В северной части города к машине подошел дряхлый старик в
одежде дервиша. Дмитрия не удивило, что Ал-Мас разговаривает с дервишем с
великим почтением, но показалось ещё, что за поклоном Ал-Маса стоит что-то ещё.
Правда, если вспомнить, что во все века под личиной дервишей по странам ходили
шпионы и диверсанты всех стран и народов...
Однако дервиш не делал никаких тайных знаков, не шептал
пароли, пугливо оглядываясь по сторонам, не вел их загадочными тропами и
закоулками к тайникам, где в кустах саксаула сидели вооружённые до зубов
моджахеды. Дервиш отвечал коротко, Ал-Мас слушал и кланялся. Потом дервиш ушёл,
благословив Ал-Маса, а тот, сразу распрямив спину и повеселев, провожал его
счастливыми блестящими глазами.
Друг детства? спросил Дмитрий.
Ал-Мас взглянул с некоторым удивлением. Потом, решив, что
человек в далёкой северной стране мог и не слышать про их дервиша, есть же
такие дикари, сказал уважительно:
Святой человек!
Много знает? спросил Дмитрий.
Ал-Мас покачал головой:
Святой тот, кто знает не многое, а нужное.
Гм, это в чём-то верно... согласился Дмитрий. Попробовал
зайти с другого конца: А чем он занимается?
Ал-Мас удивился:
Странствует, несёт слово Истины.
Он её обрёл?
Ал-Мас чисто русским жестом почесал затылок, даже рожу
перекосил от наслаждения или усилий мысли:
Полагаю, что да.
А как узнать?
Узнать может только готовый к Истине, ответил Ал-Мас. Нельзя
учить высшей математике того, кто не усвоил арифметику.
Тоже верно, согласился Дмитрий снова. Он так и родился
дервишем?
Нет, конечно, удивился Ал-Мас, не уловив насмешки. Он, как и
большинство дервишей, был из богатого и знатного рода. Более того, он был
главой могущественного рода, он был владельцем земель... из которых самый
мелкий клочок был в триста квадратных миль, настоящий участок рая, где были
дворцы, сады... А на других клочках земли выкачивали нефть, доставали из пещер
золото, драгоценные камни.
И что случилось?
Ал-Мас с некоторым непониманием посмотрел на Дмитрия:
Как у всех. Он начал думать про Истину, но Истина избегает
дворцов. Вот он передал власть старшему сыну, а сам переоделся в рубище нищего,
пошёл по дорогам, стал искать бесед с мудрыми. Теперь он мудр, к нему шейхи идут
за советом и поддержкой.
Сумасшедший мир, подумал Дмитрий. Даже в самой сумасшедшей
из стран, в России, уже не понять таких подвижников. Особенно в наше рыночное
время, когда всяк гребёт к себе и только курица от себя. А здесь всё ещё могут
бросить дворцы и уйти в хижины. Даже не в хижины, а просто уйти скитаться по
дорогам...
Ал-Мас уже медленнее вёл машину, пробираясь по узкой улочке.
Сказал негромко:
Нам подали знак. Везде чисто. Ныряем вон в ту калитку!
За спиной остались металлические двери, низкий
забетонированный проход, ещё одни двери, а затем они спустились в подвал.
Металлические ящики стояли под стеной, у Дмитрия перехватило дух. Богато живут
арабы!.. Как они сумели закупить спецоружие для элитных подразделений
израильских коммандос, новейшие французские автоматы, русские «калаши»,
бельгийские снайперские винтовки с глушителями?
В благоговейной тишине они подбирали оружие, проверяли, в
подвале слышалось только деловитое сопение, щёлканье затворов. Дмитрий в первую
очередь подобрал себе по руке тяжёлый армейский пистолет, автомат подобрать
намного проще, искоса поглядывал на боевиков.
Минут через десять пришли остальные: Иван, Моджади и
Ас-Зайдин. Все трое одеты для лёгкой загородной поездки, когда впереди игра в
непривычный гольф, вино, купание с бассейне... можно прямо в одежде, любовь с
женщинами под ясным звёздным небом.
Дмитрий заметил, что самый старший из арабов, Ал-Мас,
по-прежнему с недоверием присматривается к зелёной косынке на голове Ивана.
Белобрысый, широкомордый, с россыпью веснушек и курносым носом, Иван и сам
знал, что его хоть сейчас на плакаты, какими изображают типичных русских.
Командир его части часто говорил, что такие вот чистые русаки встречаются разве
что в дальних сибирских деревнях, куда убежали староверы и куда чужих не
допускают.
Слушай, сказал Ал-Мас, не вытерпев, у тебя такая красивая
косынка!.. Но почему... зелёная?
Иван довольно улыбнулся:
Красиво? Мне тоже нравится. Чёрная не годится солнце голову
напечёт. Белая заметно, да и пачкается. Коричневую нельзя фашистом обзовут.
Голубой цвет ещё красивый, но будут пялиться то как на сиониста, то как на
гомика. Нелюбо! Красный бы классно, но в коммунисты запишут, не спрашивая... А
вот зелёный в самый раз!
Ал-Мас потоптался на месте. Видно было, что ответ не шибко
удовлетворил, зашёл с другого конца:
У нас такие косынки носят борцы за дело ислама.
Иван удивился:
А я кто? Вот он я борец!
Ал-Мас оживился, симпатия к русскому сразу усилилась, ощутил
даже нежность, как к старшему брату. Каждому приятно иметь старшего брата под
два метра ростом и с такой широкой грудью.
Вот здорово! Я слышал, что Россия принимает ислам, но,
честно говоря, не шибко верил. Про вас что только не болтают. А ты кто: шиит
или суннит?
Иван смотрел с подозрением:
Суннит? А это куда?.. Ты меня такими словами не путай. Не
путай, понял? Я ж тебе говорю, что я борец! Скворца с трёхсот метров на лету
бью. Чего тебе исчо?
С трёхсот метров... прошептал Ал-Мас восхищенно. Да у нас
даже доблестный Назир-бек так не сможет, а он у нас лучший снайпер!.. Ты герой.
Аллаху такие герои нужны. Их потом сразу в джанну. Ты ж знаешь, там каждого
героя встречает десять тысяч прекраснейших женщин! Молодых и девственных. А к
утру их девственность восстанавливается!
Иван подумал, сплюнул под ноги, аккуратно затёр подошвой:
Вообще-то баба девки слаще... Но если у вас такие порядки,
то и девственницы сойдут. А можно чтобы девственность не восстанавливалась?
Ал-Мас ответил с сомнением:
Вряд ли. У нас вера строгая! Что записано в Коране, то и
делается.
Жаль, сказал Иван искренне. А то учить их заново...
Ал-Мас просиял:
Ах вот ты о чём! Нет, опыт сохраняется.
А, сказал Иван, тогда это хорошо. Я люблю, чтобы всё умели.
А по правде, в нашем исламе можно и девственность отменить.
Ал-Мас насторожился:
Каком вашем?
Русском, объяснил Иван гордо. У вас сунниты и всякие там
шииты, а у нас вообще русский ислам! С нашими национальными особенностями.
