– Кто ты?
Он пожал плечами:
– Человек. За которым ты увязалась.
Она возразила горячо:
– Я ни за кем не увязывалась!.. Ты спас меня от волков,
я решила, что с тобой безопасно пройти часть пути, такой и от медведей
отобьется с легкостью…
– Медведи не ходят стаями, – напомнил он.
– Зануда, – сказала она. – Значит, эти звери
напали не случайно? Они искали тебя?
– И нашли, – уточнил он.
Она все еще вздрагивала, страх остался в огромных глазищах,
а щеки бледные, но голос почти не дрожал, когда она сказала торопливо:
– Значит, ты с кем-то ведешь борьбу?
– Ни с кем не веду борьбу, – ответил он.
– Но почему тогда…
– Я веду борьбу с чем-то, – уточнил он.
Она всплеснула руками:
– Тебя не понять!.. Но я… ладно, до города уже близко.
Дойдем все-таки вместе, без тебя будет еще страшнее. Надеюсь, теперь нападут не
скоро.
– Кто знает, – ответил он задумчиво. – Кто
знает…
– Ну ты же сам сказал!
– Я сказал, – уточнил он, – эти не нападут. А
вот другие…
– Нападут?
– Обязательно.
– Ты умеешь говорить приятное!.. Когда нападут?
Он сдвинул плечами.
– Если окажутся под рукой, то прямо сейчас. Если
далеко…
Глава 15
Она с надеждой смотрела в темное звездное небо, скорее бы рассвет,
в ночи везде черно и везде страшно, из-за деревьев высовываются костлявые руки,
из кустов кто-то неотрывно смотрит, в траве что-то сопит, а над головой
пролетело нечто огромное и жуткое…
Олег на обратном пути вслушивался, иногда опускался на корточки
и щупал землю, взгляд становился отстраненным, словно в этот момент волхв
уходит мыслью в неведомые дали.
Однажды он что-то проворчал, лицо стало довольным,
выпрямился и взялся за амулеты на груди. Барвинок внимательно следила, как он
вытащил один, зажал в ладони и произнес короткое заклинание.
Земля под ногами дрогнула, Барвинок услышала далеко-далеко в
глубине сочный треск, словно лопнул переспелый арбуз, мощно загудело, донесся
неясный шум.
Олег прислушался, лицо прояснилось.
– Ну вот и все, – произнес он довольно. –
Все!
Она смотрела, как он небрежно отшвырнул камешек, теперь этот
амулет бесполезен, поправил лук за плечом.
– Что все? – спросила она почти враждебно.
– Это сделано, – пояснил он. – Берем коней и
едем в город. Хотя можно и поспать остаток ночи, если хочешь.
– Хочу, – сказала она. – Глаза слипаются, и я
устала. Но лучше поедем. Я не желаю быть с тобой ни минуты больше, чем
необходимо.
– Тогда в путь, – согласился он.
– Чем раньше выедем, – сказала она уже без надобности, –
тем быстрее расстанемся.
Он кивнул, хотя мог бы и поспорить немного, бесчувственный
чурбан, для приличия или вроде того, хотя вообще-то с такой красоткой не должен
бы расставаться добровольно. Тем более так равнодушно. Чурбан, настоящий
чурбан.
Обратный путь показался втрое короче, к тому же небо за это
время на востоке посветлело, впереди заблистали крыши домиков села. Из
некоторых труб уже вьются синеватые дымки, рачительные хозяйки пекут хлеб,
чтобы свежий к завтраку, горячий и с подрумяненными корочками, потом успеть
сварить борщ, мужчина должен уйти в поле сытым и готовым к работе.
Дальний край земли заискрился, показался оранжевый краешек
солнца. По темной земле побежали радостные золотые ручейки, выжигая остатки
тумана и сырость отступающей ночи.
Ее ноги подгибались, она тащилась из последних сил, уже
ничего не видя и не слыша, но перехватила его взгляд, с удивлением отметив
сочувствие и даже вроде некое расположение.
– Чего уставился?
– Устала? – спросил он.
– Нисколько, – отрезала она.
– Гм, – произнес он задумчиво. – Так идем
спать или нет? Или, как ты настаиваешь, все-таки поедем?
– Поедем, – проговорила она с трудом. –
Видеть тебя не хочу…
Он усмехнулся, к ним начал приближаться добротный дом, хотя
здесь все добротные и примерно одинаковые, словно Кривой Корень старался, чтобы
из жителей никто не превосходил друг друга.
Только шуток в самом деле нет, мелькнуло у нее, этот
зеленоглазый заметил сразу. Неужели жители такого богатого села несчастны, как
намекает противный волхв? Только потому, что их сделали богатыми, добрыми и
честными?
Олег отворил калитку, нет даже щеколды, любой заходи и рви
яблоки, золотой песок искрился и вкусно поскрипывал под ногами, когда он прошел
на крыльцо и постучал в дверь.
– Открыто, – донесся голос.
Олег крикнул:
– Прости, но мы торопимся.
Феофил вышел не скоро, заспанный и с всклокоченными
волосами. На гостей посмотрел привычно приветливо и спросил совсем не сонным
голосом:
– Так сразу и уедете? Хотя бы позавтракать!.. Моя жена
готовит очень хорошо…
Олег пробормотал:
– В селе все готовят очень хорошо. Верно?
Хозяин кивнул, подтвердил с готовностью:
– Да, это же хорошо?
– Замечательно, – ответил Олег. – Только
теперь будете готовить по-разному.
Они вместе спустились с крыльца, Барвинок дождалась, когда
вдвоем вывели под уздцы лошадей: могучего битюга волхва и стройную поджарую
лошадку с умными глазами и красивым телом скакуна.
– Ой, – сказала она восхищенно, – это ты?
Олег посмотрел на нее, на коня, снова на Барвинок.
– Нет, – объяснил он обстоятельно и
терпеливо, – это лошадь.
Она отмахнулась.
– Я говорю, это ты сам выбрал такую?
– Не нравится?
– Что ты, просто чудо!
– Да, – согласился Олег, – я такой.
– Вообще-то, – уточнила она, – я говорила про
лошадку, но и ты, ладно уж, тоже чудо. Хоть и не такое.
– Всякий человек, – изрек он невозмутимо, –
чудо. И других чудес ему не надо.
Феофил помог оседлать лошадку для женщины, на Олега
посматривал тревожно, наконец спросил шепотом:
– А что значит, что бабы снова начнут готовить…
по-разному?
– То и значит, – ответил Олег.
– Ну что, что?
