Волк подумал, сказал с чувством:
— Не люблю черных. Наглые они очень. А мудрость… откуда
у них мудрость?
Ворон, не отвечая, полетел вперед, волк тоже умолк, берег
дыхание, уже начали карабкаться на холм, мы оба пыхтели, торопились, надо
успеть к дверям раньше, чем враги начнут выносить сокровища.
* * *
Послышался треск щебня, мощное всхрапывание. Из-за кустов
показался Рогач, на ходу дожевывая толстую ветку с ягодами и широкими зелеными
листьями.
— Жрешь всякую гадость, — сказал я ему
ласково, — ладно, жри-жри! Ты лучше знаешь народную медицину.
Просидели час, два, изнывающий от нетерпения волк вызвался
сбегать и посмотреть. Очень неохотно я отпустил, волк исчез, ворон сперва
отпускал ехидные замечания, потом умолк, забеспокоившись, наконец предложил
идти его искать, а то, мол, мало ли чего с дураком может случиться.
Волк появился, едва мы сунулись в дверь, язык на плече,
сказал хрипло:
— Все… до одного… мертвые!
— Кто их убил? — каркнул ворон. Посмотрел подозрительно:
— Ну сбреши, сбреши, что это ты всех одной левой! Волк проигнорировал пернатое,
обратился ко мне:
— Мой лорд, полагаю, их убили эти камни. То ли
зачарованные, то ли пропитаны ядом, но едва те начали набивать карманы, как все
и попадали. Я застал уже трупы.
— Понятно, — произнес я, холодный ветер пронизал
тело. — Потому все двери и открывались так охотно перед нами. Кто-то
приготовил ловушку, мы послушно вошли в нее, но… приманку так и не тронули.
Волк сказал громко:
— Да, все трое! И никто и не собирался, верно, мой
лорд?
— Верно, — подтвердил я, стараясь не смотреть в
сторону ворона.
Мы не продвинулись и на сотню шагов, как ворон встрепенулся,
рывком взметнул себя в воздух, а волк зарычал, ринулся вперед, но тут же
попятился.
Деревья расступились, Рогач вздрогнул и захрипел, словно его
давят за горло, а по мне прошла холодная волна. Все бескрайнее поле загородили
зеленые рыломордые, ростом с тираннозавров, но в кольчугах из колец размером с
якорные цепи, с правой стороны надвигаются бронированные чудовища,
несокрушимые, как горы. Слева подходит угрюмая рать воинов-мутантов, загородив
дорогу. Я оглянулся, но за спиной трещат и с треском падают деревья, слышится
тяжелая поступь каменных великанов.
Под ногами вздрогнула земля, нас слегка тряхнуло, потом
толчки пошли чаще, сильнее. Некто огромный и страшный рвется к нам из недр
земли, чувствую голод и нетерпение древнего зверя, из глубин доносился скрип
перемалываемых камней, скрежет зубовный, а когда я вскинул глаза горе, небо
потемнело от неисчислимой стаи гарпий, что не уязвимы ни для какого вида
оружия, а перья у них попадают в путников с невероятной точностью, все до
одного железные с булатными наконечниками.
Я оглядел прижавшегося к земле волка со вздыбленной шерстью,
дрожащего Рогача, а ворон плюхнулся мне на плечо, каркнул обреченно:
— Все! Мы в ловушке. Даже мне, замечательному, не уйти,
небо перекрыто.
— И не надо, — сказал я убежденно. Зевнул, повел
плечами, пусть рукоять меча выглядывает покрасивше, выпрямился во весь рост и
заставил дрожащего Рогача сделать шаг навстречу чудовищам.
— Волк испугался, подпрыгнул, ухватил зубами за сапог:
— Мой лорд! Затопчут, разорвут, забодают, растерзают…
— Может, и так, — согласился я. — Есть такая
вероятность, хоть и малая… Но совсем уж невероятно, чтобы такое случилось в
начале квеста! Если я правильно понимаю законы этого мира…
Я заставил Рогача сделать еще шаг, перед нами прямо из
воздуха появилась девушка необыкновенной красоты. Ее огромные глаза со страхом
и непониманием смотрели на меня.
— Доблестный герой с трехручным мечом! —
произнесла она серебристым нежным голосом. — О тебе говорят все Древние и
даже Очень Древние пророчества, а также Самые Древние, что дошли до нас из
эпохи…
Я отмахнулся, прервал:
— Не продолжай. Уже слышал.
— Герой, — сказала она, запнувшись, — на этот
раз твое беспримерное мужество и отвага не помогут! Ты погибнешь, погибнешь,
погибнешь!
Я бесцеремонно оглядел ее с головы до ног. Необыкновенно
красива, хоть и несколько нестандартной красотой: рот чересчур большой, глаза
широко расставлены, носик задиристо вздернут, скулы высоки, но в глазах такое
очарование, что как-то не замечаются такие несущественные мелочи, как длинная
шерсть, чешуйчатый хвост и толстые козлиные ноги с раздвоенными копытами.
Она смотрела преданно и жалобно, я нагнулся с седла, молча
обнял ее за плечи, с удовольствием чувствуя волнистую шерсть.
— Но спасет твое колдовство, не так ли?
Она в тревоге оглянулась на чудовищ, но те остановились,
терпеливо ждали. Я понимал, что простоят столько, сколько нужно, а бросятся
лишь в последний миг, чтобы чуть-чуть не успеть, а потом будут в бессилии
озлобленно реветь и кинутся друг на друга.
— Не знаю, — ответила она тихо. — Нам
запрещено помогать низшим существам… Но ты так прекрасен, так мужественен, что
я готова нарушить все запреты и быть изгнанной на Остров Забвения, где меня в
наказание превратят в какую-нибудь простую принцессу… Ты и твои друзья,
возьмите меня за руки, закройте глаза… Ах да, руки есть не у всех, ладно,
встаньте поближе…
Вспыхнул и быстро погас зеленый свет, наши ноги все на такой
же земле, трава шелестит под ногами, цверенчат кузнечики. Знакомый лес
отодвинулся почти на линию горизонта, оттуда тоскливый рев, чудовища потеряли
нас и сейчас начнут уничтожать друг друга. Козлоногая спасительница превратилась
в очаровательную девушку, естественно, обнаженную, с прелестными ногами
фотомодели, гладкой кожей, красиво вылепленными ступнями.
— Спасибо, — сказал я до того, как она успела
раскрыть рот, а то еще попросит взять ее с собой. — Спасибо, дорогая!.. Не
грусти, по моим следам пройдут еще герои, они спасут тебя из этого состояния и
снова вернут в подлинный облик, а вдобавок завоюют для тебя королевство
достойных размеров, с богатыми и толстыми крестьянами!
Я торопливо пустил Рогача вскачь, волк и ворон метнулись
вперед, как же… спешат разведать дорогу, и когда я оглянулся, на том месте, где
стояла прекрасная девушка, ради нашего спасения ставшая простой принцессой,
лишь колыхалась зеленая травка.
Ворон все ввинчивался, как опрокинутый штопор, в синее небо,
волк исчез в густой траве по направлению к дубовой роще, мы стараемся ни одну
не пропускать по дороге: это и тень от палящего солнца, и холодная вода ручья,
и нередко подстреленный заяц или косуля…
Задумавшись, я не обращал внимания, как из-под копыт прыгали
толстые, как лягушки, кузнечики, выскакивали рассерженные суслики, наконец
деревья приблизились, приглашающе расступились, гордые, что могут похвастаться
ажурной тенью, густым ковром зеленого мха, свежестью воздуха.
