Тамар ступала хлюпая обувью – помыла ее вечером, выставила сушиться за порог и забыла убрать. Нагрянувший ночью грозовой ливень не преминул сделать свое черное дело и напрудил полные туфли воды. Конечно, можно было надеть старые калоши, но они, изрядно разношенные, со стоптанными задниками, не годились для дальней прогулки.
– Тебе удобно сидеть? – заботливо спросила Тамар у правнучки.
– Не-а. Вот тут неудобно. – Девочка задрала платье, чтобы показать, где ей неудобно. Витька поспешно отвел взгляд, а нани хлопнула ее по руке.
– Ты чего свой зад оголяешь?
– Ничего я не оголяю, я же в трусах. Я просто показываю, где больно. Попе больно.
– А словами сказать нельзя? – Нани стянула с себя легкий жакет, сложила вчетверо. – Приподнимись немного. Ну вот, теперь тебе будет мягко.
От жакета нани, к сожалению, толку не было никакого. Широкая костлявая спина Сето ходила ходуном – то тут провалится, то там взбугрится. Неудобное, кусачее, совсем бестолковое седло натирало нежную кожу на внутренней стороне бедра. Но Девочка не роптала – она твердо решила добраться до края обрыва верхом – когда-нибудь ведь надо научиться ездить на осле! Она елозила, пытаясь усесться поудобнее, цеплялась за седло руками.
– Ты, главное, не отпускай его, – поминутно напоминала она Витьке, который вел осла под уздцы.
– Не отпущу, – отзывался довольный Витька – он страсть как любил пикники, особенно те, которые проводили на берегу речки – ведь тогда можно вдоволь поплескаться в воде.
Бабушка Лусинэ тоже должна была пойти с ними, но с утра почувствовала недомогание – разболелась голова. Она быстро собрала внуку небольшой пакет с едой – несколько кусков сладкой, рассыпчатой гаты, отварные яйца, брынза. Нарвала в огороде пучок травы – кинза, укроп, базилик, петрушка, зеленый лук. Обрезала луку огрубевшие перья, оставила белые головки. Старательно промыла зелень – кинзу особенно тщательно – каждый стебель до кружевных листиков был перепачкан землей.
Витька, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, маялся у порога. «Сейчас скажет – веди себя хорошо», – подумал он, когда бабушка направилась к нему, бережно неся в руках пакет с припасами.
– Веди себя хорошо. Слушайся Тамар.
– Ладно. – Витька открыл дверь.
– Подожди! – Она наклонилась, придирчиво рассмотрела лицо внука.
– Да умылся я!
– А уши? – Бабушка цапнула его за левую мочку – не больно, но крепко, потянула вниз, заглянула внутрь, потом взялась за другое ухо.
– Отпусти, тати! Я опаздываю!
Она обняла его, пригладила встопорщенную макушку, расцеловала в обе щеки и лишь потом разжала объятия. Витька выскочил из дома как ужаленный, на ходу взъерошивая волосы. Не успею, не успею, уйдут без меня!
Нани Тамар и Девочка ждали на развилке, ведущей к обрыву. Сето спокойно пощипывал травку, Девочка важно восседала в седле, а нани Тамар, приложив козырьком ладонь ко лбу, выглядывала Витьку.
– Аж пыль за тобой столбом, – проскрипела она.
– Я думал, вы без меня уйдете. – Витька неловко притормозил, зацепил локтем бок Сето. Осел фыркнул, дернулся.
– Ой-ой! – заверещала Девочка. – Осторожнее, не трогай его!
– Не кричи так, ты его своим криком пугаешь, – одернула ее Тамар, а потом ласково погладила осла по морде. – Потерпи, Сето-джан. Довезешь ее до обрыва – и она слезет с тебя.
– Как бабушка? – спросила она у Витьки.
– На голову жалуется.
– Ну, пусть отдыхает, раз голова болит. Поехали! – И Тамар легонько хлопнула Сето по костлявому заду.
Сето нехотя двинулся в путь, медленно переступая истертыми копытцами.
– Нани, а правда, что под ореховыми деревьями нельзя спать? – вспомнила утренний разговор Девочка.
– Под грецким орехом нельзя. – Тамар заглянула в авоську с едой, удостоверилась, что не забыла взять соль. – Особенно людям, у которых голова часто болит. Или сердце.
– Я же говорил! – встрепенулся Витька.
– Подожди! – отмахнулась Девочка. – А почему нельзя?
– Потому что в дереве грецкого ореха живет темная сила. Она забирает души тех, кто слаб здоровьем. Но это касается только больших деревьев. Молодые вреда спящим не приносят.
– Но как же так? – не унималась Девочка. – Мы же едим орехи!
– Ну и что? То дерево, а то его плоды. Когда Бог создавал деревья, каждое, каждое! – Тут нани выставила вверх указательный палец, словно призывая в свидетели небесные силы. – Наделил какой-то особенностью. Под дубом, например, нельзя прятаться во время грозы. Потому что в нем живет дух, собирающий молнии. Вон, сын Унаненц Шакара, – она остановилась, скинула туфлю, потрясла ей, – камушек попал, ходить мешает.
– Так что сын Унаненц Шакара? – хором поторопили дети.
– Спрятался в грозу под дубом, его и убило молнией. Мальчику было всего двадцать лет. Недавно из армии вернулся.
Нани пошарила за спиной, поймала край платка, протерла глаза.
– Ты же не плачешь, зачем глаза протираешь? – засварливилась Девочка.
– Затем и протираю, чтобы не расплакаться. У меня слезы очень близко стоят. Я еще не успела расстроиться, а глаза уже плачут. Вот я и протираю их заранее, чтобы они не расплакались.
– Надо маме об этом сказать, а то она сегодня ночью снова плакала, – вздохнула Девочка.
– Тпру, – Тамар похлопала по холке Сето, тот нехотя сбавил ход, – деточка, ты не расстраивайся из-за того, что мама плачет. У взрослых все по-другому, не так, как у вас, детей. Иногда в душе взрослого накапливается очень много боли, вот тут, под горлом, – она постучала кулаком себя по груди, – и, чтобы эта боль отпустила, ее нужно выплакать слезами.
– Моя бабушка тоже часто плачет. Встанет перед портретом папы и плачет. – Витька, расстроенный своей говорливостью, пнул со всей силы валяющийся в дорожной пыли камень. Тот укатился в разросшиеся кусты мальвы, с шумом подмял под себя высокие стебли с нежно-желтыми пушистыми цветками, ударился о деревянную изгородь и отскочил под копыта Сето. Сето испуганно фыркнул, замотал головой, резко тронулся с места.
– Ой! – испугалась Девочка. – Витя, не пугай его!
– Может, все-таки слезешь? – забеспокоилась Тамар.
– Нани, я же сказала – доеду до края обрыва и там слезу.
– Сказали ей – иди просто рядом, – Тамар привычным жестом поправила на голове косынку, одернула длинную юбку, – так нет, уперлась. Ишак ты маленький!
– Ничего я не маленький! – огрызнулась Девочка. – Зачем мы тогда Сето взяли, раз нельзя на нем покататься?
– Почему нельзя? Просто ты не умеешь кататься. И что это за вопрос такой – зачем мы Сето взяли? Не торчать же ему целый день в хлеве! Он тоже человек, ему тоже хочется прогуляться.
