Владимир обнял за широкие, как у богатыря, и вместе
с тем по-медвежьи сутулые плечи:
– Пойдем в терем. Выпьешь, отдохнешь. Вон рожа вытянулась,
как у коня. А какой из тебя конь? Вон клыки какие… А с теми, кто
придет за моей шкурой… Сам знаешь, кто идет за шерстью – вертается стриженым.
А у нас так и свою шкурку потеряет.
Волхв воздел к небу палец:
– Взгляни!
Черный небосвод выгнулся, как гигантская опрокинутая чаша.
В чистом воздухе звезды сияли холодно и страшно. Сердце замерло от чувства
бесконечности, удаленности тех загадочных костров, которых не достичь ни
единому властелину. Целые звездные рои, похожие на серебряные наконечники
стрел, смотрели на них прицельно как сверху, так и со всех сторон. Владимир
поежился, чувствуя на себе вопрошающие взгляды небесных лучников, не зная, что
ответить.
– Ну и что?
– Видишь вон там… нет, левее… вот та слева – твоя
звезда. Ты под ней уродился! А дальше звезды, что говорят о твоем
княжестве…
Владимир сказал заинтересованно:
– Ну-ну, что говорят?
– А то, что никогда… слышишь?.. никогда не достичь тебе
той, ради которой и в Царьграде славу добывал, и здесь престол силой захватил!
Там начертана воля бессмертных богов. Начертана на небесах.
Владимир посмотрел хмуро, смолчал. Темные глаза были
непроницаемы, а когда заговорил, голос стал острым, как дамасская сабля:
– Уж не стал ли ты христианином?
Волхв оскорбленно дернулся:
– С чего бы вдруг?
– Да что-то знакомое померещилось…
– Коль померещилось, – наставительно сказал
волхв, – сплюнь через левое плечо! Дурень, воля небес – это воля
небес!
Владимир пристально смотрел в ужасающе бесконечное небо.
Отблеск звезд падал на его резкое лицо, оно казалось волхву почти
нечеловеческим. Голос Владимира прозвучал из темноты:
– Здесь моя воля.
– Что ты говоришь, несчастный!.. Ты даже в своем дворе не
можешь разобраться, а туда же – перечить воле богов! Помни, бог долго
терпит, но больно бьет.
– А что у меня не так в моем дворе? – спросил
Владимир почти спокойно.
Волхв повернулся, Владимир зябко повел плечами, когда лунный
свет страшно переломился в желтых медвежьих глазах, а шерсть заблестела, как
медные иголки.
– Вон крыши терема… Змеиное гнездо.
– Страшишься? – поинтересовался Владимир.
Волхв прорычал, став похожим на медведя больше, чем на
человека:
– Когда можно избежать беды, зачем лезть на рожон? Похоть
твоя непомерная далеко заведет. А этот грек Иован, Иоанн… словом, Иван…
ну и придумали же имечко!.. хитер как змея, а яду в нем на пол-Киева хватит.
А тут еще и у Рогнеды завелся…
Он осекся, но Владимир уже насторожился:
– Кто? Договаривай!
– Да не полюбовник, не вскидывайся, как конь… Старец один
пришел, вроде с ее земель.
– Из Полоцка?
– Нет, из дальних, откуда они все в Полоцк… Но старец
непрост, ох и непрост!.. Я случаем видел, как он бросает взор дальности…
Ну, это такое заклятие. Можно зреть места вдали. Правда, всего на миг.
И еще у него есть гадкое заклятие, что жизнь у других вытягивает, а ему
прибавляет. Я думаю, что ему намного больше лет, чем говорит.
– А сколько ему?
– Говорит, семьдесят весен топчет землю. Брешет, как
дворовый пес. Пять раз по семьдесят разве что. Я приглядываюсь к нему,
приглядываюсь! Забывается иной раз, что мы не гунны и не скифы, брякнет иной
раз, опомнится, а я делаю вид, что не заметил… Он враг твой! Не простой враг, как
Варяжко или, скажем, хан Теплуг. Нахрапом не лезет, сети плетет, как павук.
А колдун сильный…
Владимир спросил насмешливо, но сердце затаилось, как заяц
при виде волка:
– Даже сильнее тебя?
Волхв всхрапнул недовольно, гордо вскинул голову, но не
возразил, не тот возраст, чтобы оскорбленное самолюбие заставляло врать:
– У него северное волховство, где много от соленого
моря, прибрежных скал, криков чаек, морских глубин… А у меня –
лесное. Мы просто разные. Кто, по-твоему, сильнее: ястреб или щука?
Владимир кивнул:
– Да, их нельзя сравнивать. Но если вы двое…
– На узком мостике? – угрюмо спросил Белоян. – Не
разойтись.
По небу пронеслась хвостатая звезда. Настолько яркая, что
мелкие звезды на ее пути гасли, а потом возникали медленно, робко, с оглядкой.
– Да, – внезапно вспомнил Белоян. – Еще одно… Вот
там… смотри под ту красноватую звезду, что смотрит на мир, будто налитый кровью
глаз… там появилось странное облачко. Сейчас его не видно… да и вообще не
видно, если не умеешь зреть.
– Да еще ночью, – сказал Владимир, скривившись.
– Да еще ночью, – подтвердил Белоян, по медведистости
не заметив насмешки, – оно сегодня возникло, но с места ни туда ни сюда.
Его костлявый палец с такой силой уперся в звездное небо,
что Владимиру послышался стук, с каким дротик втыкается в бревенчатую стену.
Под той звездой в слабом свете луны блестела крыша среднего терема.
В окнах горел ровный свет лампадок, изредка двигались темные угловатые
тени. На крыльце по блеску на шлемах угадывались двое в доспехах иноземной
работы. В отличие от шумных богатырей Владимира их не видели на пирах, на
потешных боях, конных скачках. Владимир успел постранствовать, повидать мир,
уже встречал таких вот тихих, которые зря кулаками не машут, а если меч
вынимают из ножен, то не для пустой похвальбы.
Он заставил губы раздвинуться в усмешке:
– Удивил. Это и без тебя знаю.
– Сегодня… не так, – предупредил волхв. –
Берегись, Владимир. Это тебе не с мечом врываться в самую середину чужого
войска… Там красиво, доблестно, а здесь тише и… гораздо опаснее.
– Насколько?
Медвежьи глазки зло блеснули. Владимир ощутил, как по всему
телу пробежали сотни иголок, будто по голому прокатили ежом. Затем угольки в
глазах чуть погасли, зато из-под верхней губы предостерегающе блеснули длинные
медвежьи клыки.
– Без кольчуги не показывайся.
– Ого!
– Княже… Я зрел еще знак. Очень опасный враг находится
и рядом с тобой.
– Кто?
– Если бы знал, сказал бы сразу!.. Да что там сказал, удавил
бы, только и делов… Но видение было смутным, кто-то очень мешал… Этот человек
пирует у тебя вместе со всеми, смеется и пьет, как все твои богатыри… он и сам
может быть среди богатырей, как и среди других знатных людей…
Владимир зябко повел плечами. Такой человек бывает опаснее
всей дружины, даже всего войска. Удар кинжала, ложка яду или удавка на
горле – и вместо одного государства может возникнуть совсем другое…
