Правда, сами террористические организации теперь тоже не
похожи на русских народников, что бросают в проезжающих на коляске царей
самопальные бомбы. Ныне это мощнейшие организации, бюджет их сравним с бюджетом
Майкрософта, а личные счета как у Билла Гейтса, есть сеть осведомителей даже в
правительстве, имеются свои банки, газеты, телеканалы, сенаторы и конгрессмены.
Увы, эти деловые ребята мало подходят для операции
«Возмездие»... фу, какое штампованное название, нам бы лучше как раз
старомодные бледные юноши с горящим взором. Ибо наше дело в самом деле правое,
здесь можно потрудиться и на голом энтузиазме, чистой идее, самопожертвовании,
борьбе с тиранией... Все-таки секарии, как и Брут, убивали не за деньги, а за
торжество справедливости!
Я вошел в Интернет, ввел в поиске «Террористические
организации», некоторое время тупо всматривался в экран. Несколько тысяч всяких
разных, надо отсортировать по группам, как-то: религиозным, политическим,
экономическим и даже гринписовским.
Черт, сказал я себе вполголоса, это уже лишнее...
Перескочил на сайт Памелы Андерсон, тщательно стёр адрес,
где побывал. Не исключено, что, если кто-то сейчас за мной наблюдает, он при
увеличении рассмотрит, куда я заглядывал и что читал. Но пусть у них создается
впечатление, что уже начинают получать от меня какую-то информацию, хотя бы
косвенную. Я в любом случае смогу получить больше нужной мне информации уже по
тем вопросам, которые княгиня начнёт задавать в постели...
Чёрный мерс подкатил к бордюру точно в момент, когда я вышел
из подъезда. А пока я спускался по ступенькам, Володя вышел отворить передо
мной дверцу в машину. Я уже перестал протестовать против этого открывания, на
самом деле открывание ему тоже по фигу, он по инструкции в это уязвимое время
прикрывает меня своим бронежилетным телом.
Небо хмурое, ветер холодный, северный, промозглый. Я
поспешно юркнул в прогретый сухой мир. Хрюка дисциплинированно влезла на заднее
сиденье. Дверца захлопнулась, мелькнули ноги, снова хлопок уже с другой
стороны, Володя ввалился на сиденье, машина тут же тронулась с места. Хрюка
встала на задние лапы и положила передние ему на плечи, лизнула ухо, но он даже
не шелохнулся.
Куда? поинтересовался он.
На работу, ессно, удивился я.
А-а... простите. У вас, как я слышал, свободный график...
Только сперва завезём бедную собачку, уточнил я. Не стоит её
тащить ещё и в кабинет президента.
Марина сделала большие глаза, неужели и она в курсе, где я
ночевал, я улыбнулся во все сто зубов, толкнул дверь кабинета.
Тишина, по матовой поверхности стола слабо мечутся блики от
работающих телевизоров на стене напротив. Звук, правда, отключен, на экранах
беззвучно мечутся клоуны, идут дурацкие шоу, переворачиваются и взрываются
автомобили, вертолёты, самолёты, линкоры...
За столом всего трое: Мирошниченко что-то спешно набивает в
ноутбуке, переписывает в блокнот, два серых человека поглядывают на него с
опаской, что-то шепчут с обеих сторон. Помощники или консультанты, я до сих пор
не разобрался.
Чтобы не мешать занятым людям, не стал садиться, стена с
экранами манит бурной жизнью, там видно, что жрёт страна, что желает жрать, ибо
теперь-то народу ничего не навязывают, теперь угодливо подают то, что желает
основная масса...
Предшественник Кречета телевизор не смотрел: глава страны-де
получает информацию более достоверную, зачем опускаться до обычного обывателя,
но Кречет прекрасно понимает, что телевидение это власть, значит надо постоянно
видеть, чему учит эта власть, куда ведёт, куда зовёт.
Сразу с двух центральных каналов неслись бодрые крики
зазывал в лотерею «Везёт же людям!». Меня уже трижды встречали на улице,
предлагая вытащить билетик беспроигрышной, а по телевизору почти на каждом
канале лотереи, лотереи, лотереи... Народу всегда хватает, а где народ, там и
жульё.
Но чёрт с ним, жульём, им пусть милиция занимается. Меня
больше заботят те массовые граждане, из которых и состоит страна, народ,
государство. Вот они с жадными блестящими глазами толпятся у лотерейных столов.
Играют, надеются за рупь получить миллион. Играют и бесплатно, уплачивая только
присутствием. Играют в напёрсток, но вопль о жульничестве поднимают только
тогда, когда спустят все деньги, но никогда если за свой рупь получат тысячу.
Чем ужасны лотереи? Развивается, холится, удобряется и
всячески культивируется психология схватить незаработанное. От этого один шаг к
прямому грабежу. То есть там тоже «везёт же людям». Выхватили у одиноко бредущей
старушки сумочку, а в ней тысяча долларов! Зачем они старухе? Зато мы всего за
одну минуту риска пока выхватывали и бежали проходным двором получили такие
бабки!
Потом, когда жабьи шкурки кончились а они улетают быстро!
приходится искать другую старуху. Или старика. Правда, на этот раз в лучшем
случае в сумке оказываются остатки жалкой пенсии. Так что приходится искать ещё
и ещё. А так как старики редко отдают свои копейки без крика и сопротивления,
то приходится... Ну они своё отжили, можно и замочить эту старую рухлядь. Одна
старушка, по Раскольникову, всего лишь жалкие двадцать копеек, но пять старушек
уже рупь!
А кроме того, чего ограничиваться одним старичьём? Можно
пошарить по квартирам в отсутствие хозяев. Можно подстеречь подвыпившего работягу
после получки. Многое можно, если не хочешь работать. Но работать, если честно,
никто из нас не любит. Но, сцепив зубы, работаем. И другие работают. Но все же
на всех нас действует эта сволочная пропаганда лёгкой жизни, когда можно не
горбатиться за крохотную зарплату, а получить на халяву. Выиграв ли в лотерею,
украв ли...
Может быть, подумал я хмуро, взять этих устроителей
лотерей... да всех к стенке? Нет, к стенке слишком благородно. В петлю, за
растление.
Вздохнул глубоко, возвращаясь к действительности. Не пойдёт.
Не потому даже, что человек по натуре всё ещё подлейшая скотина, ему
обязательно надо дать что-то подобное... какую-то отдушину. Возможность
получить халяву таким вот законным путем. А если у него эту возможность
отобрать, то треть из этих надеющихся на халяву, пока ещё играющих в наперсток,
сразу пойдут грабить старушек, врываться в квартиру в отсутствие хозяев... а
если хозяева окажутся там, то тем хуже для хозяев.
Первым из команды Кречета заглянул Забайкалов, но он сказал
хмуро, что придёт после обеда, в его министерстве пахнет палёной шерстью.
Коломиец и Яузов явились вместе. По крайней мере, в дверь кабинета вошёл
Коломиец, Яузов его вежливо пропустил, словно с министром культуры готовился
поменяться должностью.
Кречет пришёл хмурый, лицо серое, рассерженное. Мы выждали,
пока он обогнул стол и почти рухнул в своё кресло, осторожно опустились.
Отец народа буркнул:
День добрый... если он добрый. Что у нас сейчас...
Мирошниченко вскрикнул, отшатнулся. Глаза его впились в
экран ноутбука. Прохрипел:
