Опустилась на колени. Сердце дрогнуло и остановилось. Поверх
кольчуги сраженного нашиты булатные пластины, вот знакомая вмятина. Эту железку
она сама выравнивала, прикрепляла…
Тяжелое тело сопротивлялось, льнуло к полу, не желая
показывать лицо. Леся с усилием перевернула, холод от сердца пошел вниз, остро
охватил внутренности. В предсмертной муке забилась какая-то жилка, застыла…
Синие застывшие глаза смотрят невидяще. Лицо искажено в
предсмертном усилии. Подбородок выдвинут надменно и гордо, витязь не ждет и не
желает над собой плача, рыданий. В груди рана, страшный удар пронзил его
насквозь.
Не дыша, не чувствуя в себе жизни, она тупо опустилась на
камень и застыла, сама окаменев, застыв. Без дум, без мыслей, без жизни.
Глава 15
Робкие пальцы коснулись плеча, провели по щеке. Леся
вздрогнула. Рядом тихо дрожала испуганная Амира. Из прекрасных глаз катились
слезы, мокрое лицо блестело.
— Я не могла там одна! — сказала она
торопливо. — Страшно! Леся, скажи, что все это неправда!.. Что мне
почудилось! Что это просто дурной сон! Что наваждение вот-вот уйдет…
Дрожь прокатилась по телу Леси. Сердце откликнулось острой
болью, что перешла в тупую, ноющую, полную тоски и страшной потери.
— Прекрасные сны, — прошептала она, — тоже
заканчиваются…
Внезапный спазм перехватил ей горло. Она всхлипнула
неожиданно даже для себя. Амира обхватила ее за плечи, Леся подгребла ее ближе,
заплакали тихо и безнадежно.
Так и сидели долго и брошенно в большом и чужом мире.
Наконец Леся сказала мертвым голосом:
— Мы не оставим его здесь.
Мокрый жалкий комок, совсем недавно бывший царской дочерью,
все еще сотрясало от рыданий. Леся с великим трудом заставила себя встать, ноги
отказывались нести к сраженному, словно так он… еще жив. Ей приходилось
поднимать дубы в три обхвата, она сама не знала, какая тяжесть ей не по плечу,
но сейчас приподняла с таким трудом, что у нее затрещала спина, словно взвалила
и понесла горный хребет.
Солнечный свет ударил по глазам. Мир расплывался, словно
смотрела сквозь бычий пузырь, по которому барабанил дождь. Тяжесть вдавливала в
землю. Задержав дыхание, она наклонилась, мертвое тело нехотя сползло с плеча,
но тяжесть не отпустила, Леся разогнулась с огромным трудом, она вся словно
налилась холодным свинцом, а сердце застыло в ледышке. На плечах по-прежнему
невидимый горный хребет, давит, гнетет, от его тяжести болит сердце, трещат
кости, лопаются жилы, а слезы бегут и бегут жаркими жгучими струйками.
Богатырь лежал на спине, широко раскинув руки. Шлем от
толчка скатился, русые волосы пали на зеленую траву. Леся бережно провела
ладонью по искаженному гримасой лицу. Синева глаз исчезла под опустившимися
веками, и словно бы мир померк, на поляну пали недобрые сумерки.
Амира упала на колени. Кулачки все еще оставались у груди,
отчаянный взгляд заплаканных глаз не отрывался от сурового лица. Наконец-то
расслабилось, стало спокойнее, хотя нижняя челюсть оставалась воинственно
выдвинутой, а у губ застыли жесткие складки.
Леся вздрогнула, ибо блеск доспехов внезапно сменился
матовым. Пробежали багровые искорки, словно железо поместили в невидимый огонь.
Тело вздрогнуло, Леся услышала треск, шипение, по доспехам пробежал короткий
синий огонь. Пахнуло жаром, но не успела отшатнуться, как огонь погас, а тело
исчезло с ним вместе.
На земле остался отпечаток тяжелого тела. Примятая трава
робко и недоверчиво поднималась. Амира ахнула, глаза распахнулись, как два
чистых озера:
— Он исчез?.. Он исчез!
— Да, — ответила Леся мертвым голосом.
— Он уже в вирыи?
— Или на дороге к нему…
Амира вскинула голову. Пышные волосы красивой черной волной
закрыли спину. Глаза ее отыскивали среди пышных облаков блистающий след. Леся
услышала радостный вскрик:
— Я вижу!.. Вижу!
В синеве блеснуло, словно солнечный луч на миг скользнул по
выпуклому железу. А царская дочь, выпрямившись, бледная как смерть, обвела
отчаянным взглядом мир. Леся увидела, как она слегка вздрогнула, когда заметила
в сторонке завал из сухих сосен. Прошлым летом сильный ветер повалил полдюжины
толстых стволов вершинками к югу, а затем коварно зашел сбоку и свалил
крест-накрест те, что устояли перед первым напором. Сейчас даже пересохшая кора
пообвалилась, голые стволы бесстыдно смотрят белыми боками.
— Вот оно, — прошептала Амира. — Вот оно… мое
предначертание!
Леся насторожилась:
— Ты о чем, дурочка?
Амира повернулась всем телом, внезапно повзрослевшая, без
тени улыбки на лице, глаза огромные, серьезные.
— Ты поможешь мне собрать хворост? Или надрать бересты?
— Что ты задумала?
— Я просто выполню свой долг, — ответила она с
достоинством.
Леся наблюдала из-под приспущенных век, как царская дочь
неумело обдирает тонкими ручонками бересту, таскает хворост, затыкает его между
стволами. Вздохнув, Леся пошла в чащу и принесла огромную вязанку, что
поместилась бы не на всякой селянской телеге.
Амира сказала просто:
— Спасибо. Мне всегда хотелось, чтоб у меня была
старшая сестра, такая же сильная, мудрая и все умеющая, как ты.
— Дурочка, — повторила Леся. — Опомнись, не глупи.
— Мне так жалко тебя терять, — ответила Амира.
Леся стояла в сторонке, пока она раскладывала хворост, потом
долго и неумело била кресалом по огниву. Покачала головой, когда Амира
оглянулась в ее сторону, в глазах просьба о помощи.
Огонек вспыхнул, когда руки царской дочери уже едва
двигались от усталости. Оранжевые язычки вцепились в бересту. Пламя побежало
красное, чадящее, с черным дымом, пошло расщелкивать сухие ветки. Береста
прогорела вся, дымок превратился в легкий синеватый, почти прозрачный. Вскоре
хворост полыхал вовсю, костер получился гигантский, и сквозь пламя было видно,
как наконец-то занялись сосновые стволы.
— Прощай, — сказала Амира.
Она протянула тонкие руки, Леся прижала ее к груди,
чувствуя, как дрожит сама, а это тоненькое существо удивительно спокойно, даже
отпихивается, уже с нетерпением оглядывается на стену ревущего пламени.
— Надо ли тебе? — спросила Леся с печалью.
— Он назвал меня своей женой! — объяснила она с
гордостью. — Но что я за жена, если не последую за мужем?
Леся ощутила, как горячие губы этого чистого ребенка
прижались к ее щеке. Всего мгновение длилось их объятие, затем Амира легонько
отпихнулась. Черные волосы красиво взметнулись, Леся с протянутыми вслед руками
смотрела беспомощно, как царская дочь легко и грациозно понеслась к ревущей
стене огня, прыгнула, взлетев как птица…
