— А здесь к природе ближе, — объяснил я. — И
вообще…
— Да, милорд?
Я сказал, осердясь:
— Вообще! И однако совсем не то же самое, что отнюдь!
Рогач послушно остался на месте, когда я покинул седло, а я,
поигрывая плечами, чтобы напомнить себе о трехручном мече за спиной, пошел к
избушке. Скрип повторился. Избушка явно развернулась чуть-чуть, держа меня на
прицеле двух окон. Я сказал громко:
— Избушка-избушка, повернись к лесу анусом, а ко мне…
а, ты уже все правильно, молодец, все понимаешь… Хозяйка дома?
Избушка не двигалась, но я был уверен, что молча
рассматривает меня и туповато решает, запрягать или погодить еще, как с
реформой ВПК. Я повторил громче:
— Ау, хозяйка дома?.. Или хотя бы кот, что ее замещает?
За спиной ощутил приближение волка, хотя тот не хрюкал и не
топал, разве что трава шелестит, чуткий я стал что-то, скоро в ночи буду
просыпаться с криками. Волк проговорил:
— Там нет никого.
— Как это? — удивился я.
— Да так. Пусто, мой лорд.
— Не может быть, — сказал я твердо. — Должна
быть! Как это, избушка есть, а бабы нет? Спит, наверное. Старые люди спят
долго.
— А старые волки как раз мало.
— Да? Ну, может, и люди в старости мало спят. Но тогда…
ах да, в старости все глухие, как тетери. Щас я покричу погромче…
Он сказал настойчиво:
— Мой лорд, можете кричать хоть до скончания веку, но
там пусто. Я же чую! Мы, волки, чуем запахи в сто пятьдесят тысяч раз лучше,
чем вы, люди.
— Здорово, — восхитился я. — А собаки, что от
вас пошли, уже только в пятьдесят тысяч… Значит, в запахах ты видишь пустую
комнату?
— Нет, — ответил он. — Там еще на поперечной
балке сидит филин. Спит, что и понятно — день. Старый филин, сытый, на крыльях
перья потерты, а на брюхе пух свалялся. На правой лапе плохо гнется средний
палец… Я покрутил головой:
— Здорово. А где кот?
— Нет никакого кота, — объяснил он. — Откуда
кот в лесу?
— А летучие мыши?
— Мыши, как ни странно, есть, — признался
волк. — Не пойму, почему филин их еще не пожрал…
— Это как раз понятно, — сообщил я, — а с кем
ему общаться? Если в доме кошка с собакой дружит, то филину с мышами сам бог
велел… Гм, как же туда залезть?
— Зачем?
— Помародерничать по законам военного времени.
— А сейчас военное время?
— Оно всегда военное, — огрызнулся я, что
заподозрили в неблагородном желании пограбить, когда это можно назвать
благородным словом собирания военных трофеев. — Вся жизнь — война, а люди
в ней — патроны. В смысле, и стрелы, и мишени.
Глава 12
С высоты раздалось мощное карканье. Ворон спускался
стремительно, крылья сложил, будто сокол-сапсан бьет на лету дуру-утку, на лету
прокричал:
— Ведьма! Сюда ведьма на помеле!
Я расставил ноги шире, напрягся, ворон ударил в плечо, как
двухпудовая гиря. Волк благоразумно отступил и встал за спиной. Как зверь
честный и открытый, он не любил магию, колдунам не доверял и, будь это в его
власти, всех бы извел начисто.
Спустя пару минут из-за верхушек деревьев выметнулось нечто
на помеле, солнце ударило в глаза, не рассмотрел. Объект вроде бы сразу собирался
идти по дуге на посадку, а то и попросту влетел бы в открытые двери, вот она,
разгадка, как ведьма туда попадает, однако же, увидев незваных гостей у ее
дома, ведьма сделала по всей поляне широкий круг, рассматривая нас, а мы, в
свою очередь, успели рассмотреть ее. Она приземлилась в трех шагах, старая,
согнутая, с длинными седыми космами, но с моложавым подвижным лицом и острыми
глазами. Из одежды отрепья, так постепенно начинает одеваться всякий, кто живет
в лесу и не ходит в гости в приличное общество. Помело легко перехватила и
держит на отставленной руке, обыкновенное с виду помело.
— Здравствуйте, — сказал я первым. —
Извините, я уж было решил, что дом покинут.
— И сразу решил пошарить по закуткам, — добавила
женщина. Голос выдавал возраст, в нем почти незаметным резонансом звучали
прожитые годы. — Ладно, дело обычное… Человек ведь. Что привело в наш
лес?.. И что такое удивление в глазах? Что-то во мне дивное?
— Да, — ответил я честно. — Вот эти полеты на
метле.
— А что дивного? — удивилась она. — Умение
летать на метле — это то, что отличает ведьму от обыкновенной женщины. Других
отличий нет.
— Я о другом, — пояснил я. — На таком древке
жестко же. И неудобно. Даже не представляю, как так можно на таком деликатном
месте.
Она посмотрела остро, с некоторым уважением:
— Ты первым о таком спросил. Другие не задумываются.
Сидит, мол, ведьма на метле и сидит, как будто на ней можно усидеть!.. Не
только из-за равновесия, но и… больно же!
— Так как же?
— А мы летаем и без метлы, — объяснила она
словоохотливо. — Метла — это признак ведьмы. Как вон ты всегда таскаешься
с мечом. Есть ведьмы, что летают в ступах. Это старшие ведьмы. Есть такие, что
на свиньях, быках, петухах, спящих человеках, — это великие ведьмы.
Глаза заблестели, я ощутил, что, несмотря на добровольное
одиночество, наверняка скучает иногда, только иногда по людям и хотела бы
поболтать в свое удовольствие.
— А есть, наверное, — сказал я мечтательно, —
еще и величайшие…
— Есть, — согласилась она. — Но и над ними
есть… Да что мы тут стоим? Заходи, гостем будешь, чаем угощу. И друзей своих
зови, я в лесу не делаю различий.
Избушка присела, слегка наклонившись вперед, так что порог
двери коснулся земли. Ведьма вошла первой, я перешагнул порог, с трудом чуть
прошел по наклонному в мою сторону полу, сзади захлопали крылья ворона, волк
вскочил балеруньим прыжком, и тут избушка выровнялась, меня по инерции швырнуло
на противоположную стену. Еще чуть правее, вылетел бы в окно, а это чревато
боком, как так избушка одновременно поднялась. А ноги у нее даже не куриные, а
какие-то цаплины или фламинговы.
— Хорошо иметь домик в деревне, — сказал я, чтобы
подольститься к хозяйке. — Хуже, когда домик… Нет, еще лучше — иметь домик
в лесу.
Ведьма удивилась:
— Чего это?
— Чистый воздух, — сказал я, — единение с
природой. Подальше от вонючего города с его нечистотами, вонью кожевенных
цехов, помоями под окнами, смрадом отхожих ям… Бр-р-р-р!
Она улыбалась, донельзя довольная. Похоже, я один говорю ей
такое. К счастью, читать мысли не умеет, ведь как ни хорошо иметь домик в
деревне, но лучше — небоскреб в мегаполисе. Иди хотя бы элитную квартиру в
районе Нового Арбата.
