— Тогда я вообще ничего не понимаю, — покрутил головой Гедо и поднялся с кресла. — Пойдем проверим, может, эти придурки расскажут, что они тут забыли?
Он одёрнул чёрный комбинезон, поправил боевой пояс, поразмыслил, но снимать с предохранителя «Вихрь» не стал.
— Похоже на отвлекающий маневр, кстати, — заметил Шуп.
— И с кем, по-твоему, Шапки могли объединиться для ограбления?
— Ни с кем. Просто остальные бойцы десятки мудро сидят за углом и ждут, когда ты подставишься под их стволы.
— Ха! — Но, поразмыслив, Гедо решил согласиться с доводами напарника: — Держись в десяти шагах позади.
— О'кей…
— Он же меня убьёт, — прорыдал Иголка.
— Не боись, сначала он захочет узнать, что ты тут фелаешь, и станет тебя пытать, — подбодрил бойца Кувалда.
— А разве непонятно, чего мы тут делаем?
— Это тебе понятно, фебил, а хвану — нет, потому что хван ни фига не слышал, о чём мы говорили.
— Так скажите ему, — стуча зубами, предложил Контейнер. — Фиг ли он сюда прётся?
— Ой, фурак… — протянул великий фюрер, но излагать здоровяку грандиозный план в третий раз не стал, не видел смысла.
Диспозиция была проста: двое дикарей вылезли под прицел видеокамер, пока только под их прицел, и дожидались явления хванов, изображая попытку вскрыть замок. Двое других удерживали подсадных направленными автоматами, пресекая любую попытку удрать. Впрочем, бежать было некуда: в противоположной стволам стороне сидели люды, и именно оттуда ожидалось явление хванов.
— Я вам ещё пригожусь!
— Если выживешь — обязательно.
Во время раздачи ролей Иголка закатил безобразную сцену, плакал и умолял отрядить его в засадную группу, упирая на то, что именно он, такой умный, образованный и креативный, является изобретателем изощрённого плана, однако злая судьба в одноглазом лице Кувалды распорядилась по-другому. Великий фюрер рассудил, что Копыто вернее, и взял в напарники уйбуя.
— Хоть бронежилет дайте, гады!
— Хван на тебя пулю тратить не станет, — гыгыкнул Копыто. — Он тебя рукой зарежет.
— Ножом, — поправил уйбуя Кувалда.
— Один хрен.
Хваны прекрасно понимали, что электронный замок дикарям не по зубам, и можно не торопиться, но задерживаться не стали. По лестнице взлетели на последний этаж, быстро, но бесшумно пробежали по коридору. В шаге от нужного поворота Гедо на ходу извлёк из ножен мачете, резонно рассудив, что многообещающий вид тяжелого клинка подействует на дикарей наилучшим образом, повернул за угол и…
Все говорят, что хваны — самые быстрые обитатели Тайного Города. И не только говорят: эрлийцы провели несколько подробных исследований и подкрепили общественное мнение строгими научными фактами. А поскольку спорить с занудными эрлийцами на медицинские темы не рисковали даже навы, за хванами навсегда закрепился титул самых быстрых обитателей Тайного Города.
Однако в данном эпизоде победу праздновал Мечеслав, который бодро засветил Гедо в челюсть, едва тот свернул за угол, и тем не позволил хвану использовать знаменитую семейную скорость.
— Хрясь!
Четырёхрукий мешком повалился на пол.
— Ярина! Скорее!
— Никаких имен!
— Проклятье!
Страхующий напарника Шуп увидел, что Гедо упал, а значит, всё-таки попал в засаду, и, не раздумывая, бросился в атаку, останавливая которую барон полоснул из автомата по стене. Сторож подался назад.
— Что ты творишь?!
— Ломай скорее!
— Тридцать секунд!
— Ему скажи!
— Дерьмо!
Шуп видел только голову лежащего напарника, но понял, что Гедо жив, что ему, возможно, нужна помощь, и повторил атаку, но уже более продуманно, выбрав тактику «летящий стрелок». Короткий разбег, резкий рывок, взметнувшееся в воздух тело, полёт, но главное, длинная автоматная очередь. Шуп выбрал средний эшелон, пролетел мимо поворота примерно на четырёхфутовой высоте, но ствол поднял, и, если бы не ещё один подвиг Мечеслава, прямо перед свадьбой королеве пришлось бы назначать новую воеводу Дочерей Журавля.
А возможно, и нового жениха.
— Назад!
— Что?!
— Тра-та-та-та-та-та-та…
Хваны использовали компактные, но настолько скорострельные «Вихри», что воздух в коридоре стал свинцовым в буквальном смысле слова. Однако за мгновение до четырёхрукого налёта барон рывком втащил Ярину в активизированную «Дырку жизни».
— Тра-та-та-та-та-та-та…
Порталы звук не проводили, но вместе с людами в переход нырнуло несколько пуль, выбивших весёлую дробь на стене приёмного покоя Московской обители.
— Жесть, — выдохнул ошарашенный Курвус. — Вы знаете, во сколько обойдётся ремонт?
— Побелить и покрасить, — машинально ответил барон.
Однако дежурившие в приёмном покое эрлийцы имели на этот счёт собственное мнение.
— Вот он — взгляд дилетанта, — саркастически провозгласил брат Ляпсус. И тут же развил тему: — Краска наших стен зачарована активным антисептиком, препятствующим распространению болезнетворных микробов, а её цвет совершенствовался в течение шести веков и наилучшим образом воздействует на восприятие мира ранеными и тяжелобольными пациентами.
— Идиоты, — прошипела Ярина и резко повернулась к спутнику. — Зачем ты меня выдернул?
— Решил спасти тебе жизнь.
— Там всё открыто!
— Там стреляли!
— Услышь меня, дубина: там всё открыто!
— Мля…
— Я пришлю вам счёт, — пообещал хирург.
Вместо ответа воевода наспех дочитала заклинание и даже сделала шаг в левый угол, где, по её расчётам, должен был сформироваться тёмно-зелёный вихрь магического перехода. И резко остановилась, сообразив, что фокус не прошёл.
— От нас многие пытаются уйти, не заплатив, — кротко произнёс брат Курвус. — Даже лежачие больные.
— Я пришлю счёт, — повторил брат Ляпсус.
— Мне! — прорычал люд.
— Не узнаю вас в маске.
— Барон Мечеслав.
— Доброй ночи, барон.
— Сними защиту!
— Уже.
Зелёные исчезли в портале, а эрлийцы вернулись к нежнейшему окороку с горчичкой и острому овощному рагу, от которых их отвлёк неожиданный визит.
— Умеют же люды устраивать мальчишники, — хихикнул Курвус, макая хлеб в соус. — А я всегда считал их увальнями.
— Не похоже, чтобы Ярина танцевала барону стриптиз, — заметил хирург. — Да и пули явно искали их, а не наши стены.
