Рокот нарастал. «Похоже, вертушка, – подумал Игарт. – Надо же, в такую рань. И чего им неймется?»
Еще вчера пояс тумана заканчивался возле лагерей военных, сегодня или он продвинулся дальше, а значит, Зона понемногу отвоевывает территории у реального мира, или просто такое туманное утро. Как-никак осень на носу.
Вертолет приближался и стрекотал где-то неподалеку, ветер, поднятый лопастями, шевелил волосы на макушке. Сердце частило от адреналина. В двадцати-тридцати метрах кишели враги – топали, шуршали, вскрикивали.
– Что бы это значило? – проворчал Маузер. – Что-то мне подсказывает, у них не просто пересменка.
Из тумана выплыл силуэт, вразвалочку приближающийся к малиннику. Маузер присел, схватился за бесполезный автомат. Игарт поборол тревогу и тоже сел.
Военный остановился и, насвистывая под нос, зажурчал струей. Н-да. Значит, из Зоны уже выбрались – там военные боятся расхаживать. Маузер махнул рукой и на четвереньках двинулся вдоль малинника.
Халатный военный все журчал и журчал. Потом чуть слышно ойкнул, донесся шорох, и появилась спина Маузера. Волоча пленного, он двигался рывками. Наконец сгрузил тушу на землю. Игарт склонился над пленным: полноватый мужчина средних лет с крупным пористым носом заправского выпивохи, руки были скованы его же наручниками, в глаза бросилось обручальное кольцо на пальце и три лейтенантские звезды на погонах. Маузер обыскал военного, вытащил из кобуры ПМ, забрал пистолет странного вида, потряс им и заключил:
– Это парализатор. Значит, Фрайб уже договорился с правительством, и теперь нас ищут все.
– Что нам теперь с ним делать? – спросил Игарт.
– Посмотрим. Надо разведать обстановку, – объяснил Маузер. – А не переться наугад. Давай чуток его оттащим, чтоб не расшумелся, и допросим.
Игарт схватил вояку за ноги и поволок к ближайшему более-менее подходящему укрытию, Маузер тащил его за подмышки. Положили его в небольшом углублении, похожем на замшелую воронку времен Великой Отечественной. Маузер пошлепал пленного по щекам, тот замычал. Игарт повернул голову в сторону лагеря, но там шумели, и его стонов слышать не могли.
Когда веки пленника затрепетали, Маузер прижал палец к губам и прицелился ему в голову из его же пистолета Макарова. Вояка проморгался, вытаращился на Маузера, раскрыл рот, готовый заорать, но, увидев пистолет, тотчас его захлопнул.
– С пробуждением, – сказал Маузер. – Если все нам расскажешь, останешься жив. Сколько вас, как охраняется периметр?
На глаза мужика навернулись слезы.
– Квадраты, – пролепетал он. – Охраняется поквадратно. Квадрат – двадцать метров, два человека.
– Как вооружены? Есть ли растяжки? Не ври, потому что ты пойдешь с нами, и если вдруг что, пристрелю, не раздумывая. – Маузер сделал зверское лицо, и пленник ему поверил.
– Это правда, я не вру! У меня жена и двое детей, не убивайте! Да, да, растяжки есть за первым кордоном. За ним же – ограда из колючей проволоки, ее доделывают. За вторым кольцом оцепления – еще колючка и противопехотные мины.
– Что вам рассказывают? – спросил Игарт.
– Ничего. На всякий случай подписали договор о неразглашении. А вы кто, террористы?
– Хуже. Мы – пришельцы из загробного мира. Меньше будешь знать, дольше проживешь. Вот если начальство узнает, что ты с нами побеседовал, то тебя быстренько уберут, а жене скажут, что сгинул в Зоне. Мутант сожрал.
Мужик всхлипнул.
– Что у вас за суета? – продолжил допрос Игарт.
– П-парализаторы привезли на вертолете. Приказ – не убивать зверюг, что ломятся из Зоны, а парализовать и куда-то увозить. Ну, и людей тоже.
Маузер и Игарт переглянулись.
– Хана, – вздохнул Игарт.
– Надо спешить, пока они заняты, – сказал Маузер, прикрутил глушитель и прицелился в округлившего глаза военного, тот разинул рот и принялся отползать на спине.
Игарт положил руку на пистолет Маузера.
– Не надо. Ты слишком долго жил в Зоне и забыл, что люди умирают навсегда.
Маузер сплюнул, ткнул парализатором в бедро пленника, нажал на кнопку, похожую на спусковой крючок. Военный дернулся, его перекошенное страхом лицо разгладилось, он улыбнулся и прошептал:
– Спа-сибо…
– Да не за что, – пожал плечами Маузер и повернулся к лагерю, где по-прежнему шумели. – Надо поосторожнее. Халява закончилась, началась война. Ну что, пытаемся прорваться?
– И поторопимся, пока не хватились пропажи.
Двинулись вдоль того же малинника, выбрались на вытоптанную поляну и уперлись в человеческие силуэты. Маузер вскинул руку с пистолетом, но стрелять, слава Зоне, не стал, Игарт попятился, увлекая его за собой. Люди что-то волокли и не заметили нарушителей. Чуть поодаль виднелся еще один солдат. Этот, скорее всего, охранял периметр пристальнее. Военные тащили ящик. Первый шел спиной вперед, второй тоже не смотрел по сторонам, не до того ему было. Двигались они в сторону нарушителей.
Пришлось отступать в крапиву. Ноги с хлюпаньем провалились в холодную воду, завоняло сероводородом. Болото, чтоб его! Благо, что тут уже не пояс тумана, и кровососов нет. Маузер сел на корточки, защищая руками лицо от крапивы. Игарт потер щеку, горевшую огнем. Ничего, терпимо, главное, не попасться в руки Фрайбу.
Покидать заросли крапивы не рисковали, шли на четвереньках, изредка поднимая головы, чтобы оглядеться. Туман пока спасал.
За спиной зарокотал взлетающий вертолет, волнами заколыхалась крапива. Зимой бы уже замерзли – ноги промокли по бедра, в ботинках хлюпала гнилая вода. Но август радовал теплом. В Зоне зимы не бывало – Фрайб ее ненавидел, вместо снега и морозов он сделал два холодных месяца дождей и туманов, примерно как на Кипре. Интересно, как это будет сочетаться с московскими холодами? Снег будет заканчиваться поясом туманов?
В таком случае это не Зона, а курорт, остается перебить мутантов и понастроить санатории. Правда, курорт слегка радиоактивный, но ведь не везде. Фантомное сознание Артюхова уже искало, как извлечь выгоду, представляло, как сюда потянутся любители острых ощущений и Зона превратится в смертельно опасную игровую локацию.
– Кажется, прорвались, – прошептал Маузер.
Но обрадовались они рано: шедший впереди Маузер всплеснул руками и отступил. Игарт глянул через его плечо: впереди виднелось озеро, по его блестящей, как сталь, поверхности тянулись прожилки тумана. Будто призраки, из марева выступали деревянные домики с причалами, окруженные шелестящим рогозом.
Обычный платный подмосковный пруд, где выращивали карасей и зеркальных карпов.
Пошли вдоль берега, готовые в любой момент спрятаться в изрядно вытоптанном рогозе. Комары носились тучей, набивались в глаза, звенели над ухом. Маузер не обращал на них внимания и буквально светился счастьем. Хоть на рекламный плакат его: «Вчера я купил линзы дополненной реальности». Даже самый гениальный актер не способен изобразить на лице такую радость.
