– Ты пистолет перезаряди, – Алина на ходу полезла в рюкзак за патронами.
– Нечего перезаряжать. Я его возле первой калитки уронила, и, как сама понимаешь, назад возвращаться не хотелось.
– Шляпа, – в сердцах обругала ее Алина.
– Сама шляпа, если бы не я, тобой бы уже отобедали.
Сестра посмотрела и кивнула. До нее только сейчас стало доходить, насколько близко к ним подобралась костлявая, а с пониманием накатила и слабость.
– Давай постоим чуток, – Алина остановилась. Они уже довольно далеко отбежали от школы. Кругом снова был настоящий лес, и только где-то далеко впереди торчали высокие дома.
Ирина тоже остановилась, но потом взяла сестру за руку и потащила ее в сторону домов.
– Пошли, некогда стоять. Может, там сориентируемся. Дорогу домой надо искать.
Алина безропотно пошла за сестрой. Она даже не заметила, как их роли поменялись. Теперь тихая Ирина была ведущей, а бойкая Алина ведомой; на то, что они найдут Максимку, уже не надеялась, да и что сами найдутся, уверенности не было. Поверхность расставила все на свои места – стерла ее гордыню, как грязь со стола.
* * *
– Вот же! Я же говорила! Я все правильно вела, вот смотри… – Алинка в своем ОЗК носилась вокруг валяющегося на земле грязного указателя, как выпущенный на волю воздушный шарик. И даже шипела в противогазе похоже.
Ирина не стала разочаровывать сестру. «Как же, вела она. Сами вышли, а точнее, бежали незнамо куда от зверя этого». А надпись стершимися буквами действительно гласила, что, спустившись с горки, они оказались на том самом проспекте Строителей, возле дома четырнадцать, остатки которого возвышались над головой.
– Теперь мы его точно найдем, – она никак не могла успокоиться. – Нашли же улицу, и его найдем. Теперь надо пройти дальше и повернуть направо.
– А мы не проскочили поворот?
– Нет… не должны, – она оглянулась на лес, из которого они только что вышли. «Вот умеет сестра одним вопросом радость испортить. Спросила и посеяла зерно сомнения. Нет, она права. Обязана быть права. Иначе зачем тогда жить, если все время не везет». Алина первой направилась в сторону видневшегося впереди перекрестка.
– Вот точно – это здесь. Видишь кольцо? – она указала на дорогу, закольцованную вокруг заросшего кустами газона. – Там точно на карте было кольцо и трамвайные пути.
Ирина посмотрела на перекресток:
– Но трамвайных путей тут нет.
Алина в сердцах махнула рукой:
– Все равно пойдем направо. Найдутся рельсы.
Этот район города по какой-то причине, в отличие от бурно заросших участков, которые они проходили до этого, был абсолютно пустынен. Ни деревца, ни травинки – один голый камень да спекшаяся, вся в трещинах земля, из которой, как сморщенные грибы, торчали полуразрушенные дома. Несмотря на низкую облачность и отсутствие солнца, здесь было очень сухо, как будто что-то вытянуло влагу из всего вокруг. Ветер поднимал тучи пыли, и девушки были уже рады, что на них надеты непродуваемые ОЗК и глухие маски противогазов. Жесткие песчинки противно скрежетали по окулярам, порывы ветра подталкивали в спину, словно намекали, что надо поскорее пройти это мертвое место. Чем меньше времени они тут задержатся, тем лучше. И девчонки бежали, спотыкались, подхватывая друг дружку, и снова бежали. Ноги заплетались в неудобных бахилах и уже не просто болели от непривычной нагрузки – каждый шаг отдавался взрывом боли и судорогами в не привыкших к такому напряжению мышцах.
– Все, не могу больше, – Алина уселась прямо на потрескавшийся асфальт. Она застонала, вытягивая ноги вперед.
У Ирины у самой колени подгибались, но она подошла к сестре и, подхватив ее под мышки, поставила на ноги.
