Перемахнув через невысокий стол, призрак снизился и остановился.
Я рассмотрел очень старого человека в старинном, очень старинном костюме,
что-то времен еще Римской империи, если не египетской, лицо в глубоких
морщинах, аскетическое, глаза посажены глубоко, все выражает волю и
настойчивость, лицо человека, который в свое время значил много.
— Редко встретишь здесь отважного человека, —
произнес он ровным замогильным голосом, но у меня кожа все равно пошла
пупырышками. — Я Зарт Хоган, правитель этих земель…
— Приветствую, — ответил я почтительно. Встал,
поклонился вежливо и снова сел. — Но сейчас эти земли почти пусты.
— Да, — ответил он, — потому очень хорошо,
что ты прибыл!
— Я не прибыл, — поспешно сказал я. — Мы идем
мимо и дальше.
Призрак произнес непреклонным голосом:
— Все блажь и суета. Эти земли заслуживают того, чтобы
их обустроить. Здесь некогда жили многочисленные народы, вон за теми лесами
колосились необъятные хлеба, здесь пролегал канал, а по обе стороны шумел
многолюдный город. Ты займешься тем, что снова призовешь сюда народ!.. А город
следует начать строить между этих холмов, тогда он упрется в излучину реки,
получив дополнительную защиту, река здесь достаточно глубокая…
Я прервал торопливо:
— Извините, Зарн Коган…
— Зарт Хоган, — поправил он с достоинством.
Мне показалось, что он слегка поморщился, что-то я не
слишком впечатлен и даже не спрашиваю, где он зарыл горшок с золотом, но больше
ничего не сказал, а я пояснил:
— Строить город, а потом еще и создавать целую державу
— не для меня. Я человек простой…
— Ты сильный и свирепый, — перебил он. —
Неужели думаешь, что державы и народы создают умные или… ха-ха!.. мудрые? Их
создают чаще всего самые тупые, у которых не хватает ума понять, что берутся за
непосильную задачу. И потому они создают племена, народы, государства, империи,
завоевывают другие королевства и поворачивают колесо истории так, как угодно
им, властелинам.
— Я, конечно, тупой, — сказал я с достоинством,
всем видом показывая, что я никак не тупой, — но я еще и недостаточно
сильный, чтобы ставить такие глобальные задачи. У меня и цели попроще, и
радости попроще, и награда меня ждет очень примитивненькая и маленькая… если
смотреть с крыши имперского творца или точки зрения вечности.
Призрак сказал настойчиво:
— Ты — сильный. Я избрал тебя.
— Нет, — ответил я тверже. — У меня свой
путь.
Призрак покачал головой, в его белесых глазах я уловил
недоверие.
— Как ты можешь так говорить? Священные традиции этой
земли требуют…
— Я не местный, — возразил я.
Далеко за спиной призрака из пола поднялось небольшое облачко,
похожее на медузу в ночи, поколебалось, принимая форму человеческой фигуры.
Снова хорошо вылепленная верхняя часть, слабее — грудь, едва видно живот, а ног
нет вовсе. Однако поплыл второй призрак в нашу сторону на такой высоте, словно
его несут вполне реальные ноги.
— Человек, — произнес он радостным голосом
вампира, — наконец-то человек… Как хорошо…
Я взглянул на первого, перевел взгляд на второго,
поинтересовался настороженно:
— А что хорошего?
— Ты явился вовремя, — сообщил второй
призрак. — Сейчас как раз время снова возродить веру в истинного бога
Икегунда и построить в его честь грандиозный храм…
Я потряс головой:
— Вы ошиблись, я не строитель.
— Но я вижу в твоем лице решительность и отвагу, —
сказал второй призрак уверенно. — Ты должен, ты обязан…
Я развел руками:
— Я не должен и не обязан. Ни строить здесь город, ни
идти проповедником.
Оба призрака смотрели на меня, как мне почудилось, с
недоверием и даже ужасом. Похоже, им в голову не приходило, что им можно
отказать. То ли власть у них была столь велика, то ли в те времена старших
слушались беспрекословно, но они произнесли в один голос:
— Ты должен…
— Я не… — начал было я и осекся. От пола поднялась еще
одна фигура, одетая чуть ли не в звериные шкуры, прямо Чингачгук, направилась в
нашу сторону. — Я предлагаю выслушать третьего.
Третий призрак подплыл к нам, двое посторонились, ведь
третий явно старше на несколько тысяч лет, а третий сказал голосом,
подразумевающим, что я вот сейчас все брошу и побегу жаб давить:
— Я вижу, что давно забыт обряд посвящения первого
ребенка богине воды. Я облачаю тебя привилегией восстановить обряд. Река
близко, нужно только прорыть канал в эту котловину, а потом каждого первого
ребенка от каждой семьи…
Я помотал головой:
— Извините, извините. Я еще понимаю — топить уродов или
гомосеков, но… ребенка? А вдруг он даже не станет демократом?.. Нет, эта миссия
не по мне. И вообще я заказов не принимаю.
Они все трое задвигались, я услышал тихие шелестящие голоса:
— Ты должен…
— Ты обязан…
— Твой святой долг…
— Священная обязанность…
Я подумал с тоской, что все родители одинаковы. Учат, учат,
требуют, чтобы все получалось по-ихнему, чтобы я каждый шаг соизмерял с их
желаниями, а не понимают, что время изменилось, пришли другие боги, другие взгляды,
другие песни.
— Я не могу, — сказал я как можно тверже, — у
меня свой долг.
Призраки заговорили вразнобой, но снова их голоса сплетались
в одну песню:
— Традиции священны..
— Надо в жертву первенцев, дабы омытый их кровью
алтарь…
— Отстроить город и объявить войну проклятому Трагз
Мегану…
— Запретить нечестивые пляски горгангов!.. Запретить и
уничтожить…
— Нельзя…
— Ты должен…
— Ты обязан…
— Твой долг…
— Нерушимые традиции…
— Ты в вечном долгу…
По-моему, они повторялись, хотя я понимал этот трюк, чтобы я
проникся, получше запомнил, чтобы засело накрепко, но, пока засаживают мне это
по самые гланды, это несколько раздражает, если не сказать круче, а почему не
сказать, если засаживают вот так напористо, я же не совсем еще демократ и
общечеловек, что проглотит, да еще и облизнется..
— Дорогие мои… предки, — сказал я с усилием,
потому что какие это, на хрен, мои, — вы, конечно же, правы, человек,
только родившись, уже в долгу. Хотя бы потому, что бежало к цели триста
миллионов сперматозоидов, а успел ворваться в яйцеклетку и захлопнуть перед
другими дверь только один. Он в долгу перед остальными, что погибли… Да и перед
остальными бегунами, что напрасно бегали раньше и напрасно потом, когда…
Словом, я осознаю долг перед человечеством, ибо раз уж я родился, то я обязан
свершить… да, свершить! Но что свершить, как свершить, я получаю указания от
самого Бога. Его голос неявен, но желающий услышать — услышит. Вы поняли,
надеюсь, дорогие товарищи предки. Для разговора г Богом и получения от него
инструкций мне не нужны посредники, толмачи, переводчики, курьеры. Тем более
что толмачи что-нить да переврут. Это так и называется: перетолмачат.
