— Ка-лин-дар, — произнес по слогам Марк. — Ты видел эту фамилию в комнате для панихид, помнишь?
— Да я, наверно, не обратил внимания. Но старик Хилльярд сказал, что маньяка звали Джозеф Калиндар и что он убил даже своего собственного сына. Хилльярд знал их обоих!
— Ого!
— Честно говоря, я думал, ты расстроишься. А у тебя такой вид, будто ты счастлив до чертиков послушать про Калиндара.
— Ну да, счастлив. Ты сказал мне то, что я хотел узнать. Имя человека и то, что он сотворил. Он и мама были родственниками. Может, он даже был ее братом!
Джимбо чуть не вздрогнул взгляд, которым Марк смотрел на него, был пугающе диким, и глаза едва не вылезали из орбит.
— Джозеф Калиндар — это Черный человек. И это из-за него мама убила себя.
— Черный человек?
— Человек, который всегда к тебе спиной. Это его я видел тогда на Мичиган-стрит.
— Чего-чего? Он что, по-твоему, призрак?
Марк покачал головой.
— Я считаю, он то, что большинство людей называют призраками. — Марк ненадолго задумался. — А что случилось с Джозефом Калиндаром?
— Его отправили в психушку, и там сосед по палате убил его.
— Можно поискать в сети — наверняка там все это есть.
Джимбо кивнул, затем ему в голову пришло другое:
— А ты о чем это — «что большинство людей называют призраками»?
Марк вдруг рассмеялся и помотал головой:
— О том, что... Ну, вроде как уходит человек, но что-то оставляет после себя в этой жизни. Что-то настолько реальное, что мы иногда можем это видеть.
— Я лично не могу, — сказал Джимбо. — Ну не вижу я, и все. Тогда, у тебя на кухне, я не видел, чтобы кто-то стоял спиной к двери.
— Да видел ты его. За два дня до этого, вечером, и он так тебя напугал, что ты вырубился. Он — это как раз то, что осталось от Джозефа Калиндара. Может, я вижу его гораздо чаще, чем ты, потому что я его родственник. Может, к жизни его пробуждает «убийца из парка Шермана».
— Брехня все. Люди просто умирают и никогда не оставляют после себя чего-то там. Единственный человек, который может видеть покойников, это Хэйли Джойли Осмонд, или как там его.
— Джоэл Хэйли Осмонд
[27]
, — поправил Марк, не уверенный, что и он правильно произносит имя. — Только ты ошибаешься. Очень многие видят покойников — вернее, то, что те оставляют здесь. И ничего здесь странного нет. Типа, умирает твой друг, и в один прекрасный день ты идешь себе по улице, смотришь в какое-нибудь окно, а в нем вдруг мелькает его лицо. А в следующий раз ты можешь увидеть его садящимся в автобус или идущим по мосту. Это часть его, которую он оставил здесь.
— Ну да, в тебе оставил
— Вот-вот. Я именно об этом.
— Но ты ж о нем никогда раньше не слышал.
— Зато все о нем знала моя мать. Может, мысли о нем не давали ей покоя, может, она боялась его. Этот человек сыграл важную роль в жизни моей матери! Неужели, думаешь, хоть частицу всего этого она не передала мне по наследству?
— Да ты псих, — сказал Джимбо.
— Ни фига не псих. Родители обязательно что-то передают по наследству. Причем, я уверен, сами они понятия не имеют, что передают это, но передают обязательно.
Словно желая положить конец разговору, Марк встал и осмотрелся. Двое-трое взрослых, сокращая путь, спешили через парк домой. Патрульный Джестер уткнулся глубокомысленным взглядом в пустое место на противоположной стороне аллеи. Друзья заметили, что стало темнеть.
Джимбо тоже поднялся и сказал чуть запальчиво:
— Это не объясняет, почему ты можешь видеть Джозефа Калиндара, который двадцать пять лет как помер!
Марк и Джимбо направились по аллее к бульвару Шермана, и шли они медленнее обычного.
— Знаешь, я не очень-то уверен, что видел именно Джозефа Калиндара. Сам-то я считаю, что видел Черного человека — часть, которая осталась в мире от Джозефа Калиндара. Как я уже говорил, возможно, его разбудил «убийца из парка Шермана», а я единственный, кто его видит.
— Ладно, пусть Черный человек и есть «убийца из парка Шермана», — сказал Джимбо так, словно озвучил случайную догадку.
— А считаю, что как раз наоборот «убийца из парка Шермана» — это Черный человек.
— Да какая разница?
— В парке орудует настоящий, реальный убийца, вот какая. Черный человек не может похищать людей — у него даже лица нет. А «убийца из парка Шермана» может убивать реально.
Они пересекли бульвар Шермана, как обычно не обратив внимания на сигналы светофора
— Не удивлюсь, если не только я, но и другие где-то видели Черного человека — мгновениями, понимаешь? В этом районе города творится что-то странное.
— Это с тобой творится что-то странное, — сказал Джимбо. — Гляжу, тебя неимоверно развеселила новость про психа Калиндара! — Он заглянул Mapку в лицо. — Развеселила, да? Вон как тебя разбирает.
— Ну, — кивнул Марк.
— Набитый волосами сундук и пара потайных коридоров не могли так подействовать.
— Ну, — повторил Марк и рассказал Джимбо о том, как оставил свой пакет наверху и нашел его в шкафу на цокольном этаже. — Врубаешься?
Джимбо откровенно не «врубался».
— Кто-то его перенес. — Теперь радость блеснула в глазах Марка.
— Калиндар? Черный человек?
Марк покачал головой.
— Кто-то играет со мной, Джимбо. Она говорит: «Я здесь, как же ты не видишь меня?»
— Она?
— Думаю, это та самая девушка, что показалась в окне в то утро. Еще тогда я почуял она специально выставляется. А сегодня утром я вроде как видел...
Джимбо остановился, помотал головой и опять зашагал вдоль западной части бульвара Шермана к Западной Берли-стрит.
— Что-то вспомнил? — спросил Марк.
— Да так, ерунда.
Марк продолжал неотрывно смотреть на него.
— Помнишь, когда мы с тобой там были, — продолжил Джимбо, — мне почудилось, что мелькнуло что-то, вроде как светлое пятно.
— Оба-на! — выдохнул Марк. — Ну вот, я ж говорил. Точно видел?
— Не то чтобы точно...
