Ворон каркнул сонно:
— Я что-то пропустил?
— Да, — ответил я. — Сэр Генрих и королева
встретят войско и поведут его обратно.
Ворон спросил въедливо:
— И королева поведет?
— Похоже, — согласился я. — Сэр Генрих даст
ей порулить. Все-таки друзья по несчастью. Надеюсь, королева сумеет его утешить
в безудержном горе. А он — ее. И потом он снова ее. В конце концов, что одна
сестра, что другая — какая разница? Все бабы одинаковы.
Волк вздохнул:
— Да, люди — не волки. Это у нас любовь на всю жизнь.
— Легче всего, — объяснил я, — выбросить из
сердца то, что еще не успело как следует поудобнее там обустроиться. Ты лучше
думай, как нам придется искать этот проклятый остров в океане. Как там сказал
оракул?
Ворон откашлялся, заговорил нараспев, как Гомер, даже глаза
закрыл:
— В западном море есть удивительный остров, куда не
могут приставать корабли. Там среди пальм и виноградников высится отвесная
скала, куда не взобраться ни человеку, ни зверю. Ха-ха, я вот не человек и не
зверь, так что мне этот закон не писан, прошу понять меня правильно, без
улыбочек! На той скале руины волшебного корабля, что плевал как по воде, так и
по воздуху. Ну, видали мы такие корабли, видали. На палубе того дивного корабля
лежит этот ларец… Еще оракул сказал, что стерегут его огненные драконы. Не
понял, не то ларец стерегут, не то сам остров. А еще там по суше бродят
двухголовые тролли. К тому же остров окружен рифами, водоворотами и прочими
страстями для всяких бескрылых.
Я взглянул на небо. Звезды как звезды, одни яркие, другие
тусклые. Есть еще мелкие, есть покрупнее. Говорят, как-то складываются в
созвездия, хотя для меня это просто множество светлых точек на черном небе. И
никаких тебе больших или малых медведиц, орионов или утиных гнезд с лосями
— Ты грамотный, — сказал я ворону обвиняюще, чуть
не добавил «а еще в шляпе», — в какой стороне, по-твоему, запад?
Ворон без колебаний ткнул клювом в направлении одной
звездочки, я посмотрел на волка, тот указал лапой. Как мне показалось, на
соседнюю звезду, между которыми, правда, не больше нанометра.
— Брешете, наверное, — сказал я в сердцах. —
Что-то уж слишком сразу, без колебаний и вычислений! Как будто в самом деле
знаете… Ладно, я оседлаю коня, сейчас выступим.
Оба спросили в один голос:
— Сейчас?.. Ночью?..
— Сейчас, — отрезал я, — ночью. Мы целый день
сидели у костра, на жопах мозоли натерли. Наотдыхались, а сейчас, возможно,
Темный Властелин весь белый свет к пропасти подталкивает!
Волк подумал, сказал рассудительно:
— А что, луна светит ярко. И ночью не так жарко.
Ворон смолчал, снова дремлет, вцепившись в перевязь когтями.
Толстое теплое пузо лежит на моем плече, удивительно мягкое, если сравнить с
теми жесткими перьями, которыми как нарочито задевает при взлете по уху. Я
вернулся к коню, волк задумчиво смотрел на оставленную нам дорогую скатерть,
даже дорогой кубок оставили, раз уж они возвращаются, а я один продолжаю поход.
В бесконечно далеком темном небе среди неподвижных звезд
нечто сдвинулось, я всей кожей ощутил неладное, хоть и не смотрел, поспешно
вскинул голову. Одна звездочка медленно двигается, словно искусственный
спутник, а это нехорошо, так в этом мире не должно быть. Не столько набирает
скорость, как становится все ярче…
Волк тоже вскинул морду, в глазах отразилось звездное небо.
Ворон бесстыдно спит, ссылаясь на вечернюю слепоту, которую упорно отказывается
называть куриной.
— Демон?.. — предположил волк. — Или дух
Добра?.. Нет, демон, духи Добра ночью дрыхнут.
— Ночью Добра не бывает? — спросил я.
Волк задумался, глаза следят за звездочкой, я тоже
засмотрелся, это не звездочка, а комета, проходит достаточно близко, но это не
страшно, ведь комета — это видимое ничто, она почти вся из газа, так что
динозавры не погибнут, если они тут есть…
Звездочка стала крупнее, обрела оранжевый цвет, разрослась,
пронеслась по небу со скоростью курьерского поезда, перечеркнув черноту, теперь
уже не звездочка, а огромный шар размером с барана, а следом горящий хвост,
раздался сильный удар, земля вздрогнула. Сверху ударила запоздалая волна,
грохот прижал нас к земле. Ворон проснулся и пронзительно закаркал.
В сотне шагов вспыхнул огонь и тут же погас, однако с той
стороны слышалось потрескивание, словно горела земля или лопались камни. Я
торопливо бросился к коню.
— Загасите костер, — бросил через плечо, —
уходим!.. Быстрее уходим!
Волк не двинулся с места, пасть от безмерного удивления
отвисла. Ворон суетливо переступал с лапы на лапу, спрашивал хриплым со сна
голосом:
— Что случилось? Что вы без меня натворили?
Я торопливо седлал коня, тот пытался надуть пузо, я
сердился, дурак не понимает, какой опасности подвергаемся, вот-вот могут из
кратера, выбитого метеоритом, вылезти боевые треножники, а пока микробы их
пожрут, они нас тепловыми лучами… А то и вылезет что-нибудь пострашнее, со
времен боевых треножников нечисти расплодилось всякой и разной.
— Уходим, — повторил я. — Со всех ног!
Из леса выметнулись, как будто нам подожгли хвосты.
Волк огромными прыжками несся впереди, указывая дорогу,
ворон снова заснул, а я не отличу по звездам западную часть неба от восточной
или северной. Если честно, то и по солнцу не отличу, но не стыжусь, а извозчики
тогда на что, у меня другая специализация, узкая, не скажу какая, настолько
узкая.
* * *
Небо на востоке посветлело, край земли заискрился, словно
железо в горне, а небо порозовело. Птицы начали орать еще до восхода солнца, а
когда оно выглянуло, мы уже отмахали с десяток миль, разогрелись, кое-кто подо
мной даже вспотел.
Дальше курс держали по солнцу, вернее, ворон держал, а мы с
волком неслись наперегонки, я на Рогаче, он на своих четырех. Над головой
покрытое облаками небо, во все стороны простор, встречный ветер навстречу,
постепенно ушла горечь, что нас так неожиданно оставили доблестный барон сэр
Генрих и королева, вообще-то, неплохие компаньоны в дороге, хотя в сердце
по-прежнему ворочалась тревога. Уж очень непредсказуемо повел себя барон
троллей Катарган, своей дурацкой свадьбой сразу нарушил все планы.
Хотя, конечно, это с нашей точки зрения по-дурацки или даже
не с нашей, а с общепринятой, а вот со своей так поступил очень даже правильно.
Конечно, свадьбу бы можно и отложить, чтобы попышнее, но ясно же, что за это
время и невеста сделает все, чтобы сбежать, и жених будет выкладываться, чтобы
выручить, и всякая оппозиция постарается воспользоваться нарушившимся
равновесием… А так, раз-два — ив дамки: все вопросы решены, можете
возвращаться.
