Есть...
Исправен?
Она оскорбилась:
Исправен!
Вот и хорошо, ответил я. Не тюлень же...
Но когда переступил порог и узрел такое великолепие, пена
уже поднимается до краев, аромат кружит голову, махнул рукой и решил малость
потюленить в пенистых волнах разврата.
Княгиня не догадалась зайти потереть мне спинку, тем более
помыть, что проделывают все женщины просто по своему инстинкту, а её
инструкторы не догадались подсказать такое, уверенные, что уж это она сама
знает. Я лениво соскребал ногтями грязь, нежился, во всем теле расслабление,
балдеж, я чувствовал себя свободным животным, и это мне откровенно нравилось.
Вообще-то помню время, когда появился лозунг: «Я хочу, чтобы
меня воспринимали таким, какой я есть!» Молодёжные массы это откровение
восприняли с восторгом... Я, понятно, встретил в штыки... ну такой вот, не в
ногу... своим нюхом идеологического сапёра сразу увидел идеологическую мину,
заложенную умелыми имперскими террористами.
Для меня это было то же самое, что Митрофанушкино: «Не хочу
учиться, а хочу жениться». Не хочу совершенствоваться, принимайте меня
естественным, то есть похотливой обезьяной, что хоть и поднялась на задние
лапы, но пока ещё обезьяна, и это пора бы признать... И вести себя подобно
обезьяне.
В те годы умер лозунг: «Лучше умереть стоя, чем жить на
коленях!» а на смену пришёл: жизнь самое дорогое, ничего нет ценнее жизни, так
что лучше остаться трусом, чем умереть героем, и вообще, когда вас поставят на
четыре кости и начнут трахать не сопротивляйтесь, а то ещё и по морде можно
схлопотать, лучше расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Чёрт, как
это у меня навязло, как заезженная пластинка... Нет, нужно повторять, как
повторяют противоположное, насчёт сверхценности жизни, тогда что-то да западёт
в чьи-то доверчиво подставленные розовые ухи...
Из ванны вылезал в самом деле отяжелевший, словно ком ваты,
пропитанный тёплой водой. Из десятка полотенец едва выбрал нужное, наконец
выбрался в комнату, Стелла уже сидела в большой комнате у стола. Хрюка лежит у
её ног, предательница. Даже не поинтересовалась, не утонул ли я в ванной. А
дома стоит чуть задержаться там, уже скребется за дверью.
Через раскрытую дверь на кухню виднелся край стола с грязной
посудой. Стелла не использовала время, пока я трудился в туалете и ихтиандрил в
её ванной, чтобы переодеться, скажем, в более откровенный халат, а то и вовсе
лечь в уже разобранную постель. У неё наверняка целый гардероб халатов, один
другого роскошнее, пленительнее и зазывнее.
Она оставалась в том же длинном и наглухо запахнутом халате.
Лицо её несколько побледнело, брови трагически взлетели на середину лба. В
больших прекрасных глазах стояло недоумение: что я делаю? И то ли делаю?
То, ответил я взглядом. У тебя это получается ещё
великолепнее, чем духовные искания.
В конце концов, сказал я себе, забираясь в постель, мы оба
сейчас приносим жертву для Отечества. Сближение культур требует и таких усилий.
Глава 23
Запах крепкого кофе витал даже в ванной. Я скреб бритвой
щёки, из зеркала на меня смотрел здоровенный дядя, угрюмый, невыспавшийся.
Хрюка всю ночь топталась по ногам, а когда соскучилась, то полезла прямо к нам
и попыталась лечь посредине. Чтоб мы, значит, чесали её с обеих сторон. Пока
вытолкал, а она упрямая, наработался так, словно разгружал вагон со строевым
лесом.
Вообще-то, когда я пребывал на творческой работе, мог спать
вволю, вставать, когда вздумается, а брился так и вовсе пару раз в неделю. А чаще,
так если куда нужно было на встречу. Но вот теперь то Кречет, то княгиня...
