Олег вежливо поздоровался, прикладывая руку к сердцу, будто
оно у него есть, старик ответил таким же старинным жестом, и снова копыта
стучат по высохшей земле.
Ближе к полудню дорога пошла вниз, странная такая впадина,
словно исполинскую миску опустили с небес и вдавили по самые края, а потом
убрали, оставив в земле абсолютно круглый овраг, в котором ничего не растет,
везде только твердая красная глина, по крепости сравнимая с камнем.
Олег обеспокоенно оглядывался по сторонам, Барвинок тоже
начала прислушиваться, откуда-то доносятся слабые крики, конское ржание, а еще
вроде бы звенит оружие…
– Там дерутся, что ли?
Он кивнул.
– Еще как.
– Из-за чего?
– Кристалл Власти, – объяснил он. – Кто его
вытащит из этой ямы, сможет стать властелином мира.
– Ого, – сказала она пораженно, – это
серьезно?
– Очень, – сказал он. – К сожалению, дожди и
ветры сделали свое дело… Тысячу лет вход был надежно закрыт, это недавно
размыло, какой-то пастух отыскал открывшийся вход, рискнул туда залезть…
– И не погиб?
– Повезло дураку, – ответил он раздраженно. –
Но разболтал, где был, а когда слух дошел до настоящих искателей сокровищ,
тут-то и всколыхнулось все болото… Кто только не едет сюда! К счастью, сперва
начинают драться друг с другом.
Она смотрела с сомнением.
– Что-то мне кажется, ты не зря сюда приехал…
– Я только сделал небольшой крюк, – сообщил
он. – А так вообще-то еду к Черному Магу. Не отставай!
Кони и так неслись галопом, рискуя сломать ноги через
упавшие сверху сухие деревья с торчащими острыми сучьями. Барвинок издали
увидела темную щель, волхв соскочил на землю уже возле нее и сразу же,
пригнувшись, вошел вовнутрь.
Она с воплем бросилась следом, спотыкалась и падала, бежала,
как ей показалось, бесконечно долго по длинному каменному ходу, а волхва
обнаружила уже в большой комнате снимающим с каменной подставки блестящий
кристалл.
– Все обезвредил, – бросил он сухо. – Но все
равно стой там!
Он опустил кристалл на каменный пол, с усилием поднял каменную
глыбу, служившую прежде подставкой, и, к изумлению и ужасу Барвинок, с силой
обрушил на сверкающее чудо.
Раздался треск, во все стороны из-под глыбы брызнули
мельчайшие осколки. Камень медленно осел до пола, а фрагменты кристалла
засверкали красным огнем, словно искупались в своей крови, и начали медленно
гаснуть.
Олег отряхнул руки, лицо мрачное, сказал быстро:
– Все! Уходим.
Кусочки кристалла таяли на глазах, не оставляя следа. Олег
быстро пошел к выходу, Барвинок, не веря глазам своим, побежала следом.
У выхода беспокойно переступали копытами кони, звон металла
и яростные крики становились ближе.
Олег вскочил на своего вороного, протянул руку Барвинок, но
она сама вскарабкалась в седло быстро, как белка. Через мгновение они уже
выметнулись прочь из котлована, и только тогда она прокричала в исступлении:
– Идиот, что ты наделал?
Он повернул к ней голову, лицо все такое же мрачное, но в
глазах злой блеск.
– И что я наделал?
– Как ты, – прокричала она, – мог? Ты мог бы
стать властелином мира!
Он поморщился:
– Всего-то?
Она ахнула:
– Тебе этого мало?
Он кивнул:
– Конечно, мало. Разве еще не поняла?
Она поперхнулась обвинениями, а он несся впереди суровый и
немногословный, и она вдруг в некоем озарении увидела, как его волчья шкура
трансформируется в роскошную одежду немыслимого покроя, все в золоте и
драгоценных камнях искуснейшей выделки, в руке не посох, а жезл власти, над
которым в поте лица трудились лучшие ювелиры, на голове причудливая корона…
– Мы успели, – сказал он. – Хорошо. Страшно и
подумать, что какие-то авантюристы нашли бы…
Видение исчезло, перед нею снова грубый и невежественный
человек, тупо проводящий в жизнь дикую и бесчеловечную идею. Он покосился в ее
сторону уже с нехорошей улыбкой.
– Дурак, – сказала она.
Он сдвинул плечами.
– Да, тех ты понимаешь лучше. Может быть, вернешься?
Она сказала зло:
– Они остались с пустыми руками! А женщины выбирают
только успешных.
– Это да, – согласился он, ветер хватал его слова
и пытался рвать на куски, но все равно она слышала ясно и четко. – Но они
будут и дальше искать подобные вещи. А я вот – нет. Значит, я совсем не
успешный.
Его конь все набирал скорость, уже и не галоп, а бешеный
карьер, ее лошадка начала отставать, Барвинок смотрела неверящими глазами, как
он все удаляется, расстояние между ними растет, она яростно завопила:
– Удираешь, гад полосатый?
Он оглянулся, его конь не сбавил бег, но странным образом ее
лошадка оказалась с ними рядом, и Барвинок снова ощутила себя маленькой и
жалобной, когда мужчина вот так смотрит через плечо.
– Я беде навстречу, – ответил он
насмешливо. – А ты чего?
Она огрызнулась:
– Ты же сам сказал, я дура!
Непрямой ответ, как водится, тут же сбил его с толку, он
проговорил в затруднении:
– Ну, сказал…
– Так вот я в самом деле дура.
Он снова задумался, дубина, ну над чем здесь думать, явно
старается понять женскую логику, ага, щас, умнее тебя зубы обломали, а самые
умные вообще пошли топиться.
Глава 13
Он коротко взглянул на небо, лицо стало озадаченным, будто и
не он столько часов трясется в седле под жарким солнцем.
– Пожалуй… небольшой привал.
– Спасибо, – сказала Барвинок
саркастически, – да что уж мелочиться? Поехали и ночью, пока кони не
падут. Или мы с них не попадаем. Где попадаем, там и остановимся.
Он подумал, глаза серьезные, в самом деле заколебался, но
все-таки покачал головой.
– Нет, отдохнем малость, но самую малость, а потом да,
поедем. Ты права, нечего рассиживаться, как две вороны на дохлом лосе. А что
ночь впереди… разве мы не ездили по ночам?
Она стиснула челюсти, но сумела сползти с седла и не упасть,
хоть и постояла, приходя в себя, держась за коня.
– Да, – проговорила она с усилием, голос хрипел,
как у простуженной вороны, – ездить по ночам… такое счастье, такое
счастье…
Он сказал одобрительно:
– Ну вот, все понимаешь! Молодец. Будто и не женщина.
