— Ну нет, ты требуешь от меня слишком многого! Если бы я захотела чего-нибудь в этом роде, это означало бы, что у меня напрочь отсутствует здравый смысл.
— Дорогая, если это кажется тебе глупым, как я могу позволить своей невесте пожертвовать собой ради моей гордости?
Серена поглядела ему прямо в глаза:
— А теперь спроси себя, могу ли я позволить тебе пожертвовать своей гордостью ради моих экстравагантных привычек? С легкостью! Но это позволит мне управлять тобой. А знаешь, я ведь действительно могу попробовать сделать так, как ты хочешь. Смотри же — я тебя предупредила! И поступила честно, не так ли? Поэтому давай не будем больше возвращаться к этой теме. Только сообщи мне, когда ты решишь, что надо делать.
Больше они об этом не говорили. Но майор думал о проблеме наследства Серены постоянно, хотя та, похоже, просто выбросила этот вопрос из головы. Если ее равнодушие и было маской, она эту маску никогда не снимала. Гектору казалось, что девушка сейчас расцвела и душой и телом, энергия в ней била ключом, и порой он чувствовал усталость от того, что старался не отстать от нее. Однажды майор сказал Фанни полушутя-полусерьезно, что никогда не может предугадать, что Серена станет делать в следующий миг или где она будет в это время.
— Думаю, — ответила Фанни, — это происходит отчасти оттого, что она очень счастлива. В ней всегда было много энергии, но никогда я не видела ее такой неутомимой. Она просто не в силах усидеть на одном месте.
Миссис Флур тоже заметила это, однако сделала свои собственные выводы. Однажды она столкнулась с Фанни в галерее и, безжалостно прогнав мистера Райда — наиболее страстного обожателя вдовы, — уселась на стул, который тот был вынужден ей уступить.
— Ну что ж, вот я и нажила себе врага, — беззаботно бросила миссис Флур. — но между нами говоря, и вы, и леди Серена так вскружили головы всем мужчинам этого городка, что все остальные юные леди просто постарели на глазах!
Фанни рассмеялась, но не согласилась с ней:
— Вовсе нет, мадам. Они ведь ухаживают не за мной, а за леди Сереной.
— Ну конечно, слетаются на нее, как мухи на мед. Но есть, уж поверьте, и другие, и им больше нравитесь вы. А что до этого юнца, который с таким скрипом уступил мне местечко, то он переплюнул самого майора, который является сюда каждый день, чтобы встретиться с ее светлостью.
— Этот мистер Райд — просто мальчик, причем ужасно глупый, — поспешно сказала Фанни.
— Глуповат, ничего не скажешь. Не то что майор. — Миссис Флур пристально взглянула на Фанни. — Сначала я подумала, что это просто курортный флирт. Но будь это только флирт, с чего бы леди Серена так расцвела? Так, значит… — Старая леди хитро подмигнула.
Добросердечная Фанни ответила с напускной холодностью:
— Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду, мадам.
— В секрете держат, да? — захихикала миссис Флур, и ее толстое тело заколыхалось. — Да ведь тут только слепой ничего не заметит! Ну-ну, мэм, я не стану лезть к вам с вопросами. Но наблюдать за этой парочкой и кое о чем кумекать мне никто не запретит.
Фанни была неприятна сама мысль о том, что миссис Флур установила за Сереной и Гектором наблюдение. Поэтому она собралась с духом и решила сделать своей падчерице выговор за ее неблагоразумие. Но не успела она претворить свое намерение в жизнь, внимание старой леди привлекло совсем иное событие. В середине июля она снова явилась в Лаура-Плейс и объявила по прибытии, что не может не поделиться с ними просто сногсшибательной новостью, иначе помрет от нетерпения.
— Точно, помру и охнуть не успею! — заявила она. — Как вы думаете, кто завтра ко мне приедет?
Ни Фанни, ни Серена не могли догадаться, хотя Серена изрядно повеселила миссис Флур, предположив:
— Принц-регент?
— Даже лучше, чем принц! — объявила старая леди, еле отдышавшись от приступа смеха, вызванного этой шуткой. — Ко мне приезжает Эмма!
— Эмили? — воскликнула Серена. — Да, это на самом деле великолепно! Вы, должно быть, очень рады. Значит, Лейлхэмы вернулись в Глостершир?
— Еще лучше! Хотя я и не должна так говорить — ведь остальные малышки, а их трое, свалились с жуткой корью. В результате Сьюки осталась в Лондоне с Эммой — видите ли, в Брайтоне не нашлось дома по ее вкусу. Только мне кажется, что маркизу Брайтон не по душе. Как я не хотела, чтобы Эмма подхватила этот мерзкий грипп, который гуляет по Лондону, а она, бедняжка, все-таки слегла! Через четыре дня, как они вернулись из Делфорда — по словам Сьюки, загородного дома маркиза. «Его гнездо» — так она величает это место. Должна сказать, мне оно не кажется «домом». Ну, это дело вкуса, однако помяните мои слова, дорогуша: когда этот маркиз станет таким же толстым, как я — надеюсь, что этого не произойдет, — он будет горько сожалеть о том, что ему приходится шагать четверть мили от спальни до столовой! Подозреваю, что бедненькая Эмма из-за этого и заболела, она ведь не привыкла к таким длинным прогулкам.
— В Делфорде, конечно, очень большой дом, но леди Лейлхэм немного преувеличивает, — усмехнулась Серена.
— Это уж как пить дать, милочка! Не важно, большой он или маленький, главное, что моя внучка заболела. И кажется, серьезно, потому как Сьюки пишет, что доктора советуют Эмме уехать из Лондона. Там она постоянно устает, да к тому же и с нервами у моей внучки не в порядке.
— Мне так жаль, — сказала Фанни. — Значит, леди Лейлхэм привезет ее к вам, мадам?
— Нет! — Широкое лицо миссис Флур просияло довольной улыбкой. — Поверьте мне, Сьюки скорее увезла бы ее в Иерихон, чем сюда. Но она сама свалилась с гриппом и просто вынуждена отослать Эмму с ее горничной ко мне. Они приедут с почтовым дилижансом, и малышка у меня тут же расцветет, вот увидите!
Глава 15
Когда через несколько дней они увидели Эмили, она действительно выглядела так, будто только что поднялась с постели. Нежный румянец исчез с ее щек, девочка похудела и вздрагивала от любого громкого звука. Миссис Флур объясняла ее состояние насыщенным лондонским сезоном и сказала Серене, что надерет дочери уши за то, что та позволила бедной крошке довести себя до такого изнеможения. Серена сочла ее объяснение разумным, хотя Фанни возразила, что затравленный взгляд Эмили вызван вовсе не ночными балами, а чем-то другим.
— И причина лежит на поверхности, — многозначительно произнесла она. — Эта мерзкая женщина заставила Эмили принять предложение Ротерхэма, а девочка до смерти его боится!
— Что за глупости, Фанни! — раздраженно бросила Серена. — Ротерхэм же не чудовище!
Но кроткая Фанни на сей раз отказалась уступить Серене:
— Нет, он именно чудовище. Не побоюсь сказать тебе, дорогая, что он пугает даже меня, хотя мне не семнадцать лет.
— Я знаю, что ты чувствуешь себя с ним неловко. И это ужасно глупо, Фанни. Ну скажи мне, какой повод дал тебе маркиз, чтобы бояться его?
