В кабинете Литчема Роша находились полицейский врач и инспектор.
– Мистер Пуаро? – спросил инспектор. – Наслышаны о вас, сэр. А я инспектор Ривз.
– Очень приятно, – сказал Пуаро, пожимая протянутую ему руку. – Моя помощь нужна вам или нет? – Он позволил себе коротко рассмеяться.
– На этот раз нет, сэр. Дело ясное.
– Самоубийство? – спросил Пуаро.
– Безусловно. Дверь и окно были заперты, ключ от замка лежал у него в кармане. Вел он себя в последнее время странно. Какие тут могут быть сомнения?
– И вы не заметили ничего… необычного?
Врач кивнул.
– Разве что сидел он в чертовски нелепой позе, иначе как бы пуля попала в зеркало? Впрочем, самоубийцы все делают не по-людски.
– Пулю нашли?
– Да, вот она. – Врач протянул пулю Пуаро. – Возле стены под зеркалом. Пистолет его собственный. Хранился в ящике в этом столе. Здесь, конечно, есть какая-то тайна, но, осмелюсь предположить, мы ее никогда не узнаем.
Пуаро кивнул.
Тело перенесли в спальню. Полицейские уехали. Пуаро, который вышел было их проводить, задержался у двери. Вдруг он услышал за спиной шорох и обернулся. Рядом стоял Гарри Дейлхауз.
– Не найдется ли у вас случайно хорошего фонаря, друг мой? – спросил Пуаро.
– Разумеется, сейчас принесу.
Вернулся он вместе с Джоан Эшби.
– Если хотите, можете составить мне компанию, – великодушно предложил Пуаро.
Он пошел вдоль дома вправо и остановился под окнами кабинета. Там между стеной и дорожкой был разбит газон шириной футов в шесть. Пуаро нагнулся и посветил в траву. Потом выпрямился и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Не здесь.
Он замолчал, поднял фонарь и вдруг замер. Со всех четырех сторон газон обрамляла цветочная клумба, где росли астры и георгины. Луч фонаря осветил землю перед цветами. Влажная почва здесь еще сохранила отпечатки следов.
– Четыре, – пробормотал себе под нос Пуаро. – Два к окну и два обратно.
– Наверное, садовник, – предположила Джоан.
– Нет, мадемуазель, нет. Посмотрите внимательно. Это следы от туфель маленьких, легких, на каблуках, то есть от женских. Мадемуазель Диана сказала, что вечером выходила в сад. А не вспомните ли вы, мадемуазель, она спустилась вниз раньше вас или нет?
Джоан покачала головой.
– Не помню. Когда я услышала гонг, то заторопилась… Я ведь решила, что это уже второй. Я пробежала мимо ее спальни бегом. Кажется, дверь была открыта, но не уверена. А вот у миссис Литчем Рош дверь была закрыта, это точно.
– Понимаю, – сказал Пуаро.
Что-то в его голосе заставило Гарри насторожиться, но Пуаро лишь задумчиво молча нахмурил брови.
В дверях они столкнулись с Дианой Кливз.
– Полицейские уехали, – сообщила она. – Все… закончилось. – Она вздохнула.
– Нельзя ли попросить вас на два слова, мадемуазель?
Она первая вошла в утреннюю столовую, Пуаро прикрыл за собой дверь.
– Слушаю вас, – сказала она с недоумением.
– Всего один вопрос, мадемуазель. Не подходили ли вы сегодня вечером к клумбе под окнами кабинета?
– Подходила. – Диана кивнула. – Сначала около семи, потом перед самым обедом.
– Не понимаю, – сказал Пуаро.
– Не вижу, чего тут, как вы выразились, «понимать», – холодно сказала она. – Я срезала цветы. Я всегда срезаю к обеду свежий букет. Это было около семи.
– А потом, во второй раз?
– Потом! Потом мне нужно было уложить волосы, и я капнула на платье маслом для укладки, вот сюда, на плечо. Я была уже одета. Времени переодеваться не было. Я вспомнила, что на клумбе есть еще одна роза. Сбегала вниз, срезала и приколола. Сюда, смотрите… – Диана подошла ближе, приподняла цветок, и Пуаро увидел маленькое жирное пятно. Диана подошла близко, едва не коснувшись его плечом.
– В котором часу это было?
– Кажется, примерно в десять минут девятого.
– А вы… вы случайно не попытались вернуться через окно?
– Конечно, попыталась. Так ближе. Но окно оказалось заперто.
– Понимаю. – Пуаро тяжело вздохнул. – А когда раздался выстрел? – сказал он. – Где вы находились, когда раздался выстрел? Стояли возле клумбы?
– Нет. Выстрел я услышала, когда вошла в дом через боковую дверь, через несколько минут.
– Вам знакомо вот это, мадемуазель?
Пуаро протянул руку и разжал ладонь, в которой лежала крошечная шелковая розочка. Диана взглянула на нее спокойно.
– Похоже, с моей вечерней сумочки. Где вы ее нашли?
– В кармане мистера Кина, – сухо ответил Пуаро. – Это вы ему подарили?
– Он вам так сказал?
Пуаро улыбнулся.
– Когда вы ее подарили?
– Вчера вечером.
– Мистер Кин сам попросил вас так сказать, мадемуазель?
– Что вы имеете в виду? – гневно спросила Диана.
Но Пуаро не ответил. Он повернулся и отправился в гостиную. Там сидели Барлинг, Кин и Маршалл. Пуаро подошел к ним.
– Господа, – сурово сказал он – будьте любезны, пройдемте со мной в кабинет.
В холле Пуаро увидел Гарри и Джоан и пригласил их присоединиться.
– Прошу вас, идемте с нами. И не будет ли кто-нибудь любезен пригласить мадам? Благодарю вас. Ага! Вот и ваш замечательный Дигби. Дигби, я хочу задать вам маленький вопрос, очень важный и очень маленький. Скажите, мисс Кливз и раньше срезала цветы к обеду?
Дворецкий растерялся.
– Да, сэр, конечно.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен, сэр.
– Très bien
[6]
. А теперь прошу вас всех сюда.
В кабинете он повернулся так, чтобы видеть всех.
– Я пригласил вас сюда по очень серьезной причине. Дело закрыто, полиция приехала и уехала. По общему мнению, мистер Литчем Рош застрелился. Вот и все. – Пуаро сделал паузу. – Но я, Эркюль Пуаро, утверждаю: нет, это не все.
Изумления не смог скрыть никто. В эту минуту в комнату вошла миссис Литчем Рош.
– Мадам, я только что сообщил всем, что мое следствие еще не закончено. Все забыли о психологии. Мистер Литчем Рош страдал manie de grandeur
[7]
и считал себя властелином мира. Такие не стреляются. Нет и нет. Даже если бы он окончательно сошел с ума, он и тогда не застрелился бы. Он и не застрелился. – Пуаро снова сделал паузу. – Его убили.