– Побежали, давай. Тут не далеко – не зря тут ничего не растет. Наверное, химией какой-нибудь отравлено или радиация, – голос ее хрипел и, еще больше искаженный противогазом, превратился в невнятное шипение и бормотание.
Волшебные слова: «отрава» и «радиация» подстегнули лучше всякого кнута, и Алина, постанывая и охая, посеменила вниз по склону в сторону большого звездообразного перекрестка или даже, скорее, маленькой площади, с валяющимся по центру ржавым трамваем.
– Все, теперь точно больше не могу. Хоть стреляй, больше шагу не сделаю, пока не отдохну! – Девушка в своем мешковатом ОЗК опустилась возле ржавых колес трамвая.
Площадь, на которой они очутились, находилась в седловине, и все дороги, а их было целых шесть, уходили в горку. По двум, пересекая площадку, на которой и валялся на боку старый трамвай, проходили рельсы.
Ирина тяжело опустилась рядом с сестрой.
– Вот и нашли мы твои трамвайные пути. Только не факт, что те, которые искали, – она поправила нож на поясе, чтобы не мешал сидеть. Сказать, что они вспотели под костюмами, это не передать весь трагизм ситуации. «Когда доберемся обратно… Если доберемся… то сначала в душ, а то от них, как от вонючих свиней, будут шарахаться все жители». Девушка посмотрела в сторону дороги с двумя ржавыми полосками рельс, уходящими, как ей казалось, в сторону заводов. Она не была уверена, но, кажется, трамвайные пути проходили где-то недалеко от их убежища, и если по ним пойти, то можно попасть домой. «Домой… как нас там еще встретят дома. Впустили бы… Впустят, конечно, но по башке надают по самое это самое… Чтобы запомнилось». Определившись с направлением, Ирина уже не сомневалась, что они дойдут. Надо лишь немного потерпеть. Собрать остатки сил и идти. Если сидеть на попе ровно, дом ближе не станет.
– Вставай. Надо идти, – Ирина поднялась и сделала два шага на плохо слушающихся ногах.
– Я сейчас, еще немножко, – но, видя, что сестра не собирается давать ей это немножко, Алина со стоном перевернулась и встала на четвереньки. «Кедр», болтающийся на ремне, звонко шмякнулся об асфальт. – Я сейчас, – повторила она, силясь подняться с колен.
– Давай, поднимайся, сестренка, хватит с нас приключений, пошли домой, – Ирина медленно отходила от трамвая.
– Как домой? А Максим? – Алина даже замерла на карачках. – Мы зачем пошли – его спасать.
– Да, пошли… и я пошла, но сейчас дело идет к тому, что, если мы домой не попадем, выбирать ему будет не из кого. Нас спасать придется. Так что давай, сестричка, поднимайся. Женщины должны мужиков своих дома ждать, да детей воспитывать, а не от монстров по поверхности бегать, – Ирина махнула рукой в сторону уходящей вдаль дороги.
Алина, продолжая стоять на четвереньках, замотала головой, не соглашаясь с сестрой.
– Давай, Алин, не дури. Еще не факт, что мы спокойно дорогу домой найдем. А Максим сыщется. Я в него верю. Он сталкер, а мы две дуры, которые поперлись туда, куда нам заказано.
Ира стояла в пяти метрах от трамвая, и Алина, задрав голову, смотрела на нее снизу вверх и первая заметила, как над сестрой начала сгущаться огромная тень. Не успела она предупредить, а за спиной девушки, подняв крыльями тучу пыли, приземлился огромный монстр и, вытянув длинную шею и разинув свою зубастую пасть, завопил, казалось, на весь город. Громкий звук невиданной мощи потряс окрестности. Это было не громко, а потрясающе громко. От звука у Алины заложило уши, а Ирина упала на землю, как будто ее сверху ударили дубиной. Крик был таким же оружием монстра, как когти и зубы, он вгонял в оцепенение, бил на близком расстоянии по психике не хуже взрыва шумовой гранаты, обезоруживая жертву, убивая в ней всякую волю к сопротивлению.
