Секунд десять пятидесятники пялились на молодого коллегу во все глаза, а потом, не сговариваясь и не переглядываясь, зашлись в приступе старческого, маразматического смеха. Долго смеялись, от всей души. И только на пятой минуте, сквозь судорожные вздохи и чуть ли не всхлипывания, стали прорываться некоторые слова и фразы:
– Ох!.. Уморил!.. Смерти нашей желаешь?..
– Ай да прожектор!..
[1]
Юморист!..
– Нельзя же так!.. Или предупреждай заранее…
– Ага! Как Задорнов… Наберите, мол, воздуха… А-ах-ха-ха!..
– Надо же… судей он убрать размечтался… и адвокатов…
– Уже сразу бы с государственного аппарата начинал!.. И каждого министра сразу бы заменял банкоматом или игровым автоматом…
Загралов смотрел на них как на клиентов одной, весьма популярной в любых анекдотах лечебницы и пожимал плечами. Потом всё-таки не выдержал:
– Не понимаю вашей экзальтации от таких очевидных вещей. Что такое свод законов, всех дополнений к ним и имеющихся инцидентов с исключениями? Да те же самые знания, которые у современных судей уже давным-давно в голове не умещаются. И почему бы вместо него не поставить обыкновенный мощный компьютер с защищённой от любого вмешательства извне аналитической программой? Любое уголовное дело решается такой машиной моментально, причём оно же и будет выполнять все функции адвоката.
Леон первым прекратил смеяться, вытирая непроизвольные старческие слёзы:
– Как у тебя всё просто получается…
– Давайте теперь подумаем над прозвучавшим только что сравнением! – уже вовсю разошёлся Иван, начав даже руками размахивать, в попытках объяснить посетившую его идею. – Что сложней: обмануть банкира, выдающего деньги, или судью с адвокатом? Вопрос риторический, потому что ответ однозначен: банкира. И, тем не менее, сейчас банкоматы стоят чуть ли не на самых глухих, тупиковых переулках. Так почему аналитический компьютер, вобравший в себя весь опыт судопроизводства и адвокатской защиты, не сможет вынести правильного решения?
Оба полусотника упрямо, словно быки, мотали головой в знак полного неприятия услышанного. Апостол проворчал:
– Только человек… живой и полноценный человек, – при этом он поднял указательный палец вверх и покрутил им вокруг, явно давая понять, что фантомов он за таковых не считает, – сможет вникнуть во все тонкости совершенного преступления и отыскать там смягчающие обстоятельства. Потому что не всё делается преднамеренно и не всё следует классифицировать как отягчающие обстоятельства.
– Да! Люди никогда не разрешат машинам себя судить! – вторил ему Леон.
– А сигвигатор?! – возопил очевидное Загралов. – Это же банальное, если вообще не примитивное для иных миров устройство! И ведь оно судит наши поступки, оценивает наше влияние на окружающих и тут же решает: кого к нам подпустить, насколько много мы набрали власти, кого показать в виде врага в нашей буферной зоне и когда следует срочно вызвать представителей ЖФА/ЛОТ14 для собственного изъятия. А что это значит? Только одно: разумные существа в иных развитых цивилизациях обязательно придут к использованию техники в таком простейшем, хочу особенно сделать акцент на этом слове, простейшем действии, как определение виновности. И заметьте, я специально не добавляю слово «невиновности», потому что тогда сам факт ложного или ошибочного обвинения исключается раз и навсегда. Представьте себе такую картину: разумные существа постепенно старятся, становясь шестидесятниками, и любое их действие, любой поступок, а может, и любая мысль запечатлены в носимом при себе устройстве. А?! Как вам такое общество? Причём, если кто рвётся к власти, тот сразу лишается сигвигатора, и не это ли для него самое худшее, самое жестокое наказание?!
И опять повисла пауза. Но на этот раз наставники не подумали смеяться, а рассматривали молодого мужчину перед собой с каким-то опасением и недоумением.
– Слушай, – начал Пётр. – А ты опасный человек…
– Ага! – вторил ему Леон. – Для нашего нынешнего земного общества.
– И если твои идеи поймут до конца, то в любом случае уничтожат всем скопом.
– Возможно, что и нам при этом достанется.
– Но… общаться с тобой – невероятно интересно, – признался гуру общины «Блаженное созерцание». – Так и хочется посмотреть, получится у тебя хоть что-то или нет…
Иван уловил нужный настрой и подмигнул гостям, словно заговорщик:
– Если вы мне станете помогать, тогда у нас точно всё получится.
– Ха! – воскликнул Леон с гневом. – Да ты точно нашей смерти желаешь?! Никогда обладатели о подобных прожектах даже не заикались. Ты даже не подозреваешь, на устранение каких структур ты только что посягнул. Это же элитная прослойка между государством и народом. Если её не станет, государство тоже исчезнет при полной своей несостоятельности. Не тотчас, конечно, и не все даже сразу поймут главную опасность, но уж сами судьи и адвокаты не станут молча сидеть сложа руки и ждать, пока их вышвырнут на помойку истории. Да они в крови всю планету утопят! Это – власть на местах, которая никогда добровольно не уйдёт в отставку!
С последними утверждениями спорить оказалось почти невозможно. Только Загралов словно какого-то стимулирующего допинга наглотался, так его завела идея всеобщего преобразования судебно-исполнительной власти. И он с жаром и пылом принялся описывать опекунам возможные варианты решения этой проблемы. Она казалась неподъёмной одному человеку, пусть и трижды обладателю. Нечего было за неё и браться. Но вот если к этому подключатся полусотники? Да ещё со всем своим богатейшим опытом, обширными связями и накопленной силой?
Мало того, можно и следует привлечь к этому делу Адама Фамулевича с Лысым Волохом. Как сейчас ни враждебны отношения с ними, но, затратив определённые усилия, надо добиться не только перемирия, но и полного сотрудничества во всех сферах. А ещё лучше выйти на остальных пять известных обладателей и согласовать свои действия с ними. Вот тогда великая идея всеобщей справедливости обязательно восторжествует на всей планете.
Слушая Ивана, гости то смеялись, то злились, то вдруг начинали искренне сердиться, а то неожиданно, чуть ли не с молодецким задором принимались выдвигать и свои встречные идеи. Как оказалось, у них тоже за огромный срок жизни накопилось много собственных прожектов, над которыми они раньше если и задумывались, то ненадолго. А потом благополучно закидывали их на задворки своей памяти. Да только оказалось, что обладателям не присущ старческий маразм и в определённых обстоятельствах они могут вспомнить всё, что проносилось у них перед глазами или что слышали их уши. Полезная особенность организма подправленного, улучшенного и омоложенного личными резервуарами энергии.
