Книга Обитель Теней, страница 111. Автор книги Питер Страуб

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обитель Теней»

Cтраница 111

– И что случилось с этим Хальмаром? – Голос Тома дрожал от ужаса, смешанного, однако, с любопытством. – Что происходит с теми, кого вы таким образом используете, – ведь были и другие Коллекторы?

– Подожди, сынок, не опережай события. Хальмара я освободил со временем, когда он выполнил свою роль. Спекл Джон принялся настаивать на том, чтобы отказаться от Коллектора вообще, но к тому времени я уже полностью контролировал ситуацию. В конце концов, мне предназначалось стать его преемником, и очень скоро наша мощь сравнялась.

Он уже не мог мною командовать, мало-помалу лидерство переходило ко мне, что, как я стал замечать во время наших гастролей, его все больше и больше удручало. Заметьте, однако, что все это развивалось на протяжении ряда лет.

Наверное, это обычная ирония судьбы, когда партнеры работают бок о бок, вместе добиваются успеха, и одновременно в их личных отношениях пролегает трещина, которая со временем становится все глубже и глубже. Он дал мне понять, что павший на меня выбор, по его мнению, был ошибкой. К моему глубокому сожалению, Спекл Джон оказался человеком с узким кругозором, почти абсолютно лишенным честолюбия и с чересчур упрощенным пониманием роли и предназначения магии. "Зрелый маг не должен пользоваться своим талантом в обыденной жизни", – говорил он. А я на это отвечал: "Истинный маг обыденной жизнью не живет".

Спустя какое-то время Роза присоединилась к нашим выступлениям: карьера певицы ей не удалась, и она нуждалась в какой-нибудь работе. Спеклу Джону она нравилась, кроме того, поскольку ей уже доводилось петь со сцены, у нее не было обычного для новичков страха перед аудиторией. Мы обучили ее всем стандартным трюкам, и вскоре она стала выполнять их с блеском, а образ девушки-подростка обеспечивал ей неизменный успех. Партнер мой всячески опекал ее, будто отец родной, что мне казалось просто смешным. Роза была моей, должна была делать то, что требовал я, и все же ее продолжительные беседы с моим партнером не вызывали у меня возражений, поскольку, с моей точки зрения, помогали ей привыкнуть к ее новому положению. Не возражал я еще и потому, что столь нелепая забота о вполне взрослой, способной самой позаботиться о себе девушке в моих глазах доказывала то, что ошибкой был мой партнер, а вовсе не я. Моя маленькая пастушка была не более чем красивой куклой, статуэткой из фарфора, приятной взору, но пустой внутри – так к ней и следовало относиться.

Внезапный порыв ветра разорвал туман в клочья и принялся их разгонять. На поляне сильно похолодало.

– Артисты, в особенности все время гастролирующие, вроде нас, постепенно узнают всех своих коллег, выступающих в тех же залах. Среди них, к примеру, были такие, как Джимми Нирво, Тедди Нокс, Мэйди Скотт, Вэнни Чард, Лайэн д'Ив… Меня особенно заинтересовала одна группа: мистер Пит и "Странствующие друзья". "Друзей" мистера Пита было шестеро – здоровяки-акробаты и, судя по всему, крутые ребята. Как я потом выяснил, все они в разное время отбыли срок за вооруженные нападения, грабежи, изнасилования. Прочие артисты держались от них подальше, впрочем изоляция шла им на пользу – так на них больше внимания обращала пресса. Выступали они с веселыми куплетами и драками на сцене; последним, впрочем, время от времени занимались и вне сцены: несколько раз в пьяных драках избивали людей до полусмерти. Короче, они представляли собой что-то вроде тупиковой ветви эволюции, этакую ошибку природы. У меня возникло желание нанять их для наших выступлений, а когда я переговорил на этот счет с их руководителем, Арнольдом Питом, тот сразу же дал согласие – лучше быть второй скрипкой знаменитого оркестра, чем, сохраняя видимую независимость, пробавляться на задворках.