Хорошо, Хрюке моя щетинистая харя без разницы, верная собака смотрит прямо в
душу...
Из кухни доносится веселый голос. Судя по мелодии, это
«Надежда» Пахмутовой, а по запаху ветчина с яйцом. И конечно же кофе. Мой
любимый сорт. Похоже, что и мои пропорции: три ложки на чашку. Впечатление
такое, что у противника досье на меня разрослось уже на пару мегабайтов. А если
с фотографиями и видеовставками, то кому-то пришлось раскошелиться на хард-диск
среднего размера...
Вообще-то княгиня поёт неплохо, очень неплохо. Голос хорош,
к тому же наверняка музыкальное образование... Нет, всё-таки приятно, когда
тебе готовит завтрак такая вот красивая поющая женщина.
Не успел вчера поинтересоваться, подключен ли её комп к
Интернету. По утрам я привык заглядывать на сайт, просматривать почту. Если
Интернета у княгини нет, то сегодня у меня шанс явиться на службу даже раньше
Коломийца. А то и самого Кречета.
У тебя комп подключен к Интернету? крикнул я.
У меня выделенка... донеслось с кухни.
Ого, вырвалось у меня. Хорошо быть княгиней!
Хрюка начала прыгать, скакать, указывать на дверь. Вчера,
мол, перебрала со жратвой, пора бы и на прогулку поторопиться. Минуя обычную
рутину с непонятным кофе.
Жди, сказал я сварливо. Никаких исключений! Пока не попью
кофе, с места не сдвинусь.
Пока модем дозванивался, а сервер подозрительно проверял
пароли и степени допусков, я вспоминал, что же мне нужно посмотреть в первую
очередь... Ага, террористические организации. Да и вообще, состояние терроризма
в данное время. Сколько этих организаций по свету, что они могут, каковы их
цели.
Вообще-то вряд ли кто-то скажет точно, когда именно возник
терроризм. Наши патриоты называют его основателями Бакунина и Кропоткина, но,
насколько я помню, ещё в первом веке в Иудее успешно действовала секта
секариев... Красноречивое название, кстати. Сека короткий меч! Не оттуда ли
пришло наше «сечь, сеча»? Эти секарии изничтожали своих же квислингов,
коллаборационистов из числа еврейского правительства, что сотрудничало с
проклятой Империей Зла, тогда она звалась не Америкой, а Римом.
Отец церкви, Фома Аквинский, как и другие отцы этого нового
института, допускали идею убийства правителей, которые правят не так, как
желает народ. Да и все эти террористы древности, из которых простой народ
помнит разве что Брута, убившего узурпатора Цезаря, убивали тиранов, не
чувствуя угрызений совести. Более того, общество их обычно оправдывало, так
как, к примеру, Цезарь совершил переворот и захватил власть незаконно, а Брут
лишь совершил акт правосудия.
Террористы были всегда, просто память сразу перескакивает к
секте ассасинов, что в средневековье на протяжении веков убивала калифов,
эмиров, префектов. Судя по документам, политическим террором вовсю пользовались
в Индии, Китае, по всему мусульманскому миру, а затем это перешло и в менее
развитую Европу.
В девятнадцатом веке Карл Гейцен утверждал, что запрет
убийства неприменим в политической борьбе, вообще обосновал «философию бомбы».
Эту философию углубил и развил Бакунин, усилил Кропоткин, а затем немало для
пропаганды терроризма сделал Иоганн Мост, который обосновал «варварские
средства борьбы с варварской системой». Прогремели террористические убийства
Карла Либкнехта и Розы Люксембург, югославского короля Александра, премьера
Франции Барту, но затем терроризм поднялся на небывалый уровень и стал...
государственным. Фашистская Германия на глазах у всех отнимала земли у Франции,
Чехии, Польши, все терпели, только вздыхали. Пример был подан, теперь очередная
страна с тех же позиций силы совершает теракты крылатыми ракетами в Ливии,
Ираке, Боснии, Гренаде, Косово...
