелков, высокими каменными башнями по углам и даже
по длине стен. Из-за того, что стены опоясывают холм, каждая выше предыдущей,
что очень удобно для защитников: если на первую сумеет враг взобраться, его
можно обстреливать с двух внутренних, а если заберутся на вторую, то
подключатся лучники на крыше и башенках замка.
Захлопали крылья, ворон опустился на пенек, почистил клюв,
придирчиво осмотрел лапы, переступая с одной на другую.
— Цену набивает, — объяснил мне волк
уязвлено. — Артист, видите ли! Аплодисменты ждет. Перья повыдергивать
надо, а не аплодисменты!
Ворон посмотрел надменно на серую лесную тварь, обратился ко
мне:
— Там глубокий ров, сэр. От реки сделали отводок, так
что ров заполнен водой до краев. Хуже того, еще один ров между внешней стеной и
первой внутренней. Такой же глубокий, а в дно вбиты колья, обломки кос остриями
вверх. Через такой ров никому не перебраться, сэр.
Я невольно передернул плечами, на холм подняться просто
невозможно, уже заметил, что даже ворота в стенах поставлены не друг против
друга, а устроены таким образом, что, как только минуешь их, приходится
поворачивать и двигаться между двух высоких стен под прицелом лучников на стенах.
Когда минуешь вторые ворота, тоже с обязательным подъемным мостом и подниманием
железной решетки ворот, поворачивай и езжай точно так же между двух стен к
третьим воротам. А там тоже надо дождаться опускания подъемного моста, поднятия
железной решетки.
Но больше всего бил по нервам вид самого замка: огромная
кубическая гора из серого гранита. Никаких ажурных лесенок, башенок,
переходиков — голая функциональность, настоящий арсенал, крепость, место для
неприступной обороны, но вовсе не жилье. Правда, вокруг этой чудовищной башни
виднеются небольшие пристройки, но они выглядят как наросты и ничуть не снижают
жуткого впечатления от вида самого замка.
— Бр-р-р, — едва выговорил я. Попытался
улыбнуться, но замороженные страхом губы отказались растягиваться. — Как
он здесь живет… Сюда ни одна женщина не согласится приехать!
Волк одобрительно рыкнул, но ворон проговорил с сомнением:
— Я смотрел с большой высоты, дабы у лучников не
возникло соблазна, однако…
Он замолчал и начал чистить перья. Волк прорычал:
— Говори, что там за «однако», иначе все перья выдеру!
Ворон взглянул в мою сторону:
— Вот видите, мой лорд, какой это дикий и грубый зверь!
И как мы его только терпим?
— Ты забыл, — напомнил я, — что и я жду
подробного рассказа. Что там за «однако»? А то мы вдвоем будем выдирать перья.
Я постарался, чтобы слова прозвучали шутливо, но волк
взглянул с великой благодарностью, а ворон насупился, сказал недовольным
голосом:
— Однако там есть и женщины, сам видел. Не рассмотрел,
молодые или ведьмы, но что женщины — не сомневаюсь. Все вторичные половые
признаки на месте.
Я ощутил некоторое облегчение. Женщины — мои союзники, ведь
Черный Властелин заставляет служить себе побоями и жестокостью, а я любую
перевербую комплиментами ее внешности, ее молодому облику и сексуальности.
Отдохнув и пообедав, ворон, преодолевая ветер, вновь мужественно слетал к
замку. Обратно его несло ветром. Плюхнулся, клюв распахнул, виден красный язык
и широкое, как у пропойцы, горло.
— К замку не подойти, — сообщил он, задыхаясь.
Заметив мое недоумение, повторил: — Не подойти, вот просто так не подойти!
Властелин Зла не только силен, но и очень осторожен. Все подходы к замку… да
что там подходы!.. начиная от этой вырубки и дальше все усеяно ловчими ямами,
столь искусно упрятанными, что самый умелый следопыт не заметит, пока не
напорется на острые колья. Когда я говорю «все», то значит — все, а
единственная тропка, по которой можно пройти к стенам, окружающим замок,
виляет, сворачивает, только специально посланный проводник может провести гостя
и не дать тому угодить в западню.
— Здорово, — пробормотал я. — Если секретный
объект, то уж секретный…
— И еще, — продолжил ворон, — хорошо
охраняемый! Часовые здесь не дремлют. Если кто заснет на посту, того вешают
прямо на стене, чтобы всем пример местного негативного значения. Но жалованье у
них высокое, так что никто не уходит, службу несут исправно.
