— Конечно, это звучит глупо. Я не хотел говорить вам все это. Но то, что случилось сегодня вечером…
— Ничего, ничего. Вам очень повезло, мистер Киркби. На своем опыте могу сказать, что воплощение в жизнь такой мечты часто влечет за собой горькое разочарование. Стало быть, Серена такова, какой вы ее себе вообразили? Что ж, похоже, вы знаете ее гораздо лучше, чем я.
— Как я могу?.. Как могу в ней разочароваться?! — вскричал Гектор с излишней горячностью.
— Судя по всему, вы не разочарованы!
— Нет, конечно! Это просто немыслимо!
— Тогда оставим это. Что ж, я признателен вам за то, что вы доверились мне, хотя в этом и не было необходимости. Я не думал, что вы, майор, собираетесь жениться на Серене из-за ее денег. Она не такая дурочка, чтобы дать себя обмануть всяким искателям богатых невест. К тому же она совсем не обязана отчитываться передо мной за свои поступки.
— Но разве не для этого — не для того, чтобы оградить ее от подобного искателя, каким я мог оказаться, — отец Серены назначил ее опекуном именно вас?
Губы Ротерхэма скривились в усмешке.
— Нет, не для этого. Несомненно, лорд Спенборо надеялся, что я, по крайней мере, помешаю ее браку с какой-нибудь нежелательной личностью. Но простое неравенство вашего и ее состояния, полагаю, не подходит под определение «нежелательности» в глазах закона. Серена выйдет замуж за того, кого она сама выбрала, даже если я поклянусь, что она не получит ни пенни сверх того, что ей назначено на карманные расходы, — маркиз усмехнулся, — а потом будет сражаться со мной в апелляционном суде. — Он поднялся на ноги. — По сути дела мы уже все обсудили! Пойдемте?
— Да. То есть я должен подумать. Еще до того, как я узнал размеры этого потрясающего наследства, меня терзали сомнения, что мне не следует… Если бы не леди Спенборо, я бы и до сих пор не решился…
Ротерхэм, шагавший к двери, остановился и посмотрел на майора:
— Так это леди Спенборо подвигла вас на то, чтобы объявить о своих чувствах?
— Да, я очень колебался. Мне показалось, что она самый подходящий человек для того, чтобы попросить совета.
— Бог мой!
— Вы считаете, что она чересчур молода? Но я знаю, как она предана Серене! Мне трудно найти слова, чтобы описать ее доброту, ее сочувствие. Конечно, леди Спенборо будет тяжело расстаться со своей падчерицей, но она никогда не думает лично о себе. Она так юна и застенчива, но в то же время обладает такой силой характера и таким умением понимать людей…
— Превосходная женщина! — согласился маркиз. — Замужество Серены, несомненно, явится для нее потерей. И она в самом деле не умеет жить одна.
— Совершенно верно! Чувствуется, что леди Спенборо нуждается в защите от… Но я опасаюсь, что родственники навяжут ей сестру, а судя по тому, что мне известно, трудно отыскать девушку более неприветливую и ворчливую, чем ее сестра.
— Неужели? Да, это невеселая перспектива. Но я уверен, что леди Спенборо скоро снова выйдет замуж.
— Замуж? — Майор казался потрясенным, однако после секундного замешательства заговорил снова: — Ну да, конечно! Мы должны надеяться на это.
— Я-то уж точно надеюсь, — отрывисто бросил Ротерхэм и открыл дверь.
Когда мужчины поднялись вверх по лестнице, их встретили звуки музыки. Фанни сидела у открытого окна, созерцая сгущающиеся сумерки, а Серена играла на пианино в дальнем углу гостиной. Увидев входящих джентльменов, она перестала было играть, но майор быстро подошел к ней:
— Не останавливайся. Ты играла сонату Гайдна, которую я порекомендовал тебе.
— Всего лишь пыталась играть. Ее пока нельзя слушать.
— Попробуй еще раз, — попросил Гектор, — а я стану переворачивать ноты.
Серена позволила ему уговорить себя. Ротерхэм подошел к окну и сел рядом с Фанни. Несколько мгновений он с непроницаемым видом слушал игру Серены.
— Леди Спенборо, я понял, что вы одобряете этот брак? — спросил он, понизив голос.
— Да, я… Я уверена, что он сделает Серену счастливой.
— Правда?
— Иначе и быть не может, — ответила Фанни. — Майор так добр и… И так преданно любит ее.
— Да, мне говорили.
— И это сущая правда! Он просто обожает ее и сделает все, чтобы доставить ей удовольствие!
— Превосходно! А они ссорятся?
— Да что вы! У мистера Киркби чудесный характер, Он — само воплощение терпения. А его нежность и снисходительность настолько велики, что Серена просто не может с ним ссориться. — Фанни увидела, как насмешливая улыбка тронула губы маркиза, и спросила еле слышно: — Он не нравится вам, лорд Ротерхэм?
Тот пожал плечами:
— А что в нем может не нравиться?
— Я так рада, что вы не отказали майору.
— Все равно это было бы бесполезно.
Вдова встревожено на него взглянула и произнесла, собравшись с духом:
— Мне кажется, вы не очень довольны. Конечно, мистер Киркби уступает ей с точки зрения своего состояния. Однако по своим достоинствам, уверяю вас…
Он прервал Фанни:
— Наоборот, я и не ожидал, что буду так доволен. Если бы я знал… — Ротерхэм умолк.
Вдова заметила, как улыбка исчезла с его лица и он снова насупил брови. Несколько минут маркиз сидел в мрачном раздумье. Ей показалось, что лицо Ротерхэма окаменело, но тут, словно почувствовав, что Фанни наблюдает за ним, маркиз вышел из своей задумчивости и, повернув голову, встретился глазами с ее вопрошающим взглядом.
— Таким людям, как вы и майор Киркби, можно позавидовать. Да, оба вы можете ошибаться, однако это не грубые ошибки, виной которым — необузданный нрав! Простите, я должен идти. Не провожайте меня!
Вдова сидела в полном замешательстве.
— И вы не останетесь на чай? — робко вымолвила она.
— Спасибо, не могу. Сейчас еще не совсем темно и скоро будет полная луна. Я хочу сегодня же вернуться в Лондон. — Ротерхэм поцеловал Фанни руку и отошел, чтобы попрощаться с Сереной и майором.
— Ты уезжаешь так рано? — удивилась девушка, быстро поднимаясь из-за пианино. — Боже, неужели я прогнала тебя своей ужасной игрой?
— Я ее не слушал. Хочу заночевать сегодня в Мальборо или в Ньюбери и поэтому не могу задерживаться.
Серена улыбнулась, но не выпустила его руки из своей ладони:
— Айво, ты не пожелал мне счастья.
Секунду они оба молчали, глядя друг другу в глаза.
— Разве? Я желаю тебе счастья, Серена. — Он на мгновение сжал ее пальцы, потом выпустил их и пожал руку майору. — И вам тоже. Думаю, вы будете счастливы.
После столь короткого прощания маркиз удалился. Серена захлопнула крышку пианино. Гектор наблюдал за тем, как она собирала ноты.