Он также согласился на то, что его "друзья" – громилы станут одновременно моими телохранителями на сцене. Замечу, что впоследствии они стали меня бояться – во-первых, потому, что от меня зависел их заработок, а во-вторых, им было отлично известно, что я могу убить их одним взглядом, так что слушались они меня беспрекословно. Выступать мы стали гораздо успешнее: присутствие их на сцене придавало спектаклям налет некоторой необузданности и привлекало публику. А главное, я полностью сосредоточил руководство в своих руках.

Вскоре мы сделались самыми знаменитыми магами в Европе. Известнейшие, влиятельнейшие персоны искали нашего расположения, приглашали на приемы, обращались к нам за советом. Я познакомился со страшно модными тогда сюрреалистами, с именитыми художниками и поэтами, встречался в Париже со многими американскими писателями, меня принимали герцоги и графы, я предсказывал будущее тем, кто стремился планировать свою жизнь и искал поддержки и помощи у магии. Как-то раз в кафе на Монпарнасе Эрнест Хемингуэй велел официанту принести мне за его счет бутылку шампанского, однако сам за мой столик присаживаться не стал – он тогда во всеуслышанье называл меня шарлатаном и (это я слыхал собственными ушами) "дешевой пародией на Распутина". Впрочем, мне было наплевать.

Кто был действительно дешевым Распутиным, так это англичанин по имени Алистер Кроули, который строил из себя демона. Я встретился с ним в Англии и раскусил его мгновенно – этот напыщенный пустослов и надувала годился разве что на роль шамана племени мумбо-юмбо.

Встретились мы с Кроули в саду особняка в Кенсингтоне, принадлежавшего одному богатому и придурковатому поклоннику оккультизма, который спонсировал нас обоих и вознамерился полюбопытствовать, что произойдет, если свести нас вместе. Я был уже в саду, когда дверь в форме черепа распахнулась и в проеме показался Кроули. Этот слизняк сразу внушил мне отвращение своим черным кафтаном, босыми грязными ногами, бритой головой и физиономией психопата. Он принялся сверлить меня своим "магнетическим" взглядом, пытаясь, видно, напугать.

– Здорово, Алистер! – сказал я ему.

– Изыди, сатана! – выкрикнул он в ответ, выбросив вперед руку и едва не ткнув толстым пальцем мне в лицо. Ну, тогда я превратил его палец в птичий коготь, и Алистер чуть не откинул копыта прямо там.

– Изыди сам! – бросил я ему, и он, сунув свой новоприобретенный коготь под кафтан, весьма поспешно ретировался. Позже я услышал, что он сначала демонстрировал коготь поклонницам в качестве доказательства своей демонической сути, а потом потратил несколько месяцев, пытаясь заклинаниями вернуть пальцу изначальный вид. В конце концов ему это, правда, удалось.

Среди деревьев возле просеки вдруг что-то промелькнуло.

– Из услышанного вы, очевидно, уже поняли, что я перестал испытывать беспокойство, пребывая в Англии. В тысяча девятьсот двадцать первом году мы уже путешествовали по всей стране, от Эдинбурга до Пензанса, хотя большую часть представлений давали в Лондоне, особенно в театре "Вудфин Импайр". Я уже думал, что все давно забыли о таинственном докторе Найтингейле, но оказалось, что не все. Того, кто не забыл, я встретил после одного из выступлений в "Вудфин Импайр" летом того же года. Он поджидал меня за кулисами, и мне даже не нужно было разглядывать его лицо: достаточно издали увидеть ярко-рыжую шевелюру.

Фонарик снова загорелся в просеке и осветил кирпичную стену, ступеньки и что-то вроде узенького прохода. По лестнице спускалась знакомая фигура в плаще и шляпе, а позади нее Том разглядел Розу. Маг поднял бутылку, будто приветствуя самого себя, однако пить не стал. Из его следующих слов Том понял, что приветствовал он вовсе не себя.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация