Ударил, еще, еще, с третьего раза кристалл треснул и тут же
рассыпался на песчинки. Меня толкнуло в спину, я быстро обернулся, успел
поддержать падающего короля. Плечо и правая рука обагрены кровью, лицо
смертельно бледное, он выдавил с трудом:
— Ты не спешил…
— Как и вы, — огрызнулся я.
Де Жюрминель выронил меч, а сам с белым как мел лицом
отступил на шаг, попробовал опереться о стену, однако ноги не удержали, сполз
по стене. Послышался топот, в проеме распахнутой двери показались бегущие
рыцари. Всех опередил громадный, поперек себя шире, воин в легкой кожаной
кольчуге. Я думал, он в боевой маске, но эта маска гримасничала, я узнал
тролля, что похитил дочь короля.
За троллем спешила молодая женщина, одетая в дорожный
костюм. Тролль остановился посреди комнаты, озираясь, в руке громадный меч, а
из необъятной груди вырывается злобное рычание. Девушка с плачем бросилась к
королю:
— Ты ранен? Отец, ты ранен?
Король ответил хриплым голосом:
— Жить буду… Зря вы, мы справились бы сами.
Она оглянулась на де Жюрминеля, тот сидит на полу,
прислонившись к стене. Изо рта бежит тонкая струйка крови, на смертельно
бледном лице выглядит особенно яркой, вызывающей. Взгляд затуманивался,
блуждал, останавливаясь то на короле, и тогда в нем проступало прежнее
безмерное удивление, то на тролле, на которого дочь короля смотрит влюбленными
глазами.
— Черный, — сорвалось с его губ, — Гарторикс,
Черный Властелин… Теперь ты хозяин всего мира…
Он дернулся и затих. Тролль рычал все тише, налитые кровью
глаза озирали помещение. Дочь спросила отца с недоумением:
— Что он сказал? Ты теперь хозяин… всего мира?
Земля под ногами дрогнула, из глубин донесся
предостерегающий рокот. Я не успел раскрыть рот, как следом раздался страшный
грохот, земля затряслась с такой силой, что со стен срывались картины, статуи
падали и разбивались на мелкие, блещущие на изломах куски. С потолка посыпалась
пыль, мелкие камешки. Затрещало, потолок пошел жуткими глубокими трещинами,
начал проседать, пыль и камешки посыпались чаще.
— Уходим! — заорал я.
Массивная глыба тяжело рухнула перед дверью, куда я
намеревался броситься, мозаичный пол вздрогнул, подпрыгнул. Глыба развалилась,
а мелкие осколки брызнули, как шрапнель, иссекая немногие уцелевшие картины,
мебель.
— Надо уходить…
Сверху страшно треснуло, словно молния расколола камни.
Потолок задвигался, глыбы просели ниже, все еще удерживая друг друга, одни
выдвигаются, как широкие поршни с неровными краями, другие отстают, еще толчок…
Одна глыба выпала, и весь потолок освобожденно рассыпался, устремился вниз.
Я сжался, ожидая страшные расплющивающие удары, жуткий
грохот разламывает череп, пахнуло ветром, в глаза бросило горсть пыли, а в рот
вбило ком из шерсти и песка. Я зажмурился, напрягся, одновременно выплевывая
гадость, на зубах скрипит, ветер стал сильнее. Некоторое время я ждал, когда же
меня раздавит, наконец открыл слезящиеся глаза.
Вокруг простерлась зеленая равнина, мы все стоим на вершине
пологого холма с плоской верхушкой. От наших ног убегают дороги на четыре
стороны до самого горизонта, чти значит, мы на самом перекрестке, а чуть в
сторонке небольшой постоялый двор, который показался мне смутно знакомым.
Черные тучи быстро тают в стремительно набирающем голубизну небе. Брызнуло яркое
оранжевое солнышко, моя кожа ощутила ласковые лучи. От черного замка ни следа.
Тролль взревел, глаза снова налились кровью, но королевская дочь обняла, что-то
пошептала, и он успокоился.
— И что теперь? — спросила она у отца.
— Эти земли дарю вам, — ответил он хмуро, вид у
него оставался несчастный. — Будьте мудрыми и справедливыми правителями… А
вот я…
Я кашлянул, сказал громко, прерывая его на полуслове:
— Черный Властелин погиб. Перед смертью он успел понять
и сказал вслух, что теперь король, ваш отец, — хозяин этого мира. И он,
конечно же, останется справедливым правителем!
Король вздрогнул, на его лице отразились страх и недоверие.
Дочь со счастливым визгом поцеловала родителя, ухватила тролля и утащила к
группе рыцарей, что попали было в ловушку, а теперь внезапно оказались на
зеленой траве посреди бескрайнего поля.
Король взглянул исподлобья.
— Ты мог уничтожить меня, — произнес он
хмуро. — Достаточно сказать, что… ну, что Черным Властелином звали в
молодости меня. А также Князем Зла. Иногда — мастером Тьмы. Я им, увы, и был.
— Да, — ответил я. — Можно было, но… зачем?
Он остро посмотрел на меня из-под нависших седых бровей:
— Но как же… справедливость?
Я сдвинул плечами:
— А что это? Как и эта… истина? Все меняется, и мы
тоже. Я тоже одно время, стыдно вспомнить, кошку держал… потом понял, что с
собакой просто заниматься не хочу, а выводить на улицу вообще боюсь. Вдруг да
насрет на тротуаре? Да… еще пионером был, негров рвался освобождать… за
демократов голосовал… И что ж мне теперь себя, нынешнего, за того, прошлого
дурака, убивать?.. Нет, то был один человек, а я — другой. Я за того дурака
отвечать не хочу.
Король схватил меня за руку, благодарно потряс. В глазах
блеснули слезы.
— Ты… единственный, — сказал он жарко, — кто
все понял! Кто понял все, я даже не знаю, как глубоко все! Даже глубже, чем я
сам. Я только чувствовал, как бессловесный зверь, а ты все объяснил.
Я не слушал, сделал пару шагов в сторону постоялого двора.
Оттуда доносится слабый шум драки, песни, через разбитое окно со звоном стекла
вылетела табуретка. Сердце мое счастливо дрогнуло, я узнал это место.
