– Кто вам сказал? – насторожился Алан.
Доктор Фелл виновата взглянул на Алана.
– Как любитель выискивать незаметные мелочи, – стал он объяснять, – я должен признаться, что расспрашивал и вас, и юную леди в разное время – в частности, вчера поздно вечером, – когда вы вряд ли отдавали себе отчет в том, что вас расспрашивают, и теперь даже не помните об этом. Все, что вы двое могли слышать или видеть, теперь записано на тусклых старых скрижалях моей памяти. В водонепроницаемом шкафу около верстака капитан Эшкрофт и я обнаружили детали складной удочки, вместе со всевозможными блеснами и несколькими катушками рыболовной лески «монофиламент». Там были также два револьвера, оба незаряженные, хотя для каждого имелась коробка с патронами. Капитан, проявляя излишний, на мой взгляд, пыл, довольно раздраженно запретил мне осматривать револьверы.
– Он называет это «осматривать»! – зарычал капитан Эшкрофт. – Доктор заглядывал в дуло и нажимал на спусковой крючок, только и всего! Он и так достаточно неуклюж – возился с инструментами, пока не свалил пилу. Я не желаю, чтобы ему снесло голову до того, как он изложит нам последний факт!
– Говоря о последнем факте, – весьма резко отозвался Алан, – насколько я понимаю, это имеет определенное отношение к «Золотому жуку»?
– Имеет, молодой человек! И находится гораздо ближе к закопанному сокровищу, чем вы можете себе представить. Что-нибудь еще?
– Да. Поскольку мы признались, что подслушивали прошлой ночью, что насчет шератоновского бюро? Вы искали потайной ящик, вы сказали, что у вас есть человек, специализирующийся на таких вещах. Нашел он ящик?
– Джерри Уэксфорд, вы имеете в виду? Бюро находится у Джерри с сегодняшнего утра. Если там есть какой-то потайной ящик и в нем какие-то документы, а доктор Фелл думает, что так оно и есть, он их уже наверняка нашел. Так какое у вас предложение?
– Предложение?..
– Когда я вошел и прервал вас, вы говорили юной леди, что у вас есть какое-то предложение. Конечно, – сказал капитан Эшкрофт, широко разводя руками, – если оно слишком тайное и личное, чтобы повторять его на людях…
– Вовсе не тайное. Я собирался пригласить ее на ужин. – Алан повернулся. – Что скажешь, Камилла? Ты не захотела поехать в ресторан «Дэвис» вчера вечером, даже пооткровенничала, сказав, что никогда ни при каких обстоятельствах не поедешь. А вдруг ты передумаешь?
– Поеду! С удовольствием! Если ты обещаешь не ехидничать и если я не понадоблюсь капитану Эшкрофту здесь.
– Вы здесь не понадобитесь, мэм. Поезжайте! Более того, я убедительно прошу вас поехать и даже скажу почему. Я пригласил бы поужинать доктора Фелла, собственно говоря, я его уже пригласил. Хочу, чтобы он отведал жареных цыплят, как их готовит моя жена, а вовсе не таких, что подают в большинстве ресторанов. Так что езжайте, мэм, и постарайтесь насладиться.
Камилла посмотрела на него:
– А вы наслаждаетесь, капитан? Вы так говорите, словно сами наслаждаетесь.
– Наслаждаться этим кошмаром? Ну уж нет! Это грязное дело хуже, чем вы предполагаете. – Здесь капитан Эшкрофт, почесав свой подбородок в глубокой задумчивости, сделал еще более широкий жест: – Чуть меньше получаса назад, мисс Брюс, я сказал Рипу Хиллборо и Янси Билу, что хочу, чтобы их некоторое время пришлось долго искать. Почему бы вам и мистеру Грэнтаму не сделать то же самое? Ужинать еще слишком рано, но можно заняться чем-нибудь еще. Спуститесь на берег, полюбуйтесь на сады, прогуляйтесь аж до школы «Пуансет». Помимо еще одного телефонного звонка, который нам нужен, чтобы колеса завертелись, у нас с доктором Феллом есть сейчас одно дело, и это не самое приятное дело. Нам не нужны свидетели или даже потенциальные свидетели. Да, и еще одно… – Снова будто ракета взорвалась. – Кое-кто считает, что очень забавно, – заревел капитан Эшкрофт, – продолжать писать послания на этой доске? Даже если Джордж заупрямится и не уберет доску, говорить здесь не о чем. Я сам мог бы убрать ее: я мог бы утащить ее, или вынести, или разрубить на дрова. Но мы этого не делаем, потому что есть способ получше. Я привез с собой еще кое-кого, кроме Дакуорта; я привез Кона Кингсли, очень опытного человека и далеко не дурака. Мы поставим Кингсли в такое место, где его будет не видно: в шкаф в библиотеке или за шторами в оружейной. Тогда, если кто-то прокрадется, чтобы написать еще одно послание на этой чертовой доске…
– Вы схватите шутника с поличным? – спросил доктор Фелл. – Умоляю вас, сэр, не делать ничего подобного!
– Доктор Фелл, вы ненормальный? Разве вы не хотите узнать, кто шутник?
– Я склонен думать, что уже и так знаю, – скромно сказал доктор Фелл. Но это не шутка. Это отчаянно, невероятно серьезно! Мы еще можем поучиться у этого человека. Как мне убедить вас, капитан, держать ваши руки подальше от нашего призрачного визитера и оставить доску без охраны?
– Таков ваш совет? Кроме шуток?
– Таков мой совет. Кроме шуток.
– Хорошо, – сказал капитан Эшкрофт, поднимая кулак и с топотом направляясь к одной из стеклянных дверей, – пока что мы будем играть по-вашему. До сих пор ваш путь оказывался правильным, хотя мне и не нравится наблюдать, куда он нас ведет. В этом деле есть одно утешение, одно-единственное. Мы все уже видели, нас больше ничем нельзя удивить. Ни убийца, ни шутник больше не могут предпринять ни одного шага!
Капитан Эшкрофт ошибался.
Он сказал эти слова в половине шестого. Прежде чем метроном в опустевшей комнате отсчитал не так уж много часов, был нанесен удар, а затем последовал и контрудар. Смертельной схватке, казалось, не будет конца.
Глава 15
Разве можно это назвать удачным ужином?
Темные тучи закрывали луну, когда Алан вез Камиллу обратно из ресторана «Дэвис» в Мэйнард-Холл, размышляя об ужине и вечере.
Камилла уделила некоторое время тому, чтобы одеться. Был уже восьмой час вечера, когда они уехали – после звонка Алана, зарезервировавшего столик. Несмотря на заявление капитана Эшкрофта, что у него и доктора Фелла есть неотложное дело в Холле, он и пальцем не пошевелил, чтобы что-то сделать. Полицейский офицер и доктор сидели на ступенях портика, курили сигары и о чем-то тихо говорили.
В «Дэвисе», как и следовало ожидать в субботний вечер, было полно народу. Алан провел Камиллу через зал мимо бара, окруженного тройным кольцом посетителей.
В столовой, с ее декором в золотых и серых тонах, тревога Камиллы только усилилась. Голубые глаза смотрели по-прежнему настороженно, щеки разрумянились. У обоих не было аппетита, хотя они выпили немало вина. Каждый слишком остро ощущал присутствие другого: оба невольно вздрагивали, когда их руки соприкасались, передавая масло или соль.
– Вот незадача! – сказала Камилла. – Ты привез сюда доктора Фелла, чтобы тот осмотрел достопримечательности, не так ли? И все же он не видел ничего, кроме Форт-Молтри и фасада театра рядом с отелем?
