- Н-нет, - отвечала Горация, - мне все это очень нравится.
- Какая прелесть! - улыбнулся его светлость. - Дитя мое, вы даже меня заражаете своим энтузиазмом!
Горация в замешательстве посмотрела на него. То, что он сказал, было исключительно вежливо, но в тоне, каким он это произнес, звучала насмешка. Это смутило и заинтриговало ее.
- Пресытившаяся душа ищет разрядки в картежной, сэр, - заметила она.
Он вдруг загадочно произнес:
- Но иногда тем же рецептом пользуются и деятельные натуры, не так ли?
- Ин-ногда, - согласилась Горация. - Вы имеете в виду меня?
Ни в коем случае, мадам. Но когда я узнаю о даме, которая никогда не отказывается от игры, я страстно желаю узнать о ней больше.
- Я неравнодушна к азартным играм, сэр, - задумчиво сказала Горация.
- Однажды вы поставите свои карты против меня, - сказал Летбридж. - Если пожелаете. Тотчас же рядом прозвучал голос:
- Не играйте с лордом Летбриджем, мадам, если вы рассудительны!
Горация посмотрела через плечо. Через арку в салон вошла леди Мейси.
- О! - воскликнула Горация, с интересом глядя на Летбриджа.
Леди Мейси рассмеялась:
- О, мадам, мне ли вам сообщать, что вы разговариваете с самым закоренелым картежником нашего времени? Будьте осторожны, заклинаю вас!
- Это правда? - заинтересовалась Горация, обращаясь к Летбриджу, который поднялся при приближении леди Мейси и смотрел на нее с не поддающейся определению улыбкой.
- В таком случае, я бы очень ж-желала сыграть с вами, уверяю вас!
- Для этого нужны железные нервы, мадам, - добродушно сказала леди Мейси.
- Если б не его присутствие, я бы могла рассказать вам несколько потрясающих историй о нем.
В этот миг лорд Уинвуд, направлявшийся в сторону двери, заметил группу у кушетки и быстро подошел к сестре. Он отвесил поклон леди Мейси и приветливо кивнул Летбриджу.
- Вы, как всегда, очаровательны, мадам. Ваш покорный слуга, Летбридж. Я повсюду искал тебя, Горри. Обещал представить тебя приятелю.
Горация поднялась.
- Да, н-но...
Виконт взял ее руку и слегка пожал, давая понять, что ему нужно поговорить с Горацией. Горация раскланялась с леди Мейси и собралась уйти с виконтом, но задержалась, чтобы сказать:
- Возможно, мы сегодня еще встретимся, милорд.
- Надеюсь, - отвесил поклон Летбридж. Виконт решительно отвел ее в сторону.
- Боже, Горри, что с тобой? - сказал он. - Держись подальше от Летбриджа: он опасен.
- Я не собираюсь держаться от него подальше, - заявила Горация. - Леди Мейси говорит, что он закоренелый картежник!
- Так и есть, - сказал виконт. - Но я не позволю тебе попасть в его сети.
Горация высвободила свою руку, глаза ее сверкали.
- А я тебе скажу, П-Пел, что я т-теперь замужняя дама и не собираюсь тебе повиноваться!
- Стоит только Рулу узнать об этом, и он, надеюсь, это пресечет. А Мейси тоже хороша!
- Что ты имеешь против леди М-Мейси? - спросила Горация.
- Что я имею?.. О Боже! - Виконт с досадой теребил перстень. - Я надеюсь, ты... Прислушайся к моим словам, Горация, и помни, что я тебя предупредил. А теперь иди выпей оранжада, чтобы немного остыть.
Все еще стоя у кушетки, лорд Летбридж наблюдал за уходом брата и сестры, а ' b%, обернулся, чтобы взглянуть на леди Мейси.
- Благодарю вас, дорогая Карелии, - приторно сказал он. - Это было очень любезно с вашей стороны.
- Когда эта слива упадет вам в руки, не забудьте отблагодарить меня, ответила леди Мейси.
Глава 7
Леди Мейси устраивала возможность позволить Летбриджу спровоцировать ссору; в конце концов дело было нечистое, и ее слова, обращенные к Горации, были скорее грозным предупреждением, чем продуманной попыткой толкнуть ее в объятия Летбриджа. И все же, встретившись с Горацией в Воксхолл-Гарденс неделей позже и увидев реакцию Летбриджа на призывный жест какой-то красавицы, она, поддавшись импульсу, произнесла:
- Увы, бедная Мария! Безнадежная это задача - соблазнить и заманить Роберта Летбриджа! Мы все пытались - и вес потерпели неудачу!
Горация ничего не ответила, но в ее взгляде, когда она посмотрела на Летбриджа, появилось задумчивое выражение.
- Дитя мое! - воскликнула миссис Молфри, когда наконец они остались наедине. - Остерегайся его - он очень дурной человек, моя дорогая! Умоляю, не вздумай в него влюбиться!
- В-влюбиться! - насмешливо сказала Горация. - Я хочу сыграть с ним в ккарты!
Летбридж присутствовал на балу у герцогини Квинсберри, но ни разу не подошел к ней. Это ее задело, но мысль о том, что причиной тому было присутствие Рула, даже не приходила ей в голову.
Но на вечере у леди Амелии Придхэм, прибыв туда в самый разгар веселья, он отдал ей предпочтение и так усердно за ней ухаживал, что Горация даже начала испытывать легкое беспокойство.
В отличие от молодых людей, пытавшихся обратить на себя внимание Горации всеми доступными им способами, его светлость старался привлечь ее к себе изысканным обхождением и в результате очень скоро увлек ее в игровую комнату.
Соблазн был настолько велик, что любой женщине вполне могло бы прийти в голову задумать разорить его. К тому же вечер не удался.
Было почти половина пятого, когда Горация собиралась сесть в свою карету: в тот вечер ее ждали на ужин дома, затем ей надлежало отправиться в оперу. Она чувствовала, что провела день отвратительно.
Грозный рокот раздался в тот момент, когда она садилась в карету, и мисс Лейн принялась упрашивать ее остаться, пока не пройдет гроза. Кучер был слегка удивлен, получив приказ ее светлости поторопить лошадей, поскольку она чудовищно опаздывает. Он покорно дотронулся до края шляпы и стал размышлять о том, что бы сказал милорд, если бы до него дошли слухи, что его жена въезжает в город галопом.
Итак, карета стремительно неслась в восточном направлении, но вспышка молнии испугала одну из лошадей, и кучеру пришлось сбавить темп. Ему удалось сделать это с трудом, поскольку пристяжные не привыкли к резкой смене аллюра.
Дождя еще не было, но молнии сверкали одна за другой, а далекие раскаты грома превратились в непрерывный гул. Тяжелые тучи заслонили солнце, и кучер думал лишь о том, как бы поскорее миновать заставу Найтсбридж.
Но недалеко от гостиного двора Хафвэй-Хаус, расположенного между Найтсбриджем и Кенсингтоном, путники увидели группу всадников из четырех человек, скрывавшихся за деревьями. При неясном свете их было трудно разглядеть как следует.
