Ничего подобного я не говорил.
– А где все остальные?
Присев на край ямы. Том огляделся. Возле барсучьей норы вырос новый земляной холмик.
– Какие "остальные"? Мы здесь с тобой вдвоем. Чего ты, как я полагаю, и добивался.
– Где мистер Пит? – настаивал Том. – Он был здесь, как и те, другие, с забавными именами, как у троллей. Торн, Снейл, Рок, Сид… Вы все вместе старались выманить из норы барсука. У вас еще были две собаки, одну из них застрелил мистер Пит.
– В самом деле? – Маг, переменив позу, снисходительно смотрел на мальчика. – А я подумал, что ты за мной увязался, чтобы мы смогли переговорить с глазу на глаз. Конечно, ты меня ослушался, однако всякий настоящий маг знает, что в определенных ситуациях правилами можно и даже необходимо пренебрегать. К тому же, пойдя на это, ты доказал мне, что не только храбр, но и умен. Поначалу я думал, что ты просто из любопытства решил произвести разведку на местности.
Под "местностью" он, несомненно, подразумевал нечто большее, чем просто участок земли, где они сейчас сидели.
Том кивнул.
– Я полагаю также, ты изучил хотя бы некоторые из афиш – реликвий моей сценической карьеры. Так?
– Не совсем. Я только заметил их.
Коулмен Коллинз, подумалось Тому, заслуживает доверия меньше, чем кто-либо на свете…
– Ты еще узнаешь все, что с ними связано: этим летом я намереваюсь освободиться от груза прошлого. – Коллинз внимательно смотрел на Тома, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Почему-то в этот момент он напомнил Тому Лейкера Брума. – А сейчас я хотел бы поговорить с тобой о Дэле, после чего поведать – тебе и больше никому! – одну историю. Ну а потом ты наконец отправишься спать.
Итак, сначала о моем племяннике. Видишь ли, судьба ему выпала очень и очень непростая. Из Эндовера его чуть не исключили за неуспеваемость. Спас Дэла только переезд Хиллманов. Судя по всему, у тебя сложилось о них весьма невысокое мнение – видишь, я с тобой предельно откровенен, однако, несмотря на все их недостатки, они всегда стремились оберегать Дэла, быть для него опорой и защитой.
Именно в этом Дэл больше всего и нуждается. Говоря фигурально, без крепкого якоря – такого, как Том Фланаген, – его выбросит на скалы в бурном океане жизни. Ему необходима моя помощь, но и твоя поддержка, Том, необходима ему не меньше, а может, и больше. Так что, пожалуйста, оберегай его, я также попрошу тебя понаблюдать за ним.
– Следить за ним, что ли?
– Можно сказать и так. Следить, чтобы его не занесло в какой-нибудь водоворот. У тебя сложились вполне здоровые взаимоотношения с окружающим миром, у Дэла – нет. – Он еще ближе подтянул колени к подбородку. – Известно ли тебе, что это Дэл украл стеклянную сову из Вентнора?
– Нет, – ошеломленно ответил Том.
– А вот Хиллманы про это знают. Просто они не хотят, чтобы Дэла выгнали еще из одной школы.
– Фигурку взял совсем не он. Есть свидетели.
– Дэл заставил того, другого, парня, взять фигурку. Дэл ведь тоже маг, причем настолько хороший, что даже сам не знает всех своих способностей. Хотя они – ничто по сравнению с твоими, при условии, конечно, что ты ими сможешь овладеть. Сову украл именно Дэл, неважно чьими руками. Так что присматривай за ним. Уж я-то знаю своего племянника.
– Это какое-то сумасшествие, – проговорил Том, отгоняя прочь возникшие было сомнения. – Как, впрочем, и то, что я способнее Дэла. Мне никогда не стать таким, как он.
Хотя бы потому, что магия – это его жизнь.
– То, что он умеет – и, надо признать, совсем неплохо, – ты сможешь освоить очень быстро. Однако послушай меня, птенчик: внутри тебя таится сила, о которой ты и не подозреваешь. – В его взгляде Том прочел нечто вроде родительской прозорливости по отношению к своему ребенку. – Не веришь… Хочешь, я тебе представлю доказательство, прежде чем рассказать обещанную историю? Ну, хочешь? – Он повернул голову. – Вон там валяется бревно, видишь?
Подними его. – Том привстал было, но тут же последовал окрик:
– Не двигаться! Подними его мысленно. Я помогу тебе.
Давай, попытайся.
Бревно, длиной фута в три, было сучковатым и высохшим – Торн, очевидно, не успел бросить его в костер. Том припомнил, как в самом конце одного из уроков мистера Фитцхаллена на его парте вдруг подпрыгнул карандаш.
– Боишься даже попробовать? – подначил его Коллинз. – Ну доставь мне удовольствие, попытайся. Ну прошу тебя. Скажи про себя: бревно, вверх?. Потом вообрази, как оно поднимается. Ну прошу тебя. Может, я в тебе ошибся – тогда докажи мне, что я был не прав.
У Тома чуть не вырвалось "не хочу!", но он вовремя прикусил язык: это звучало бы слишком по-детски. Зажмурившись, он принялся твердить про себя: "бревно, вверх." Потом открыл глаза – бревно продолжало преспокойно лежать в траве.
– Я и не знал, что ты – трус, – сказал маг.
Не закрывая больше глаза. Том постарался вообразить, как бревно медленно взмывает в воздух. Упрямая колода не двигалась. "Вверх, бревно, вверх!" Он принялся твердить это с каким-то исступлением, и тут, как ему почудилось, конец бревна немного шевельнулся.
– Мышь, наверное, – невозмутимо проговорил маг.
"ВВЕРХ!" Теперь Том по-настоящему разозлился: все его усилия были, похоже, тщетными. "ВВЕРХ, ЧЕРТОВА ДЕРЕВЯШКА!"
Бревно послушно встало вертикально, точно кто-то дернул привязанную к одному концу веревку. "ВВЕРХ!" Бревно, лениво приподнявшись над землей, зависло. Том почувствовал, как его разум и он сам погружаются в черную, липкую, безнадежную бездну. Подступила тошнота. Бревно тем временем принялось вращаться вокруг своей оси все быстрее и быстрее, пока не превратилось в темное расплывчатое пятно. "Все, хватит!" Том произнес это про себя, и бревно, остановив вращение, упало с глухим стуком назад, в траву. Том ошалело уставился на него. Глаза болели, в желудке было такое ощущение, будто он объелся пауками. Ему захотелось вскочить и убежать куда глаза глядят, иначе его вытошнит. И тут раздались аплодисменты.
– Получилось! – воскликнул Коллинз, хлопая в ладоши. – Я же говорил, у тебя все получится!
Поганое ощущение во рту не покидало Тома.
– Я ведь тебе и не помогал почти, вундеркинд ты мой.
А теперь я, как и обещал, расскажу тебе одну историю. Случилось это в лесу. Как-то раз один воробей подсел к другому на ветку, просто поболтать. Некоторое время они обсуждали свои воробьиные дела, беззаботно и невразумительно чирикая о том о сем, как вдруг второй воробей спросил:
"А знаешь ли ты, почему лягушки прыгают и квакают?" – "Нет, – ответил первый, – да и какое мне дело?" – "Когда узнаешь, тебе будет до этого дело", – пообещал ему второй и рассказал эту историю. Послушай ее, однако, в моей интерпретации, а не в воробьиной.
