— Прошу садиться.
Поскольку состав участников совещания был идентичен расширенной версии Большого Королевского совета, рассадили присутствующих в точном соответствии с его протоколом. За главным, «королевским» столом только избранные: бароны, жрицы и две воеводы. За их спинами первый ряд «пристяжных»: знатные и «перспективные», сидящие на важных должностях, и те, кого будут продвигать, на кого делают ставку кланы, и главный из них — клан королевы. В первом ряду те, кому, возможно, будет дозволено зачитать справку или фрагмент отчёта, кому не мешает «засветиться» перед королевой, а если повезёт, то и высказать своё мнение. А вот Всеведе досталось место во втором ряду «пристяжных», где размещали молодых участников, которые только привыкали к присутствию на важных мероприятиях, и старых, чья звезда вряд ли засверкает ярче, чем теперь.
Место во втором ряду Всеведа получила впервые, но о готовящемся оскорблении узнала заранее и подготовилась: расположилась в кресле с привычной грацией, сохраняя на лице выражение спокойного высокомерия. Краем глаза заметила тех, кто улыбался в её адрес особенно гадливо, но ничего в ответ не продемонстрировала.
Да и королева не позволила. Едва последний участник совещания занял своё место, Всеслава выпрямилась в кресле и громким, хорошо поставленным голосом объявила:
— Мои любезные подданные. Наша сегодняшняя встреча посвящена окончательному, перед официальным оглашением, обсуждению распорядка праздника. Но прежде, чем фата Ямания огласит его нынешнюю версию, я намерена сообщить, что бракосочетание будет не только пышным, но и максимально открытым.
У Ярины и Ожеги, уже неделю умолявших Всеславу отказаться от некоторых мероприятий ради безопасности, вытянулись лица.
— Ужасные события, связанные с возвращением скверны Галла, нанесли чувствительный удар по Зелёному Дому. Мы потеряли жрицу и барона. Мы едва не раскололись, и я считаю, что пышное и яркое празднество лучше любых заявлений покажет, что Великий Дом Людь силён и един как никогда.
* * *
The Office Pub
Санкт-Петербург, улица Казанская,
22 апреля, пятница, 22.18
Вы обратили внимание на то, как рано я сегодня поднялся? В одиннадцать утра уже снимал показания с интеллигентной соседки интеллигентной Александры Владимировны, то есть глаза продрал в половине девятого, то есть фактически глубокой ночью. Но что делать — я такой, готов пойти на любые жертвы ради установления истины. Я выбрал свой путь, я преследую зло и восстанавливаю справедливость, я…
В общем, поскольку нынешняя командировка являлась моим личным проектом, большого бюджета она не предусматривала. Возвращение в Москву я запланировал на сегодня, и следовало потратить день с умом. Вот и пришлось идти на жертвы.
Поковырявшись в квартире госпожи Андроновой, я отправился к господину Гаврилову и обнаружил там именно то, что ожидал: квартира заперта, сигнализация включена, соседи уверены, что парень отправился греть пузо под тёплым экваториальным солнцем.
Цветы поливать, по причине их отсутствия, господин Гаврилов никого не просил, а вернуться, если верить соседям, обещался к маю. Соседям, разумеется, надо верить, однако от моего внимания не ускользнул тот факт, что помимо себя любимого Пётр прихватил на далекие острова новенький «Камаро», владельцем которого стал всего два месяца назад. Автомобиль не обнаружился ни в гараже, ни на окрестных охраняемых стоянках, ни у подъезда, ни у парадного. Разумеется, машину могли банально угнать, но мне приглянулось предположение, что юный господин Гаврилов ухитрился запихнуть её в чемодан и протащить через таможню.
Следует ли упоминать, что компьютер в квартире также отсутствовал?
Согласен, не стоит.
При этом бритвенный станок подозрительно чистый, на полу ни волоска, постельное бельё выглядит стерильным. «Окуриватель» или болезненная тяга к чистоте?
Хотите, верьте, хотите, нет, но в тот момент я в правильном ответе не сомневался: конечно, «окуриватель»! Но ради чего? Что у меня есть на подозреваемых? Полная авоська непонятного, вот что у меня есть. А именно…
Достоверно установлено, что в феврале этого года четверо умных и опытных игроков в компьютерные игры неожиданно ушли из проекта, из виртуальности, а госпожа Андронова и господин Гаврилов даже с работы. Весь март они занимались неизвестно чем, после чего я зафиксировал вылезающее из квартиры Кега существо, скорее всего, голема. Затем случилось двойное убийство, скорее всего, совершённое тем самым существом, затем один игрок умер, а трое спрятались так, что их невозможно отыскать даже методами Тайного Города.
Почему невозможно? Потому, что игроки знали: их будут искать именно такими методами.
Возникает вопрос: что произошло две недели назад?
Нет, конечно же, первый вопрос звучал иначе: кто и за что убил собачку Преференцию? Но в тот момент, так уж получилось, я его себе не задал.
Итак, что произошло две недели назад?
Подмывало, конечно, предположить, что бегство игроков связано с моим появлением, что они, обладая необычайно развитым предвидением, догадались, что я выведу их на чистую воду, и решили со мной не связываться, но я решил рассмотреть и другие, менее реалистичные предположения.
Версия первая: у игроков появился опасный враг, компания бросилась врассыпную, троим повезло, старику — нет. Или не повезло всем, но тела остальных моих шустрых подозреваемых выловят лет через триста из обмелевшего залива. Или найдут в каком-нибудь болоте. Или в багажнике новенького жёлтого «Камаро», который сейчас скучает в лесу. Как вам предположение? Вполне жизненное, на мой взгляд.
Версия вторая: старик оказался «слабым звеном», подельники его казнили и на всякий случай залегли на дно. В силу очевидных причин, вторая версия нравилась мне гораздо больше первой и вдохновила на продолжение расследования.
Ещё одним источником вдохновения стал мой новый друг Николай, у которого появились новости, но он наотрез отказался говорить о них по телефону. В результате я пошёл на небольшое нарушение и согласился на личную встречу с информатором Службы. Ну, и пива надо было попить перед долгой ночной дорогой на малую родину, чего уж скрывать.
В общем, теперь вы знаете, как я оказался в уютном баре на Казанской.
— Разве наша встреча не против правил?
— Не волнуйтесь, Николай, я принял меры предосторожности.
Оценить мой тонкий юмор он не мог при всём желании. Дело в том, что, в точности соблюдая инструкцию Службы утилизации № 168/11-ХЗ «О некоторых правилах общения с челами, занимающими официальные должности», я заявился на встречу, активизировав артефакт морока, и мой собеседник видел не мужественного частного детектива из Москвы, а кудрявого брюнета с крупным, слегка грубоватым лицом, предпочитающего дешёвый серый костюм и мятую сорочку. Не знаю, почему в Службе решили, что среднестатистический сотрудник ФСБ выглядит так, но спорить с шасами я не стал и перепрограммировать артефакт морока тоже не стал, воспользовался тем, что дали.
