– Настоящие Красная Шапочка и серый волк? Как в сказке?
– Да, как в этой и в других сказках, – рассеянно проговорил волшебник и вдруг спросил:
– Скажи-ка мне, как поживает твой отец?
– Отец? По-моему, с ним все в порядке.
Волшебник кивнул и выпустил очередное облако дыма. Мальчику показалось, что он очень слаб, этот древний-предревний волшебник, некогда могущественный, а теперь почти утративший силу и с трудом удерживающий даже трубку.
– Я, конечно, мог бы научить тебя кое-чему, но, наверное, это тебе не нужно, – сказал старик. – Впрочем, кажется, я передал тебе главное. Это темный-темный лес. Не будь я таким дряхлым… Жаль, конечно, что я так стар…
На какое-то мгновение он, похоже, задремал: лишь трубка во рту продолжала дымить, да кисти рук подрагивали на коленях. Но вот его водянистые глаза опять открылись.
– У тебя ведь нет ни братьев, ни сестер?
Мальчик кивнул.
– Теперь можешь вернуться домой, сынок, – он уже ушел. – Волшебник улыбнулся. – И помни: отныне тебе предстоит вести борьбу, тяжелую борьбу.
Волшебник вновь закрыл глаза. По логике вещей мальчику именно теперь полагалось пробудиться от сна, но просыпаться страшно не хотелось. Он выглянул в окно и вместо своего двора увидел лес. Плотные облака тумана окутывали деревья серой мглой.
Старец пошевелился, открыл глаза и посмотрел на растерявшегося мальчика.
– Да, вот еще что: сердце твое будет разбито, – промолвил он. – Ведь это то, что ты ожидал услышать? Так будь же к этому готов и знай, что иначе ты пропадешь, мой мальчик. За все нужно платить, и, к сожалению, тебе придется заплатить сполна. Ты меня понял ?
– Понял, – пробормотал мальчик, пятясь к двери. – Спасибо за предупреждение.
– Поверь, иного выхода для тебя нет.
– Да, мне все понятно.
– И остерегайся серых волков. Не забывай об этом.
– Я буду помнить.
Мальчик наконец покинул дом волшебника, думая, что тот опять уснул. Деревьев вокруг дома уже не было. Отойдя чуть дальше, он вдруг увидел самого себя, спящего в траве возле сорванного одуванчика.
Глава 1
По целому ряду причин школа Карсона претерпела кардинальные изменения и даже называется теперь по-другому. Раньше это была школа для мальчиков, очень, старомодная, с причудливыми и порой чересчур суровыми порядками. Лишь повзрослев, мы, тогдашние ученики, уразумели, что железная дисциплина насаждалась с единственной целью: скрыть весьма убогую сущность родимой альмаматер. В самом деле, только во второразрядной школе такой человек, как Лейкер Брум, мог занять должность директора, а уж удержаться на этом месте сколь-нибудь продолжительное время он смог бы только в третьесортном учебном заведении, каковым школа Карсона по сути и являлась.
В ту пору, когда Джон Кеннеди был еще сенатором от штата Массачусетс, "Макдональдс" продавал не более двух миллионов гамбургеров в год, а узенькие галстуки и воротники с петлицами впервые входили в моду, школа Карсона славилась неумеренно спартанским воспитанием, гипертрофированной чопорностью и болезненной заботой о своей репутации. Теперь же это привилегированное учебное заведение для сыновей и дочек богатеньких родителей, которые гнушаются обычными, а тем более государственными школами. Столь же разительно изменилась и плата за обучение: с семисот пятидесяти долларов в год она подскочила почти до четырех тысяч.
Школа теперь и расположена в другом месте. Когда я учился в ней вместе с Томом Фланагеном, Дэлом Найтингейлом и другими, она занимала старинный готический особняк на вершине холма и еще современную пристройку из стекла и стальных балок, причем старая часть как будто поглощала новую, а весь комплекс навевал смертельную тоску и чувство безысходности.
Главное здание, как и расположенный позади него просторный и не менее старинный спортивный зал, было в основном деревянным. Полированные деревянные стены директорского кабинета, дубовые книжные стеллажи библиотеки, лестничные перила и в особенности натертый до блеска фигурный паркет коридоров неизменно очаровывали состоятельных родителей, демонстрирующих приверженность ко всему британскому. Классные комнаты напоминали большей частью крошечные камеры с окнами-бойницами, панельными стенами и уродливыми радиаторами отопления, которые почти не функционировали. Скорее всего, здание изначально было задумано как главное из усадебных строений, но по каким-то причинам переделано под школу, причем на скорую руку.
Проезжая раз в два-три года мимо новой школы на Куантум-хиллз, я вижу ее удлиненный фасад из красного кирпича, стилизованный под строения эпохи английских королей Георгов, обширные ярко-зеленые газоны вокруг здания, а чуть поодаль – такое же изумрудное футбольное поле. Все это так похоже на университетский кампус, да и порядки тут, насколько мне известно, никак уж не сравнить с теми, что существовали в наше время. Наверное, в здешних школьных коридорах никогда не раздавался зловещий шепоток:
"Ты ничтожество! Заруби себе на носу, что я – спаситель твой, твоя путеводная звезда, твой луч света во тьме".
"Я – спаситель твой…" Так заявляло о себе зло. Это был голос дьявола – могущественного и одновременно бессильного в своей злобе.
Глава 2
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В ШКОЛЕ: 1958
Темная лестница, мерцающий полумрак в коридоре, освещаемом лишь расставленными вдоль одной из стен свечами в блюдцах, куда стекал воск. Наверное, распределительный щит взорвался или где-то сгорела проводка, а дворник, он же завхоз, не явится до завтрашнего утра, когда все остальные школьники придут на регистрацию перед началом учебного года. Даже загорелые за лето лица двух десятков новичков, слонявшихся по коридору, выглядели при свечах бледными и потому казались испуганными.
– Добро пожаловать в нашу замечательную школу, – пошутил кто-то из четверых или пятерых учителей, собравшихся у прохода в еще более темный коридор, который вел в административную часть здания. – Не думайте, что тут всегда такой бардак: бывает и гораздо хуже.
Один из новичков вымученно хихикнул. Строго говоря, новичком никто из них не являлся: все они учились в начальных классах той же самой школы Карсона, только не здесь, а в здании с мансардой, расположенном внизу.
– Сейчас начнем, – оборвал смешок другой учитель. Он был самым старшим из всех и самым высокорослым, с узкой морщинистой физиономией, напоминавшей черепашью морду. На длинном носу красовалось пенсне, поблескивавшее, пока он вертел головой, стараясь выяснить, который из учеников хихикнул. Чуть вьющиеся волосы, разделенные идеально прямым пробором, придавали ему несколько карикатурное сходство с барменами конца прошлого века. – Так вот, дорогие мои, кое-кому из вас следует накрепко усвоить, что время игрищ и веселья кончилось. Здесь вам не младшие классы. Хоть вы пока еще и сосунки, к вам будут предъявляться требования как ко взрослым. Это понятно?
