– Неплохо, – заметил он. Перехватив ее взгляд,
пояснил: – Неплохо кормят. Ладно, отдыхай, я пройдусь перед сном по городу.
Он поднялся, отодвинув стул, Барвинок поспешно вскочила.
– Я с тобой!
Он посмотрел с сомнением:
– Стоит ли?
– А в чем дело?
– Да мало ли куда восхочу…
В его сильном голосе прозвучала насмешка. Барвинок сразу
ощетинилась, ответила резче, чем хотела:
– Прослежу, чтобы не восхотел.
Он усмехнулся как-то непонятно, она и раньше не могла
истолковать эту загадочную улыбочку, пошел к выходу, и снова его все провожали
взглядами. Ее тоже, она это знает, но сейчас впервые смотрели больше на ее спутника,
что и злило, и странным образом льстило.
Во дворе народ толпится у самых ворот, галдит, некоторые
подпрыгивают, стараясь увидеть нечто через головы. Олег собирался пройти
равнодушно мимо, Барвинок взмолилась:
– Что ты как чурбан, для тебя ничего интересного на
свете вообще нет?
– Здесь нет.
– Да откуда ты знаешь?
– А ты не чувствуешь?
Она, не слушая, пролезла между двумя мужиками, Олег с
неодобрением посмотрел вслед, подумал, вдвинулся следом. Ему поспешно уступили,
никто не хочет быть затоптанным или раздавленным.
В середине круга худой и похожий на ворона человек держал за
руку одного из толпы и, глядя на ладонь, нараспев рассказывал, кто тот такой,
что с ним было и что будет. Тот, кому гадают, время от времени ахал и делал
большие глаза, а в толпе восторженно орали.
Барвинок смотрела, затаив дыхание. Гадальщик отпустил
ладонь, из толпы тут же вышел здоровенный мужик, настоящий великан, и
требовательно протянул ладонь.
– Гадай мне!.. Со мной не пожульничаешь!
Гадальщик усмехнулся, взял гиганта за руку.
– Не боишься? – спросил он, улыбка на губах
проскользнула коварная. – А то бывает гадание и опасным…
– Я ничего не боюсь, – сказал великан с
вызовом. – Меня здесь знают, сразу увидят, если врешь.
Гадальщик усмехнулся шире.
– Что ты, зачем мне обманывать. Ты…
Он начал рассказывать медленно и нараспев, не сводя взгляда
со здоровяка. Олег морщился, это же нечестно, у того все на лице написано, а на
каждое слово гадальщика он реагирует так, что сразу можно понять, кто он,
откуда, кем работает, женат или нет и даже что его ждет…
Барвинок слушала завороженно, толпа то и дело взрывается
восторженными воплями, что значит, гадальщик все говорит точно, а когда начал
сообщать замогильным голосом, что ждет гиганта, все благоговейно затихли и
внимали в торжественной тишине.
В какой-то момент гадальщик бросил взгляд в сторону,
Барвинок видела мгновенное замешательство, даже голос дрогнул, а щеки
побледнели, однако кое-как собрался с собой и сказал утомленным голосом:
– Все… благословенное прикосновение богов покинуло
меня… Нужно собраться с силами, потом… продолжу… может быть… позже…
В толпе разочарованно заговорили, со всех сторон предлагали
зайти к ним, отдохнуть, покормят хорошо, но гадальщик мотал головой. Постепенно
все разошлись, он поднял усталый взгляд на Олега.
– Мир тесен, – проговорил он невесело.
– Еще как, – подтвердил Олег, – снова за
старое?
Гадальщик пожал плечами.
– Разве это одно и то же? Я давно не ворую, если ты это
имел в виду.
– Не это, – возразил Олег. Он бросил быстрый
взгляд на удивленную донельзя Барвинок. – Закрой рот, ворона влетит… Нет,
это не тебе. Воруешь ты или гадаешь – это все равно. Может быть, воровать –
честнее, чем вот так… Там хоть без обмана, человек сразу же начинает работать
больше, чтобы вернуть потерянное, а тут… развешивают уши и ждут незаслуженного
счастья с неба.
Гадальщик тоже бросил взгляд на Барвинок, стоит ли говорить
при женщине, но волхв, похоже, ей доверяет, и сказал с натянутой улыбкой:
– Ты же умный человек, ну как такой простой вещи не
понимаешь…
– Какой?
– Люди, – сказал гадальщик, – по природе
своей – твари ленивые и тупые, хотя все считают себя хитрыми. И чем тварь
тупее, тем больше на себя берет! Царями готова командовать, чтобы научить их,
как жить… Но сами верят в то, что можно предсказать будущее. В
предначертанность, в пророчества, в избранность, и, конечно, все мечтают быть
избранными.
Говорил он правильно, даже по-книжному, совсем не так, как
обычно разговаривают бродячие гадальщики, люди хитрые, но недалекие. Она быстро
переводила взгляд с Олега на него и обратно, стараясь уловить, что же между
ними было и что произошло, почему волхв настолько враждебен, а гадальщик лишь
выглядит спокойным, но она чувствует его сильнейший страх.
– Верят, – согласился Олег, – пока что. Но
когда-то перестанут. Мы должны приближать это время, а не потакать слабым и
неумным.
Гадальщик покачал головой.
– Не перестанут.
– Не сегодня, – согласился Олег, – но
когда-то?
– Никогда не перестанут, – возразил гадальщик. Она
видела, что он боится спорить с Олегом, однако и соглашаться не позволяет
гордость. – Люди не меняются, Богоборец.
– Сами нет, – сказал Олег, – но их можно
менять.
– Пока что это никому не удавалось, – сказал
гадальщик. – И не удастся.
– Их нужно просвещать, – сказал Олег, – а не
наживаться на их невежестве.
– Они сами жаждут быть в невежестве, – возразил
гадальщик. – Грамотных не любят, сам знаешь. Зато красивую дурость всегда
предпочтут правде. Любую правду затопчут, когда к красивой брехне бросятся.
– Когда-то перестанут бросаться.
– Никогда, – заверил гадальщик.
– Так и останутся идиотами?
Гадальщик посмотрел почти с сожалением:
– Где ты видел, чтобы люди поступали по уму? Ими всеми
двигают страсти, страстишки, заблуждения, суеверия, желания, хотения. Что твоя
магия дает? Счастье?.. А моя обещает о-о-о-о-громное счастье. Такое огромное,
что ни в одни ворота не влезет.
Олег бросил резко:
– Но моя в самом деле дает!
– Ну и что? А моя намного больше… обещает. И человек
пойдет за моей, потому что вера в чудо лежит в нашей природе. Каждый хочет без
труда вытащить рыбку из пруда. В этом твое поражение, Олег. Ты всегда ставил на
разум человека, но человек – тварь неразумная. И разумных поступков от него
ждать – что козла доить.
Олег развел руками:
– Другого человечества у нас нет. Я предпочитаю тащить
и подпинывать хоть такое, чем махнуть рукой и жить, пользуясь его дуростью.
