– Неплохо, – поморщился архимандрит, – но меня
интересует, что со щитом…
– Мы сумели подтолкнуть князя Березовского против ярла
Гордона…
Он перевел дыхание, к нему постепенно возвращалась ясность
мысли, а голос стал увереннее. По зеркалу пробежала мелкая рябь. Архимандрит
спросил с брезгливым отвращением:
– А при чем там какой-то князь?.. Если я помню верно,
то он на стороне их верховного князя Владимира? А ярл Гордон вовсе не
сторонник Владимира? Их стычка нам не помешает и не поможет…
Хорошая память, невольно мелькнуло в голове Фивантрокла.
Мельком сказал в прошлый раз, кто и где сидит на каких землях в Новой Руси, а
этот все запомнил. Или же Русь стала такой занозой, что все время помнит,
перебирает всех, как араб зерна четок?
Он поклонился:
– Князь Березовский спит и видит вольности своих предков.
Владимир их урезал по самые… гм… А ярл Гордон… Конечно, он вовсе не ярл.
Когда Рюрик привел с собой завоевателей, то его уцелевшие после боев воины
получили во владения села, а то и города. Потомки Рогволода до недавнего
времени сидели в Полоцке, а Гордон, один из простых, но доблестных воинов,
получил земли вверх по Днепру. Себя, понятно, назвал ярлом, раз уж сам ярл
Рюрик стал великим конунгом, то бишь князем, потомки Гордона жили припеваючи,
став владетельными боярами. Нынешний Гордон – это правнук того первого
Гордона. Они имя основателя рода так и передают через три поколения… Князья
полоцкие да Гордон – последние из прямых потомков тех, кто пришел с
Рюриком. Но Полоцк Владимир недавно взял, княжество полоцкое перестало
существовать, теперь то земли киевские тоже, вернее – земли Новой Руси, а
вот Гордон… Потомки первого Гордона всегда служили сперва Рюрику, потом Игорю,
Святославу, только Владимиру никто не служит, но власть его признали, налоги
платят…
– Но не получится ли, что лишь укрепим власть варварского
князя Владимира? Этот Березовский устранит ярла… как там его… а Владимир за
самовольство казнит или сошлет этого… Березовского, а все земли заберет себе!
Как опустевшие владения того ярла, так и земли самого Березовского?
Фивантрокл, смертельно бледный, клятвенно прижал ладони к
груди:
– Все просчитано! Все. Как всегда, на захваченных землях
потомки грозных завоевателей быстро жиреют, разучиваются держать в руках
оружие. Здесь их кормят подневольные славяне, а они проводят время в бесконечных
пирах да таскают в постели местных девок. Березовский сомнет Гордона быстро,
без особой крови. А Владимиру такое самоуправство можно подать как желание
выслужиться перед ним. Мол, убрали и последних из потомков пришельцев.
Архимандрит слушал столь внимательно, что его изображение
выступило рельефно из плоской поверхности металла. Брови поползли вверх.
– Но в самом ли деле потомки грозного викинга не отобьют
приступ? У них, я слышал, не деревянный терем, а настоящий замок из камня.
И дружина немалая…
Своя сеть доносчиков, понял Фивантрокл. Иначе откуда такие
подробности? Врать нельзя, сразу поймает… А эти христиане не свирепые
язычники. Эти будут мучить не только тело, но и душу, а сожгут уже совсем
остатки бренной плоти…
– Святая церковь, – сказал он почтительно, –
убедится, насколько точно мы просчитываем. Эта дружина, я уже сказал, только
пьянствует да по девкам… А князь Владимир, узнав о захвате владений
Гордона, лишь отмахнется: черт с ними! По крайней мере, князь Березовский
состоит на службе, а его сын, Яродуб Могучий, служит в отборной дружине
киевского князя и сидит за столом для сильнейших богатырей. Ну а Яродуб
Могучий, как и было предусмотрено, став властелином новых земель, встретит того
удачливого вора, что возвращается из нашего Царьграда. Ибо Залешанин, так его
звать, поедет через нынешние земли Яродуба, нарушая тем самым закон, что за
топтание чужой земли берется пеня…
Архимандрит хмыкнул:
– Представляю, что за пеню возьмет с этого несчастного!
Но голос его уже не звучал рыкающе. В глазах появилось
довольство сытого зверя.
– Будь уверен, властелин!
– Последний раз, – предупредил Василий. – Если не
удастся и в этот раз…
– Головой отвечу.
– Я это напомню, – обронил архимандрит.
Зеркало стало черным, словно на него плеснули горячей
смолой. Фивантрокл долго сидел с сильно бьющимся сердцем.
Глава 18
Сложенный из серого гранита, детинец ярла Гордона, он же
замок, мрачно высился среди зеленого, изукрашенного славянского мира,
неприступный и несокрушимый, выстроенный еще прадедом нынешних владетелей.
Четыре башни по краям, высокие стены, на крыше по ветру трепещет прапорец. На
фоне серого рассветного утра он казался особенно ярким, праздничным.
Дружина князя Березовского, что всю ночь накапливалась в
ближнем лесу, уже посматривала алчно, предвкушая сладкий грабеж,
безнаказанность, когда в твоей власти чужие женщины и мужчины, их дочери, их
сундуки. А ярл, говорят, награбил в дальних походах, награбил… Не
нынешний, а тот, старый. Конечно, земли и сам замок с собой не унесешь, но все,
что в сундуках и ларцах, выгребут первые, которые ворвутся… Первые всегда и во
всем получают больше других.
Березовский, не покидая седла, зорко обозрел из-под ладони
окрестности. Беспечен ярл, беспечен… Сунься с таким войском к Березовскому, уже
бы давно подняли тревогу, навстречу выехала бы отборная дружина, а по всем
селам спешно собирали ополчение. А тут все спят.
Он властно повел дланью:
– Когда возьмем, эту нечисть сровняем с землей!
Рядом высился на огромном коне Яродуб, могучий и суровый,
больше похожий на закованную в доспехи скалу, чем на человека. Шлем с железной
личиной, что укрывала лицо до подбородка. Сам подбородок, тяжелый и
раздвоенный, казался вырубленным из камня, который не выщербить ни одному мечу.
– Отец, – пророкотал мощный голос из-под личины, –
детинец больно хорош… Он пригодился бы и нам.
– Блажь, – фыркнул князь. – Наши крепости рубим из
дерева. Наши, исконные… Когда возьмем, тебе быть здесь молодым князем! Все
земли твои, села твои, люди твои. Управляй ими справедливо, князь Владимир
будет доволен. Пока замечает тебя как сильнейшего из молодых богатырей, потом
заметит как воеводу, умелого властелина… А там, кто знает?..
Обернувшись назад, взмахнул рукой. Из леса неслышно покатила
пешая рать, что с ночи накапливалась за кустами, в лесных балках.
Гордон услышал странный звук, словно кто-то мощно бил в
ворота. Потом закричали сразу несколько голосов, во дворе испуганно ржали кони.
Спешно оделся, а в комнату влетел растрепанный и с припухшими от сна веками
старший сын Гурт.
– Отец! На нас напали враги!
– Какие враги? – воскликнул Гордон больше в недоумении,
чем в страхе. – Откуда взялись? Печенеги прошли тайно?
